Мир Приключений 1965 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - В Травинский

Вконец измотанный, он лег на берегу. Солнечные лучи не доходили сюда. Было туманно, сыро и прохладно.

Суезуп вошел в воду, хлопнул ладонью по поверхности. Большая пучеглазая рыба выплыла рядом, как будто только и ждала. Разинув пасть, попыталась укусить Суезупа. Он выкинул ее на прибрежную гальку.

Разделав рыбу ножом, они съели ее еще теплую, потом, не сходя с места, улеглись спать и проспали около суток.

На следующее утро Суезуп полез в воду купаться и позвал Алексея.

Они прожили у подземной реки восемь дней. Вода здесь оказалась целебной. После нескольких купаний гнойная корка на лице Алексея стала отваливаться, шрамы рубцевались и зарастали. Только головная боль не оставляла его.

Река не на всем протяжении была подземной. На третий день они пошли вдоль берега по течению. Постепенно в ущелье делалось светлее. Шум, который привлек внимание Алексея еще при первом их спуске, усиливался. Они прошли еще с километр, скалы над их головой раздвинулись, и путники оказались на пороге огромного каньона. Здесь малая подземная речка вливалась в могучую большую реку. Вода клокотала. На обрывистых берегах тут и там вздымались остроконечные холмы, похожие на башни.

Солнце стояло высоко. Скалы были раскалены так, что жар чувствовался даже сквозь порядком истершиеся подошвы ботинок космонавта. Но у самой воды было терпимо.

В каменистой почве во многих местах были рассеяны узкие ямы-колодцы в половину и даже в человеческий рост глубиной. Иногда в таких ямах попадались неподвижно сидевшие там в воде рыбы. Суезуп объяснил, что эти отверстия проделаны в скале камнями, которые вода бесконечно вертит, просверливая ими породу.

Вообще же новый товарищ Алексея был молчалив. Никогда сам не заводил ни о чем речи, только отвечал на вопросы. Впрочем, эту черту нелюбопытства и нелюбознательности космонавт заметил и в других жителях, с которыми он встречался. Никто так и не спросил его, кто он сам, собственно, такой и откуда взялся в пустыне. Не вызывали интереса ни внешний облик Алексея, ни его одежда, ни язык. И более того: его едва слушали, когда он пытался хотя бы в общих чертах рассказать о звездном корабле, о космосе, о Земле. Поразмыслив, Алексей решил, что это объяснимо. Любознательность возникает там, где есть хотя бы слабая надежда применить и использовать полученное новое знание. Маленькие рабы беспощадных “верхних” ничем не интересовались, потому, вероятно, что почти ни на что не надеялись.

Но при всем том Алексей и Суезуп все же иногда разговаривали. Рослый житель был — космонавт с некоторой оглядкой применил мысленно это слово — “образованнее” других обитателей подземелья. Он больше общался с айтсами, чем Тнаврес и Толфорза, ему был известен счет, он был знаком с начатками техники “верхних”. Он даже вошел с угнетателями в какой-то конфликт, был наказан и прятался теперь от них. О жестокости наказания свидетельствовали рубцы на спине Суезупа, которую он лечил, купаясь в целебной воде.

Алексей узнал много нового.

Во-первых, оказалось, что айтсы не всегда жили в этой местности. Они пришли из другого района планеты, где по неизвестной причине возможности существовать исчерпались. Алексей подозревал, что это была геологическая катастрофа наподобие гибели Атлантиды. Гиганты явились вместе со своей техникой и уже готовой, совершенно сложившейся внутренней структурой.

Основой бытия расы “верхних” был некий свод законов, называвшийся “остранение”. Остранеппе предполагало полную неподвижность, застылость общества на одном уже достигнутом уровне.

Удивительным образом общество айтсов не знало науки. Суезуп указал на это вполне определенно.

У гигантов не было ни институтов, ни лабораторий. Наоборот, научные исследования даже противоречили остранению. А техника была. Могучая, разнообразная, способная решать самые трудные инженерные задачи. Постоянно обновляющаяся, двигающаяся с одного уровня на другой, более высокий.

Это представлялось Алексею непостижимым — царство самодовлеющей техники, развивающейся из самой себя…

Уточнились для космонавта и отношения между двумя видами разумных существ па планете. Впрочем, уточняясь, они одновременно и как-то запутались. Все оказалось слишком сложным.

Маленькие люди не были уж так окончательно бесправны. Это можно было понять, сравнивая две сферы жизни на планете: Город и Подгород. Днем Город был Городом, то есть обиталищем айтсов, куда житель мог попасть, только пройдя ряд специальных процедур и имея на теле определенное количество знаков и печатей. Но по ночам сфера Подгорода расширялась и охватывала даже часть Города. Ночью жители проникали иногда к “верхним”, но для тех вход в разросшийся Подгород полностью исключался. Гиганта, застигнутого ночью в Подгороде, жители могли даже убить — Алексей не точно понял, было это их правом или только возможностью.

Печати и знаки, наносимые антсами на тело жителей, имели для последних огромное значение. Они давали право на жизнь. В относительной безопасности мог чувствовать себя лишь тот маленький человек, у которого был полный набор нужных знаков, — Суезуп показал Алексею некоторые из них на собственной груди. Однако коварство гигантов состояло в том, что знаки наносились составом, сохранявшимся на коже недолго. Житель, захваченный айтсами на территории Города или Подгорода без нужного знака, подвергался смертной казни. В то же время система знаков не распространялась на Углубление. В подземелье можно было обходиться совсем без них. Поэтому, как понял Алексей, многие жители предпочитали совсем не показываться на поверхности земли.

И, наконец, самым сложным из всего этого было явление “перехода”. Выяснилось, что в понятия “верхний” и “житель” входило не только определение вида или как бы расы обитателей планеты, но еще и обозначение некоего правового статута. Поэтому были возможны переходы из одного состояния в другое. Например, житель мог перейти к айтсам — об одном таком случае Алексей как раз слышал. Решившийся на это подвергался целой серии операций и уже переставал быть жителем. С другой стороны, были и обратные переходы: из статута “верхних” в жители. Так получалось, когда один из гигантов намеренно нарушал остранение. Все эти переходы были только добровольными. Причем гигант, расставшийся со своими, целиком превращался в жителя. А житель, который переходил к айтсам, получал только статут какого-то промежуточного существа.

От всего этого голова шла кругом…

К исходу недели космонавт совсем выздоровел. Лицо очистилось, он пополнел и налился бодростью на вольной пище из непуганых рыб. Иногда он отваживался на небольшие самостоятельные путешествия. Одно из них, правда, едва не окончилось катастрофой.