Прекрасная и отважная - Мирра Блайт

— Понятно, — тихо сказала Линда. — Но как в это дело оказалась замешана Мэри Мэйтклифф?

— А ты подумай. Как можно изображать беременность перед личной камеристкой?

— Да, конечно. Глупый вопрос. Но продолжай, пожалуйста.

Кэл поднял голову, вглядываясь в быстро темнеющее небо.

— По иронии судьбы на следующий год Абигайль действительно забеременела, и в марте 1894 года родился Элберт Уильям Джейкоб. Настоящий Лорримор. Увы, было уже поздно, приходилось по-прежнему хранить тайну. Мальчики подрастали, но Элберт всегда был любимцем родителей, которым не давала покоя мысль о том, что они сами лишили их сына законного наследства. А потом началась война, и Генри ушел служить в армию. Элберт же, перенесший в детстве ревмокардит, был объявлен негодным к строевой. Когда пришло известие о том, что Генри «пропал без вести, возможно, убит», Джон и Абигайль воспользовались случаем и изменили завещание. Доказать, конечно, я ничего не могу, но сильно подозреваю, что их поверенному, который был старым другом семьи, все было известно. Наверняка он посоветовал им, как составить завещание, чтобы в нем не к чему было придраться, на случай, если Генри все же вернется. Думаю, что именно тогда имя твоего деда было стерто с генеалогического древа. Ведь там прослеживалась линия рода Лорриморов, а Генри не был Лорримором по крови. Создается впечатление, что Джон и Абигайль изо всех сил старались сделать вид, что Генри и не существовал вовсе. Боюсь, что это рисует моих родных не в очень выгодном свете, хотя вся вина ложится в основном на плечи Джона и Абигайль, а не на Элберта.

— Прошло столько лет, что это уже не так важно, — произнесла Линда. — Но я рада, что наконец узнала правду.

— И правда стоила того?

— Ты имеешь в виду мои ухищрения? — краснея, спросила Линда. — Мне действительно очень неловко. Ричи мне очень симпатичен, но если он узнает, как я его использовала, то просто возненавидит меня.

— Кроме нас двоих, никто ни о чем не знает, так что Ричи останется в неведении. Что до меня, то я считаю, пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Ричи будет думать, что ты приехала сюда, чтобы вернуть ему кольцо, а я…

Слова Кэла были прерваны яростной вспышкой молнии и ударом грома. По пыльной земле застучали тяжелые капли дождя.

— Бежим отсюда, — скомандовал Кэл.

Они помчались по дорожке, но в это время разверзлись хляби небесные. Хлынувший ливень в мгновение ока промочил обоих до нитки. Струи дождя слепили глаза и не давали дышать.

— Сюда, — позвал Кэл, открывая дверь старой оранжереи и вталкивая Линду внутрь.

Освоившись с полумраком, они оглядели друг друга.

— Да уж, мы с тобой достойная парочка, — засмеялся Кэл.

Его волосы прилипли к голове, а рубашка — к телу. По щекам стекали струйки воды. Линда была в еще худшем состоянии. Костюм, в который она так тщательно наряжалась, превратился в бесформенную мокрую массу, босоножки погибли безвозвратно, а выбившиеся из прически пряди волос свисали, как крысиные хвостики.

— Жаль, что ты испортила костюм, — как ни в чем не бывало заметил Кэл. — Теперь ты уже не сможешь в нем ехать.

— Ты знаешь, что я уезжаю?

— Я знаю, что ты собрала чемодан. — Кэл бросил взгляд на струи воды, хлеставшие по стеклам оранжереи. — Но мы здесь, как в ловушке, и, боюсь, что сегодня тебе отсюда не выбраться.

— Нет, я уеду сегодня, — твердо объявила Линда.

И тут же вздрогнула, ибо, словно в опровержение ее слов, раздался оглушительный раскат грома, и дождь заструился по стеклу с новой силой.

— Если дождь не прекратится, я все равно скоро пойду. Я уже промокла насквозь — хуже не будет.

— Это верно. — Взгляд Кэла задержался на ее груди, обрисованной тонким шелком, и Линда с ужасом почувствовала, как сильно она разволновалась. Обхватив себя руками, словно защищаясь, она попыталась унять дрожь.

— Замерзла? — спросил Кэл.

— Да, — хрипло прошептала девушка, хотя ее дрожь была совсем другого рода.

— Воздух теплый, ты дрожишь из-за мокрой одежды. Почему бы тебе не снять ее?

— Нет, — покачала головой Линда. — Я пойду переодеваться. Мне надо быть к двенадцати в аэропорту.

— Господи, — вздохнул Кэл. — Я хочу, чтобы ты осталась в Лорриморе, но, похоже, единственный способ заставить тебя это сделать — применить силу. Если потребуется, я прижму тебя к себе прямо в мокрой одежде и буду любить до тех пор, пока ты не скажешь «да».

Линда попятилась, натолкнулась на шезлонг и, испуганно остановившись, взмолилась:

— Я не могу здесь остаться!

— Тогда скажи, почему. — Видя, что она упрямо молчит, Кэл снова пошел в атаку. — Из-за Ричи? Тут все уладилось. Он звонил утром сообщить, что через несколько недель они с Дианой поженятся.

— Я очень рада, — воскликнула Линда. — Ведь когда я узнала о ребенке, мне стало просто страшно, что Диана из-за меня так напереживалась.

— Не волнуйся, я ее уже успокоил насчет тебя, — улыбнулся Кэл. — У Дианы сейчас другие проблемы. Ее отец уже некоторое время болеет. Сейчас наконец поставили диагноз, и выяснилось, что ему нужно длительное лечение. Родители Дианы не могут мотаться туда-сюда между Лондоном и Давкотом, поэтому они решили продать дом и переселиться в Мэйфэр. Диана страшно расстроилась из-за того, что приходится покидать родное гнездо. Ричи тоже всегда любил Давкот, и я решил подарить им особняк на свадьбу — это будет лучше, чем им обоим жить в Лорриморе.

— Я очень рада за них, — повторила Линда, — но это не изменит моего решения.

Кэл взял ее лицо в руки и пристально заглянул в глаза:

— Готов поклясться, что ты хочешь остаться. Я предложил тебе все, что, как мне казалось, для тебя важно, да вот, видно, ошибся. Я не люблю и не умею просить. Поэтому спрашиваю в последний раз. Если ты и на этот раз скажешь «нет», я признаю свое поражение и отпущу тебя.

Линда храбро встретила его взгляд.

— Прежде, чем я что-либо скажу, мне нужно знать кое-что. Что именно ты сказал обо мне Диане, чтобы она успокоилась?

— Я сказал ей то же, что позднее сказал Ричи: что я влюбился в тебя с первого взгляда и намерен сам на тебе жениться.

— Что? — ахнула Линда.

— Я сказал, что намерен на тебе жениться.

— Нет, первую часть.

Глядя на ее лицо, все в потеках грима и с блестящим носом, Кэл подумал, что в жизни не видел ничего прекраснее.

— Я полюбил тебя с первого взгляда.

Линду затопила такая волна счастья, что на мгновение она лишилась дара речи.

— Почему ты мне раньше этого не сказал? — наконец выдавила она.

— Потому что, хотя ты и обнадеживала меня, например, явно ревновала к Диане, я не был до конца уверен в твоих чувствах и не хотел давать тебе преимущества. Предлагая тебе стать моем невестой, я надеялся, что ты согласишься, и тогда я смог бы начать… Но тебе, похоже, совсем не хотелось знать о моих чувствах. — Кэл помолчал. — В общем, хорошенькую пытку ты мне устроила, моя прелесть. В последний раз спрашиваю: выйдешь за меня замуж?