Собрание сочинений - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она напомнила мне, что одним из первых действий Нагваля по отношению к нам всем было повернуть наши глаза лицом к юго-востоку. Этим способом он завлек наше второе внимание для выполнения задачи, которую мы сейчас намеревались решить. Было две возможности выполнить это. Первая состояла в том, чтобы мы все развернулись лицом к востоку, используя меня в качестве оси, и таким образом переменили базисное значение и функцию каждого из нас. Лидия стала бы Западом, Хосефина — Востоком, Роза — Югом, а она сама — Севером. Другая возможность состояла в том, чтобы мы изменили свое направление и стали лицом к югу, не поворачиваясь вокруг. Это была альтернатива Силы, связанная с приведением в действие нашего второго лица.
Я сказал Ла Горде, что не понимаю, что такое второе лицо. Она ответила, что Нагваль поручил ей попытаться собрать воедино второе внимание каждого из нас и что каждый воин-Толтек имеет два лица и смотрит каждым лицом в двух противоположных направлениях. Второе лицо было вторым вниманием.
Внезапно Ла Горда отпустила свою хватку. Остальные сделали то же самое. Она снова села и жестом приказала мне сесть рядом с ней. Сестрички остались стоять. Ла Горда спросила, все ли мне ясно.
Мне было не слишком-то ясно. Прежде чем я успел сформулировать вопрос, она сказала, что Нагваль велел ей передать мне следующее: я должен изменить направление, суммируя свое внимание с их вниманием и включив свое лицо силы, чтобы увидеть то, что находится позади меня.
Ла Горда встала и жестом велела следовать за ней. Она повела меня к двери их комнаты и мягко втолкнула туда. Когда я переступил порог, Лидия, Роза и Хосефина присоединились ко мне тем же способом, а затем Ла Горда закрыла дверь.
В комнате было очень темно, и казалось, что в ней не было никаких окон. Ла Горда взяла меня за руку и поместила, как мне показалось, в центре комнаты. Все они окружили меня. Я вообще не мог видеть их и только ощущал, что они расположились с четырех сторон вокруг меня.
Спустя некоторое время глаза начали привыкать к темноте. Я смог увидеть, что в комнате есть два окна, закрытых ставнями. Через них просачивалось немного света, и я смог различить их всех. Затем они обхватили меня тем же способом, как и несколькими минутами раньше, и совершенно в унисон прислонили свои головы к моей. Я закрыл глаза, чтобы воспроизвести образ своего созерцания, но не смог сделать этого. Я чувствовал себя очень утомленным и сонным. Глаза ужасно зудели. Я хотел потереть их, но Лидия и Роза держали меня за руки. Мы долго находились в такой позиции. Я невыносимо устал и начал терять сознание. У меня было ощущение, что колени не выдерживают моего веса. Я думал, что сейчас рухну на пол и прямо там усну. Но пола не было.
Подо мной не было ничего. Когда я осознал это, я настолько испугался, что мгновенно пришел в себя. Однако сила, большая, чем мой страх, толкала меня назад в сонное состояние. Я сдался. Я плыл вместе с ними, как воздушный шар. Казалось, что я заснул и видел сон, а в этом сне видел серию несвязных образов. Мы больше не стояли в темноте их комнаты. Было так много света, что он ослепил меня. Временами я мог заметить лицо Розы напротив моего, уголком глаза видел лица Лидии и Хосефины. Я мог видеть их лбы, прижатые к моим ушам. А затем образ менялся и вместо этого я видел лицо Ла Горды напротив моего. Всякий раз, когда это случалось, она прикладывала рот к моему и дышала. Мне это очень не нравилось. Какая-то сила во мне пыталась высвободиться. Я почувствовал ужас и попытался оттолкнуть их всех от себя. Чем сильнее я пытался, тем сильнее они держали меня. Это убедило меня в том, что Ла Горда вовлекает меня в какой-то трюк и что в конце концов она завлечет меня в смертельную западню. Но, в противоположность остальным, Ла Горда была непревзойденным игроком. Мысль, что она направляла меня безупречной рукой, доставила мне облегчение. Я перестал бояться. Мне было любопытно, когда же наступит смерть, которая казалась мне неизбежной, и я смирился. Появилось чувство невероятной радости, подъема сил, и я решил, что это было предвестником моего конца, если не самой смертью.
Я притянул Лидию и Хосефину еще ближе к себе. В этот момент Ла Горда была впереди меня. Меня не беспокоило больше, что она дышала мне в рот; скорее, я был удивлен, что она вдруг перестала это делать. Они начали оглядываться и тем самым освободили мою голову. Я смог двигать ею. Лидия, Ла Горда и Хосефина были так близко от меня, что я мог видеть только через щель между их головами. Я не мог сообразить, где мы находимся. В одном я был уверен — мы не стоим на земле. Мы находимся в воздухе. И еще я знал наверное, что наш порядок изменился. Лидия была слева от меня, а Хосефина справа. Лица Ла Горды, Лидии и Хосефины были покрыты потом. Розу я мог только чувствовать позади себя. Я мог видеть ее руки, выходящие у меня из подмышек и держащие мои плечи.
Ла Горда что-то говорила, но что — я не мог слышать. Она произносила слова очень медленно, словно желая дать мне время прочесть их по губам, но мое внимание было захвачено движениями ее губ, а не смыслом речи. В какой-то момент я понял, что все четверо неторопливо раскачивали меня. Это вынудило меня обратить внимание на беззвучные слова Ла Горды. На этот раз я отчетливо прочел по ее губам, что она приказывает мне повернуться вокруг. Я попытался, но голова была как будто закреплена. Я ощутил, что кто-то покусывает мне губы. Я взглянул на Ла Горду. Она не кусалась, но внимательно смотрела на меня и, четко артикулируя, произносила свой приказ повернуть голову. Пока она говорила, я одновременно чувствовал, как она лижет мое лицо или кусает губы
