Норбит, или Туда и обратно - Пэт Мэрфи

Бэйли встал за Захарией. Он чувствовал, что портит общую картину. Все остальные были одинаково высокого роста и отлично смотрелись в своих комбинезонах. В этой компании норбит смотрелся коротышкой-заморышем, он явно был лишним.

Пришедшие встречать их люди были одеты, как показалось сначала, в такие же летные комбинезоны, какие были у «сестер». Но когда встречающие подошли поближе, Бэйли понял, что их одежда сделана из натуральных тканей и выкрашена в традиционные цвета Фарров натуральными красителями.

Группу возглавляла женщина. Ее светлые волосы были коротко пострижены, а лицо покрыто первобытными татуировками, которые показались Бэйли до боли знакомыми. Присмотревшись, он понял, что эта татуировка точь-в-точь повторяла узоры на лице Фиалки. Когда светловолосая женщина остановилась в нескольких шагах от Захарии, Лаванда перестала играть.

– Добро пожаловать, – обратилась блондинка к Захарии. – Меня зовут Левана. Я – Хранитель Истины. Мы пришли из Большого Дома, чтобы приветствовать вас. Мы ждали этого момента так много лет.

У Леваны были высокие острые скулы и карие глаза Фарров, но лицо было не таким широким. Она не была клоном своей «семьи», но имела кровь Фарров. Ее лицо светилось от радости и нетерпения, на глазах застыли слезы.

Захария выступила с ответной речью. По совету Незабудки, она говорила высокопарным и напыщенным языком, соблюдая торжественность момента. Бэйли не слушал ее. Он следил за реакцией голубоглазого мужчины, стоявшего справа от Леваны. В отличие от Леваны, он не был растроган до слез прилетом экспедиции. Напротив, его глаза с подозрением всматривались в глаза «сестер» – видимо, этот человек был таким же предусмотрительным и недоверчивым, как и Фарры.

– Это наш Совет, – и Левана представила остальных. Мужчину со скептическим взглядом голубых глаз звали Пьеро. Это он первым наладил радиосвязь с «Одиссеем».

– Теперь вы должны выйти на городскую площадь, – попросила их Левана. – Вы должны показать народу, что наконец-то прибыли к нам. Наступает время великого воссоединения.

Бэйли увидел, что у края взлетной полосы начинали собираться люди. Они восхищенно разглядывали челнок и «сестер».

Незабудка кивнула, одобрив такой поворот событий, и Захария, а за ней и все остальные, последовали за Леваной. Еще один сигнал от Незабудки – и «сестры» затянули строевую песню Фарров, которую все они выучили еще в детстве:

Один за всех,И все за одного.Вместе мы – сила,Порознь – ничто.

Толпа ринулась вслед за ними, образовав длинную процессию, протянувшуюся через джунгли по направлению к городу.

Город состоял из массивных, деревянных домов, для постройки которых использовались толстые стволы деревьев. Казалось, что строения сливались с джунглями, вплотную подступившими к городским улицам. Украшенные изысканной резьбой колонны фасадов зданий обвивали лианы – стелющиеся по земле, ползучие растения грозили полностью поглотить невысокие домики с плоскими крышами.

Бэйли шел в самом хвосте группы «сестер», чувствуя на себе сотни взглядов, и даже не пытался подпевать. Его пугало открытое небо над головой. Как только они зашли под сень деревьев, Бэйли сразу почувствовал себя гораздо лучше. Пышные кроны напоминали ему прочный корпус корабля и стены Беспокойного Покоя.

Рядом с Бэйли шел Пьеро.

– Ты не поешь со всеми, – удивленно заметил он.

Бэйли покачал головой. Он еще не оправился от пережитого стыда после «концерта по заявкам» для трансеров.

– Я совсем не пою.

– Ты не Фарр. Кто ты и откуда?

– Меня зовут Бэйли Белдон. Я норбит из Солнечной системы. Прилетел сюда с Захарией.

– Они прилетели сюда, чтобы открыть врата на луне и завладеть секретами Древних? И ты им помогаешь?

– Точно.

– Я очень надеюсь, что вы сможете выкроить время, чтобы передать нам те знания, которыми сами располагаете, – Бэйли изумленно посмотрел на Пьеро. Тот улыбнулся. – Я бы все секреты Древних променял на один исправный звездолет.

Бремени говорить больше не было. Они уже входили в город, где их встречала толпа не меньше, чем сопровождала по лесу. Некоторые подхватили песню «сестер». Группа барабанщиков обеспечивала песне музыкальное сопровождение, громко стуча в деревянные тамтамы. Многие кричали и плясали, а самые нетерпеливые карабкались на крыши домов и высокие деревья, чтобы получше рассмотреть гостей.

Наконец они пришли на просторную городскую площадь, мощеную кирпичом. Здесь деревья были выкорчеваны, и над головой показалось небо. Солнце уже село, уступив место ярким звездам – близким голубым сверхгигантам и далекому красному гиганту с хвостом, как у кометы, а посреди неба сиял яркий аккреционный диск, окольцовывавший черное пятно Сердца Галактики. На востоке взошла полная луна – больший из двух спутников Индиго – и повисла над джунглями. Меньшая из лун, которая превратилась в узкий серп, висела прямо над головой. На грани света и тени, на ее видимой поверхности Бэйли заметил темное пятно и отблеск от какого-то блестящего, видимо, металлического объекта.

Фасад стоявшего на площади здания был украшен причудливыми резными узорами. Зажгли факелы, и Бэйли изучал резьбу в их мерцающем свете. Среди пляшущих бликов ему удалось рассмотреть изображение летающей твари устрашающего вида, какого-то дракона. Чудовище пикировало с распростертыми крыльями на резных людей, столпившихся у орудия, напоминающего лазерную пушку.

– Это Буджум, – прокричал Пьеро, наклонившись к самому уху Бэйли, чтобы перекрыть шум барабанов. – Легенда гласит, что он живет на спутнике, который мы называем Безрассудство Глашатая, – он пальцем показал на луну над их головами.

Затем Левана повела их по винтовой деревянной лестнице на балкон, выходящий на площадь. Она обратилась к собравшимся с пламенной речью, и ее крик то и дело прерывали восторженные возгласы одобрения. «Сестры» уже не пели, но барабанщики все продолжали стучать.

– Наконец они прилетели! – кричала Левана. – Наши «сестры» с далеких звезд. Они преодолели трудный путь, чтобы открыть врата и принести нам неслыханные богатства.

Затем она еще долго расписывала, какие чудеса их ждут внутри луны, о славе и богатстве, которыми «сестры» Фарр поделятся со своими родственниками. По настоянию Леваны (и с согласия Незабудки), с ответной речью выступила Захария. Она не стала распространяться о планах экспедиции, но зато в мельчайших подробностях описала трудности, с которыми они столкнулись во время путешествия, и все приключения, которые им пришлось пережить. Особенный акцент она сделала на том, как они обрадовались, когда нашли потомков Фиалки. Похоже, всем на самом деле было все равно, что она говорила. Каждое слово ее встречали громкими овациями.

В ту ночь «сестры» и Бэйли расположились в Большом Доме. Они поужинали в уютной столовой, где в углу потрескивали дрова в огромном каменном камине. Стены были увешаны шпалерами, сотканными из нитей, которые получали из лиан. Ужин был роскошным – множество вкуснейших блюд под острыми и пряными соусами. Чувствовалось, что им стараются во всем угодить.

Но даже сытно поев и выпив хорошего вина, Бэйли никак не мог расслабиться. У него из головы никак не шли слова Пьеро, сказанные о резном драконе: «Легенда гласит, что он живет на спутнике, который мы называем Безрассудство Глашатая».

За ужином Левана рассказала Бэйли и «сестрам» о том, что случилось с Фиалкой и командой ее корабля после того, как они высадились на этой планете. В устах Леваны рассказ об этих происшествиях звучал как миф, легенда о богоподобных существах. Она говорила с благоговейным трепетом.

Если опустить все ссылки на божественное вмешательство, история в общих чертах выглядит следующим образом: Фиалка и ее люди заметили металлическую дверь на меньшей луне (той, что колонисты окрестили Безрассудство Глашатая). Фиалка разбила рядом с этими вратами лагерь и попыталась открыть их, но безуспешно. Вскоре, исчерпав запасы продовольствия, члены ее команды основали колонию здесь, на планете Индиго. Отсюда Фиалка послала коммуникационную капсулу домой, на Станцию, но решила («Типично фарровское упрямство», – подумал Бэйли) продолжать попытки силой открыть врата. Она попробовала взорвать их взрывчаткой. После первого же взрыва они открылись, и оттуда появилось нечто неожиданное.

– И затем луна породила чудовище. Буджума, как говорится в древней поэме, – поведала им Левана. – И в небесах воссияли огненные зарницы.

Это был монстр, или дракон, или боевой корабль инопланетян – непонятно, что это было, но оно вылетело из луны и уничтожило базу Фиалки; взорвало ее звездолет и напало на колонию на Индиго, сея огонь, смерть и разрушения. Команда отстреливалась из лазерных пушек, снятых с корабля. Затем дракон вернулся на луну и больше не показывался.