Вопар (СИ) - Евгения Чепенко

  Ковалев подождал, пока за мужчиной захлопнется дверь, и смерил сердитым взглядом девушку.

  - Ну, и для чего ты это сделала?

  Зеленые глаза растерянно и немного испуганно изучали его. Максим удержал контроль над эмоциями. Русые короткие ресницы и полные губы никак не вязались с образом в чем-либо провинившейся особы, скорее уж ассоциировались с образом Ангела неизвестно как попавшего под раздачу за содеянное добро.

  - Чтоб тебя. Маргарита, я не шучу. Посмотри на себя! На привидение похожа.

  - Я не специально, я за тебя испугалась, оно само так вышло, - невнятно пролепетала девушка

  - А поподробнее? Как так произошло?

  - Я испугалась, что с тобой что-то там случиться может, а потом стало легко и спокойно, и я вдруг очутилась в голове этой Марины. Она очень боялась и не смогла бы сама все это сказать, честно!

  Макс стиснул челюсти, продолжая удерживать стену вокруг своих эмоций. Вот что, значит, сотворила... Он-то еще подивился спокойствию кошатницы в самый ответственный момент. Хорошо, что так. Откровенно говоря, Ковалев переживал больше, что его одаренная залезла в голову к угонщику, переживание не оправдалось, что немного радовало.

  Совершенно не осторожно притянул девушку к себе и обнял.

  - Вот больше так, пожалуйста, без моего ведома не делай, - в зеленых глазах мелькнуло возмущение. - Что о моих словах думает взрослая двадцатидвухлетняя женщина? - теперь к скрытому возмущению добавились плотно сжатые губы. Максим состроил свой самый скептичный и одновременно ласковый взгляд. Раньше его приходилось опробовать только на матери, действовало безотказно. С Маргариткой осечки точно так же не вышло. Она нехотя кивнула.

  Девушка протяжно вздохнула и расслабилась в теплых объятиях. Сидеть так было приятно, даже очень, но более всего приятно было от осознания, что он не просто так злится. Его волнует ее состояние, переживает, что может навредить себе. Она попробовала вновь проникнуть под его защиту, снова не пустил. Вишневская немного расстроилась. Разве так честно? Она-то от него ничего не скрывает.

  Хлопнула дверь машины, впустив внутрь холодный воздух с улицы.

  - Что, граждане, в путь? - несмотря на вопросительную интонацию Палыч не дожидаясь ответа, выжал сцепление и тронулся с места.

  Маргарита просунула руки под куртку Максима, прижимаясь сильнее, и попробовала вновь пробраться в его мысли, не вышло.

  - Ну-у... - недовольный возглас вышел сам собой.

  Ковалев улыбнулся.

  - Чего ты там забыла, настойчивая?

  - Мне там нравится.

  Нахалка.

  Максим пропустил девушку, предварительно поглубже спрятав мысли о своем небольшом обмане относительно ее последнего поступка.

  - Я - не нахалка. Мне правда там нравится. Так спокойно и хорошо...

  Определенно нахалка. Услышал недовольный шепот в ее мыслях, снова улыбнулся. Как-то странно это, но и вправду приятно на удивление.

  Девушка сквозь ресницы наблюдала, как медленно остается позади старая пятиэтажка, как мимо проплывают припаркованные разномастные машины, следом маленький магазинчик - не знала, что вот такие еще сохранились, - школьный высокий забор... И, наверное, все бы ничего, если бы Маргарита вдруг отчетливо не уловила слабый отчего-то очень знакомый след. Боль и страх, а еще совершенный отказ сдаваться. Человек возможно позавидовал бы такому желанию выжить любой ценой. Вишневская подпрыгнула.

  - Стойте, - не заботясь, как выглядит со стороны, она постаралась переползти через опешившего Максима. Вышло не с первой попытки, но все же. Водитель, напуганный странным поведением пассажирки, мягко остановил машину.

  Ковалев хрюкнул от острой коленки надавившей туда, куда давить бы не следовало, и, прищурившись от боли, выполз на улицу вслед за Цветком. Девушка сломя голову неслась вдоль школьного забора. Макс выругался и побежал следом. Поймал он свою одаренную в тот момент, когда она вознамерилась самостоятельно спуститься в открытый люк возле ближайших мусорных контейнеров.

  - Твою мать, Маргарита!..

  Спустя двадцать минут они вдвоем под удивленные взгляды рабочей группы вернули грязного худого, а главное живого, хоть и со сломанной лапой, "перса" Алика плачущей хозяйке.

  Вишневская поерзала, сильнее вжимаясь в рабочее кресло Максима, - тепло, уютно, спокойно, хорошо - и продолжила тихо наблюдать, как двое мужчин мечутся по маленькому кабинету из угла в угол. Создавалось впечатление, будто она в клетку к двум волкам угодила: две пары светящихся сталью глаз, нервная мягкая поступь, сдерживаемая злость и энергия, скользящая в каждом слове. Волки поймали дичь и были уверены в своих силах прищемить, разговорить, до тех пор, пока не появился, словно из-под земли, дорогой адвокат, а появился пресловутый защитник в отделении быстро. Полезных вестей от ребят из квартиры не было. Шмоток из помойки тоже не нашли, да и когда это хорошие вещи пропадали на улице зазря.

  - Он будет молчать, не просто молчать - отрицать станет.

  - Не трави, - оскалился Макс, - я думаю.

  - А чего думать? К черту все.

  Маргарита тихо вздохнула. Даже она, не имея ни малейшего понятия о тонкостях полицейской работы, понимала, что психоэмоциональный след в угнанной машине хоть по заключению команды экспертов и принадлежит задержанному, стопроцентным доказательством считаться не может - всего-навсего косвенное подтверждение. Вишневская точно так же могла бы подтвердить личность угонщика, но в мире обычных отпечатки пальцев играли несправедливо большую роль, нежели не менее неповторимый отпечаток психики. Беда в том, что узор человеческой кожи обычные могут увидеть на мониторе, а вот узреть чужие эмоции им не дано, а значит и оспорить независимость и верность экспертизы можно всегда.

  - Оснований для задержания нет. Макс! - девушка отчетливо ощутила странную волну бессильной злости, пришедшую от Олега, но поразила ее не сама волна - тут ничего удивительного при сложившейся ситуации. Удивило другое: Степанов искал поддержки у друга, причем почти такой же, какую поначалу она находила у Ковалева сама.

  - Все равно допросим, - Маргарита отметила начавшее заполнять комнату спокойствие. Похоже, ее следователь даже не замечал, что именно делает. Он на автомате дал одаренному товарищу необходимое, просто легко, не задумываясь, успокоил.

  - Результата не будет, - уже спокойнее констатировал Олег.