Девять жизней (СИ) - Шмелева Диана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да. Доклад я передал секретарю инквизиции для отправки дону Рикардо. Ваше имя упоминается среди прочих подозреваемых.
— К чёрту прочих! Как вы посмели обвинить меня?!
— Как губернатор, вы отвечали за проведение работ. Срыв оплаты подрядчикам и возникшая из-за него неразбериха позволили изменникам подобраться к башне и заложить в её подвал порох.
— Ничего себе! — дон Диего аж присвистнул, хотя для него это было совершенно нехарактерно.
— За ремонт отвечали подрядчики и лично комендант!
— Вы… — дон Себастьян порывисто вскочил со своего табурета и, опираясь о стол руками, навис над сидевшим за с другой стороны герцогом. — Хотите всё свалить на покойного дона Бернардо? Нет!
— Вы лучше подумайте о живых! О себе в первую очередь! Покойному всё равно!
— Я не позволю вам покрыть его имя позором!
Герцог хотел было ответить, но неожиданно в допросную вошёл стражник.
— Там… пришёл дон Фелис де Гарсиа. Настаивает, что у него есть важные сведения об убийстве дона Бернардо.
— Какие? — недоверчиво спросил губернатор.
— Пусть заходит в допросную! — одновременно приказал дон Себастьян.
Дон Диего хотел что-то добавить, но не успел — стражник вышел, явно исполнять приказ бывшего следователя и нынешнего арестанта. Граф так и остался стоять с открытым ртом: «Я чего-то очень сильно не понимаю».
35. Поединок
Кабальеро вошёл, поздоровался и без промедления приступил к делу:
— Дона Себастьяна обвиняют в убийстве, поскольку считают его также убийцей графа де Гарофа?
— Откуда вы знаете? — сердито спросил его герцог.
— От графа де Тевора. Он утром рассказал об этом всем офицерам: стражи, гарнизона и ополчения.
— Как узнал граф? Дон Диего! — его светлость был просто взбешён.
— Разумеется, я рассказал графу, что сеньор де Суэда, возможно, убил его зятя, — это было сутью интриги, поэтому новый граф де Гарофа нахмурился.
— Проклятие! Кто вас тянул за язык?
— Что за глупая тайна?
— Сейчас, конечно, найдётся такой, кто признается в убийстве вашего кузена, чтобы снять обвинение с де Суэда! Даже если не он убивал!
— С какой стати? — обомлел дон Диего.
— Ну кто же в Сегилье поверит, что дон Себастьян убил дона Бернардо? А за убийство на поединке никакого наказания дворянин не получит! Отчего ж не признаться?
— Но… зачем?!
— Я же сказал — чтобы снять вот с него обвинение.
Дон Диего почувствовал себя полным глупцом. Что вообще происходит в этой Сегилье? Времени на размышление ему не дал дон Фелис.
— Пишите в свои протоколы — я убил графа де Гарофа, на поединке. Сразу признался дону Бернардо, и мы с ним договорились — разгласить моё имя в том случае, если подозрение повредит невиновному человеку. Вот он, этот случай.
Кабальеро выглядел хмурым, но твёрдо продолжил.
— Глупо всё вышло. Случайно встретились на дороге и выпили вместе. Пощипали какую-то девку в таверне. Потом слово за слово… Мы даже не ссорились! Поспорили о фехтовании! А спьяну взялись за шпаги, не спросив про рапиры. Думали, два дурака, в худшем случае обойдётся царапиной, но граф, как оказалось, выпил ещё больше за картами. Мы едва успели начать, как он споткнулся и налетел на мою шпагу! Это был скорее несчастный случай, чем поединок. Никакого преступления я не совершил, но сожалею.
— Постойте, постойте… В бумагах дона Бернардо сказано — поединок! И что победитель двигался очень быстро.
— Свидетелями были простолюдины, сидевшие в той таверне. Что они понимают!
— Дон Фелис, я не уверен, что мы можем принять ваши показания, — герцог настаивал.
— Вы с ума сошли, ваша светлость! Я готов поклясться как дворянин!
— Ваши показания расходятся с тем, что записано у дона Бернардо.
— Что там записано, чёрт побери?!
— Вот, пожалуйста, хозяин таверны: «Кабальеро двигались быстро, как молния! Град ударов, сломали три стула, три двери и разбили тридцать бутылок».
— Ну да, я через дона Бернардо передал возмещение этому плуту, на которое можно купить три таверны!
— А вот показания той самой девки: «Такие щедрые, благородные кабальеро! И оба так влюблены! Ради меня насмерть биться были готовы! Ах, как они бились! Как африканские львы!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Вот… девка!
— Видите, дон Фелис, при таких обстоятельствах ваших слов недостаточно.
— Я настаиваю! Слово дворянина против вздора хозяина таверны и гулящей девки!
— Его Величество требует щепетильного отношения к простолюдинам. И что их слова невозможно отбросить.
— Тогда я обращусь к королю!
— По инстанциям.
— Ваша светлость, я не понимаю, какого чёрта…
— Раз не понимаете, то ступайте!
— Менго, ты всё внёс в протокол?
— Разумеется, дон Себастьян, как положено!
— Как вы смеете опять здесь распоряжаться! — накинулся на обвиняемого герцог. — Хотя кому я говорю это… Эй, ты, вырви лист из своего протокола!
— П-п-простите, ваша светлость… — осмелился заговорить отец Николас. — Книга, где ведутся все записи, прошита, пронумерована, подписана и запечатана. Вырвать лист невозможно.
— Кем запечатана?!
— Следователем инквизиции…
— Дон Себастьян… Вы…
— Что вас смущает? — арестованный усмехнулся, заодно вспомнив, как из-за Хосефы Родригес бедному Менго пришлось несколько раз расшивать и заново запечатывать книгу.
Дон Диего уже догадался, почему герцог хочет подольше подержать под арестом сеньора де Суэда, что ему было на руку, поэтому подыграл.
— Дон Фелис, судя по записям дона Бернардо, схватка была нешуточной. Мой покойный кузен был мастером фехтования. Убить его на поединке мог только мастер.
— Я, знаете, тоже неплохо фехтую. Потому и загорелся в тот вечер. Граф редко бывал в Сегилье, и мы как-то не успевали с ним договориться о поединке, на рапирах, конечно. А тут такой случай! Будь мы трезвы, бедой бы не кончилось.
— Да? — и граф, и герцог заинтересовались.
— Ну да! — раздражённо бросил им дон Фелис. — Хотите убедиться в моём мастерстве фехтования? Да хоть сейчас!
— Почему бы и нет… — герцог в молодости считался изрядным задирой, отлично шпагой владел, а, состарившись, смотрел на поединки с большим удовольствием.
Граф с ним согласился. Из-за полученного в детстве увечья он не достиг в фехтовании тех высот, что его покойный кузен, тем не менее, по мере сил дон Диего тренировался и, пожалуй, его мастерство было выше, чем среднее. Аристократы переглянулись и уставились на арестанта. Первым не выдержал герцог.
— Есть у нас тут один… Говорят, тоже мастер.
— Я не против размяться, — правильно понял их дон Себастьян. — В инквизиции есть рапиры, а во дворе — подходящая тень. Вам, дон Фелис, нужно несколько минут осмотреться, вы здесь ведь впервые.
— А потом вместе выпьем… — пробормотал кабальеро, не ожидавший подобного поворота. — Чёрт знает что…
***
Во дворе противники поклонились друг другу, встали в позиции и начали поединок. Им обоим так же, как зрителям, скоро стало понятно — бой окажется интересным. Кабальеро решительно атаковали и защищались. Двигались быстро, ловко, уверенно. Оба были сильными и гибкими, примерно одного роста. Герцог и граф потихоньку обменивались комментариями.
— Дон Фелис — прямо тигр! Обратили внимание, какой элегантный выпад?
— А дон Себастьян отразил его еле заметным движением кисти! Пожалуй, он порасчётливее.
— Дон Фелис тоже продумывает на несколько ходов вперёд!
— Чёрт побери, если дон Себастьян не разгадывает каждый его манёвр! Теперь он атакует!
— А, дон Фелис не так прост! Ушёл в глухую защиту, и… стремительная атака! Нет, вы только гляньте, какая красота!
— Интересно, кто дольше продержится в таком темпе…
— Даже не знаю, на кого ставить… Великолепное зрелище! Давно не получал такого удовольствия.
— Смотрите, об этом приёме я только читал! О, отражён ювелирно! Верю, дон Фелис стал бы достойным соперником для моего кузена.