Бамбук шумит ночью - Моника Варненска

Боиза с удивлением смотрит на меня.

— Мадам говорит по-лаосски?! — восклицает он.

— Нет, нет, знаю всего несколько слов… — заверяю я и, не давая ему времени на размышления и догадки, начинаю расспрашивать о бун банг фай — Празднике ракет, который отмечается обычно «в полнолуние шестого лунного месяца», в мае. Этот праздник очень оригинален и живописен.

Бонзу не приходится упрашивать. Правда, даже он не может рассказать о происхождении этого праздника, как не докопались до истоков бун банг фай и французские этнографы. По-видимому, Праздник ракет, как и многие другие обряды, восходящие к древнейшим анимистическим верованиям, посвящен Пхагна Тхен, небесным богам, которых стараются умилостивить, чтобы в приближающийся период дождей они ниспослали обильные ливни, обеспечивающие богатый урожай. Иллюминация пагод, молитвы и принесение даров во время бун банг фай играют лишь второстепенную роль. Важнейший атрибут праздничного ритуала — ракеты, сделанные из высушенных и выдолбленных изнутри стволов бамбука, обычно ярко раскрашенных и резных. После заполнения их порохом они весят от шести до двадцати четырех килограммов. В праздничный день с самого утра по улицам идут процессии молодых парией, одетых в причудливые костюмы, с масками на лицах. Они ходят от дома к дому («как наши ребята в коляду» — приписываю я на странице блокнота), весело напевая под звон бубнов. Длится это шествие до позднего вечера. В сумерки на берегу Меконга начинается кульминационный момент празднества. Молодые люди, сгибаясь под тяжестью бамбуковых ракет, направляются к реке. И тут пошла пальба! Гул взрывов, шум, крики, клубы дыма и общее веселье образуют непередаваемую какофонию звуков. Если ракета не взорвется, это плохой признак: на будущий год владельца ждет неудача…

— Долго ли мадам задержится во Вьентьяне? — спрашивает бонза. — Если мадам так интересуют наши праздники, то стоило бы посмотреть бун сенг конг — конкурс игры на бубнах и барабанах, который проводится вскоре после Праздника ракет. А несколько позже, в разгар сезона дождей, в седьмом месяце нашего календаря, то есть в европейском июне, состоятся праздники опекающих духов отдельных городов и деревень Лаоса.

В честь Хо Ниа — духа, который заботится о Вьентьяне, — ежегодно приносится в жертву один буйвол. Во время этого праздника выступает некий «медиум», в которого, по местным верованиям, на некоторое время вселяется божество, дающее верующим полезные советы и благословение. Предсказания о будущих урожаях «читаются» по движению ритуальных камешков, напоминающих по форме зерна риса.

Я уклончиво отвечаю на вопрос бонзы насчет моего пребывания во Вьентьяне. Когда над Меконгом станут взрываться ракеты, когда по улицам города потянутся карнавальные процессии, когда с помощью камешков бонзы начнут предсказывать размеры урожая, я буду уже далеко отсюда…

Из тайников памяти извлекаю выученные мною лаосские слова. Ла кон — до свидания. Коптяй — благодарю. Бонза удивлен еще больше.

— О, мадам! Вы же знаете наш язык! Где это вы его выучили?

Я улыбаюсь и еще раз благодарю за беседу. Где я выучила лаосский? Тайну лучше не раскрывать: ведь это было «там», у «красных», к которым я собираюсь вернуться. «Там» — освобожденные зоны, иная жизнь. А здесь, во Вьентьяне, надо считаться с присутствием американцев, со слишком любопытными глазами и ушами…

6

«Несмотря на сравнительное ограничение средств уничтожения, все же это настоящая война, — с пепелищами, болью сердца, истерзанными телами людей, трагическими смертями. И как сильно я желаю этому народу, чтобы наконец стихла пальба!.. Какие они добрые, гостеприимные, мягкие, эти лаосцы…» — так десять лет назад, в 1961 году, писал мой соотечественник, известный писатель Войцех Жукровский. Писал, правда, в иную пору, когда кровавые события в Лаосе не шли ни в какое сравнение с нынешней подлой американской интервенцией. С той «грязной войной», которая бушует, почти не утихая, и дает о себе знать на каждом шагу…

«Многие лаосские святилища — прекрасные памятники архитектуры — находятся в Верхнем Лаосе, на севере страны…»

Эта фраза, когда-то прочитанная мною, видимо случайно, не дает мне покоя.

ПОКАЗАНИЯ БОНЗЫ КИКЕО СУВАННАРАТА, ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ОРГАНИЗАЦИИ БУДДИЙСКИХ БОНЗ ВЕРХНЕГО ЛАОСА, ДАННЫЕ ИМ В 1967 ГОДУ ЧЛЕНАМ МЕЖДУНАРОДНОГО ТРИБУНАЛА ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ США (так называемый «Трибунал Бертрана Рассела». — М. В.):

«В 1965–1967 годах американские бомбардировщики неоднократно атаковали освобожденные зоны Лаоса, причиняя крупный ущерб местам культа и буддийским монахам, а равно и верующим следующих провинций: Самнеа, Муонгсай, Фонгсали, Луангпрабанг, Луонг Нам Тха.

…В провинции Самнеа полностью разрушено 26 пагод — 210 зданий. Жертвами этих жестоких бомбардировок в пагодах и около них были 1560 изваяний Будды, около 10 тысяч экземпляров книг из библиотек при святилищах, утварь, большое число музыкальных инструментов, необходимых для отправления богослужений.

От воздушных налетов погибло шесть бонз. В местности Бан-Бан двадцатитрехлетний бонза по имени Итхонг, а с ним пятеро малолетних бонз были убиты во время молитвы. Маленькая пагода в Бан-Бане удалена от каких бы то ни было военных объектов.

В провинции Муонгсай полностью разрушены в результате применения американских бомб весом в 250 и 500 килограммов 22 пагоды, а также расположенные вокруг них постройки, в которых размещались школы и монастырские больницы. Во время молитв было убито три человека и тяжело ранено еще трое. Уничтожены священные статуи, утварь, книги.

В провинции Фонгсали разрушены до основания восемь пагод, не считая вспомогательных зданий и помещений для бонз. В провинции Луангпрабанг разрушено семь пагод и десятки повреждены.

В данное время бонзы Верхнего Лаоса, как и все население разрушенных деревень, вынуждены жить и молиться в гротах или джунглях».

7

Во Вьентьяне у меня почти нет контактов с людьми. Я чувствую себя одинокой и чужой в этом городе на берегу Меконга — в городе, совсем ином, чем знакомый мне Северный Лаос.

…Вечер. Захожу в скромную маленькую пагоду из черных досок. Во дворе много людей. Слева, на террасе, несколько музыкантов играют печальную мелодию. Двухструнные скрипки называются со, а ксилофон из кусков бамбука — нанг-нат. Полукруглые цимбалы из бронзы, дерева и тростника — кхонг-вонг.

Молодой человек с буйной и взъерошенной чуприной — китаец из Сингапура. Любезным жестом он приглашает меня к столу, за которым двое лаосцев угощают «мадам» сигаретами и лимонадом с тающими в нем кусочками льда. По обе стороны террасы сидят группки молоденьких девушек и взрослых женщин, все они одеты в белое с головы до ног. Девушки в белых капюшонах то и дело встают, подходят к алтарю, стоящему посредине пагоды, и низко склоняются перед ним. Что это — траурный обряд? Ведь об этом свидетельствует белый цвет одежды. Все собравшиеся говорят только по-лаосски, и лишь один китаец из Сингапура — о диво! — знает немецкий и немного говорит по-английски. Я расспрашиваю его о деталях церемонии, которая будет продолжаться до завтрашнего дня.

Оказывается, сегодня утром поблизости умерла 60-летняя женщина и церемония связана с ее погребением. Перед входом на террасу пагоды висят надписи, сделанные красными китайскими иероглифами на белом фоне. Они содержат пожелания доброго пути на тот свет — разумеется, адресованы они покойнице. Я слушаю рассказ о траурных церемониях и обрядах. О белых шерстяных нитках, которыми обмотано тело умершей, чтобы она не могла вернуться на землю и оказаться среди живых. О сожжении на костре гроба с телом покойницы, о разжигании огня с помощью пропитанного смолой факела или палочки из сандалового дерева. О ночном бдении перед погребением. Это напоминает мне бессонные часы в некоторых районах Польши в ночь перед захоронением покойника — такая ночь называется «пустой». Но смерть дома, от болезни, не считают здесь такой страшной, как ту черную смерть, которая прилетает на крыльях американских самолетов. Эта смерть обрушивается на людей внезапно, из-за угла, с воем пикирующих бомбардировщиков, с оглушительными разрывами бомб…

«К жителям Лаоса смерть является в различных видах.

За последние несколько лет американские самолеты сбросили на Лаос свыше одного миллиона тонн бомб, нацеленных на мирных жителей, — тяжелых, весом в 500 фунтов, осколочных, шариковых и т. д. Тысячи таких бомб обрушены на беззащитные селения…» (из брошюры Фреда Бренфмана[6], см. ниже).

Около семи лет мировое общественное мнение почти ничего не знало об этих варварских бомбардировках. Официальные источники США замалчивали или «опровергали» правду об атаках американских самолетов на мирные города и села Лаоса. Журналисты не имели никакой возможности проследить за разбойничьими рейдами авиации США в Лаос. К тому же очень немногие люди могли добраться до освобожденных зон Лаоса.