Синтез (СИ) - "Токацин"

Ремонтник пожал плечами.

— Смотри не утопи эхолокатор.

Айзек усмехнулся ещё шире, легонько хлопнул Гедимина по плечу и, развернувшись, вышел из информатория.

«Пошёл на утренний глайдер,» — ненадолго задумался ремонтник. «Тем же глайдером должны прибыть Аэций и Астиаг. Значит, скоро все будут здесь.»

Он закрыл дочитанную статью и пролистнул страницу до ближайшего яркого заголовка — так обычно отмечали новости из Совета безопасности.

«Новый элемент как секретное оружие Атлантиса? Северный Союз и Австралия требуют общедоступной информации о новых исследованиях в Лос-Аламосе. Совет безопасности Солнечной Системы собрался на внеочередное совещание. Исследования такого плана должны вестись совместно, — общее мнение, высказанное представителями четырёх государств. Научный центр в Канске готов приступить к изучению образцов ирренция. «Не может быть и речи о монопольном праве Атлантиса на исследование нового элемента,» — утверждает председатель Совета безопасности…»

Гедимин хмыкнул. «Все узнали о критической массе? Надеются на бомбу? Да, наверное. Не на реактор же…»

Новых писем от Герберта не было; в последнее время он был очень увлечён экспериментами с сигма-сканером и о чужих исследованиях практически не упоминал. «Возможно, они уже делают бомбу,» — думал сармат, глядя на экран. «Спросить?»

Он пролистнул ещё несколько сообщений — разные сайты перепечатывали одно и то же с незначительными добавлениями — но одна из начальных фраз заставила его остановиться и открыть статью. Эта небольшая заметка ничем не отличалась бы от предыдущих, если бы не упоминание в её начале: «элемент с атомным номером 140, впервые обнаруженный атлантисским физиком Брайаном Вольтом». Гедимин открыл поисковик и через пару секунд уже глядел на краткую статью в энциклопедии. Об эксперименте Брайана там рассказывалось коротко, но правдиво, и о том, что предсказанный и обнаруженный им элемент был именно ирренцием, упоминалось дважды. «Признали,» — Гедимин едва заметно усмехнулся, но усмешка была невесёлой. «Жаль, что так поздно. Навряд ли Майкл узнает об этом.»

…Раздаточные столы поставили у стадиона, недалеко от главного входа, под присмотром объединённой группы охранников в экзоскелетах «Вестингауза», «Вирма» и «СФАЛТ». Гедимин взял закрытый контейнер с жжёнкой (такой маленький, что полностью умещался в ладони), посмотрел на просвет — жидкость была серо-зеленоватой — хмыкнул и пошёл искать что-нибудь съедобное. Рассмотрев вблизи упаковки, он снова хмыкнул — все эти рисунки он уже видел. С материка привезли то, что обычно раздавали сарматам на человеческие праздники, — тыквенный пирог, леденцы в виде нетопырей, рождественские кексы и фасоль с перцем.

— Какую дрянь ты снова тянешь в рот? — спросил, цапнув Гедимина за плечо, Линкен. Он вместе с Аэцием и Астиагом незаметно выбрался из толпы, оттеснил сарматов и встал рядом с ремонтником. Тот недовольно сощурился.

— Нормальная еда. Зря не ешь, — он выдавил в рот порцию фасоли и рассовал остальные угощения по карманам.

— Ваш Маккензи снова насыпал чего-то в жжёнку, — сказал Астиаг, разглядывая опустевший контейнер из-под спиртного. — Кто-нибудь понял, что это?

— Спроси Кенена, — Гедимин огляделся по сторонам, но странная шляпа учётчика, только что маячившая рядом с раздаточным столом, куда-то скрылась.

К столу подошёл Хольгер, повертел в руке одну из ярких упаковок, сунул в карман и повернулся к сарматам.

— Лиск, ты записался?

— Давно ещё, — отмахнулся взрывник. — Корабль на проверке.

Хольгер покачал головой.

— Если что, меня здесь не было.

— Само собой, — кивнул Линкен. — Я ж не идиот…

Заглушая его слова, над окрестностями стадиона разнёсся дребезжащий звук. Охранники вклинились в толпу, оттесняя сарматов от входа, и по выстроенному ими коридору быстро, почти бегом, прошло несколько десятков «мирных служащих» — или, возможно, туристов. Всё, что Гедимин мог сказать о них, — им не выдали не только экзоскелетов и оружия, но даже бронежилетов. Следом прошли экзоскелетчики; где-то среди них мог затесаться Фюльбер, но сармат плохо разглядел их — мешали спины охранников.

— Участники полётов! — загрохотало над стадионом. — Проходите вперёд! Сбор на нижнем ярусе!

— Zaa ateske! — еле слышно сказал Гедимин, крепко сжав руку Линкена. Тот смущённо ухмыльнулся.

— Zaa ateske! Посмотришь на нормального пилота.

…Сарматы поднялись довольно высоко, прежде чем наткнулись на свободные места для всей компании. Бьорк и Гедимин прикрывали ряд с двух сторон от напирающей толпы — все так спешили рассесться, что не слушали разумных объяснений. Когда Хольгеру, Иджесу и вынырнувшему откуда-то Кенену уже не угрожала опасность быть раздавленными, Гедимин шёпотом извинился перед помятым сарматом с Юпитера; тот, окинув взглядом занятый ряд, отмахнулся и буркнул что-то успокаивающее.

Ремонтник облокотился на поручень и посмотрел на зелёное поле внизу. Над искусственной травой летали дроны-камеры, и неподвижно висел точно над центром стадиона вооружённый дрон-наблюдатель. Гедимин неприязненно покосился на него и перевёл взгляд на выход с нижнего яруса. Пока никто из участников не показывался на свет — все ждали, когда бывший мэр Ураниума закончит выступление, а он ещё даже не начал.

Дрон-наблюдатель испустил протяжный гудок. На одном из нижних рядов зашевелились охранники в тяжёлых экзоскелетах. Поднявшись, они прикрыли со всех сторон едва заметную фигурку в многослойной человеческой одежде. Над стадионом развернулась голограмма — изображение бывшего мэра Ураниум-Сити, добавившее ему три метра роста.

— Я рад приветствовать вас всех сегодня, строители и поселенцы этого города, — громко заговорил Антуан Моранси. — Я провёл в нём восемь с половиной лет и был вынужден покинуть его — а также пост мэра — полтора года назад. Сегодня я смотрю по сторонам и вспоминаю первый день, когда глайдер из Саскатуна привёз меня сюда. Здесь не было ничего, кроме полуразвалившихся сараев на берегу Атабаски. Мы садились на траву, торчащую из гравийного покрытия, залитого грязью. «Это и есть Ураниум-Сити?» — спросил я тогда. «Сараи, лес и заброшенные шахты?» В тот день я даже не рискнул посетить их. Мы ночевали в глайдере, на сидениях. Назавтра привезли бульдозеры, и работа началась. Многие из вас должны помнить, как рыли котлованы и прокладывали главную улицу. Посмотрите на Ураниум-Сити сейчас! Сто двадцать тысяч жителей, круглосуточно работающие заводы четырёх корпораций — и даже своя атомная электростанция! Кучка сараев на берегу дикого озера стала промышленной столицей Канадских территорий и торговым партнёром крупнейших городов Атлантиса! И это всего за десять лет. Не пройдёт и десяти лет, как Канадские территории будут открыты для общения с окружающим миром, и я смогу приехать сюда без специального приглашения от губернатора Оркуса. Мне трудно представить, каким станет Ураниум-Сити. Межпланетный космопорт? Центр ядерных исследований? В любом случае я уверен, что его ждёт великое будущее.

Иджес, повернувшись к Гедимину, еле слышно хмыкнул.

— Мартышки… Эй, чего размечтался?

Сармат, уже задумавшийся о центре ядерных исследований и подбирающий для него наиболее удачное место, сердито сощурился.

— Показательные полёты авиамоделей объявляются открытыми! — объявили на стадионе. — Выступят лучшие пилоты Ураниум-Сити, победители знаменитых Летних полётов, — Лилит Тарс, Мафдет и Сешат Хепри, Мика Марци…

Дроны-камеры разлетелись со стадиона и повисли над трибунами. На поле вынесли широкую стартовую скамью, и Гедимин удивлённо мигнул, увидев на ней желоба для разгона, — в те годы, когда он следил за Летними полётами, ни для кого не было проблемой взлететь с ровной площадки или даже из рук пилота.

— Новшества от Лётного комитета, — шёпотом пояснил Иджес, кивнув на скамью. — Вот ты не ходишь на полёты, а зря…

Десять одинаковых кораблей, отличающихся только номерами на крыльях, одновременно взлетели над стадионом и пролетели первый круг — плавно, неторопливо, медленно набирая скорость. Гедимин смотрел, как они разделяются на двойки и проводят перестроения. Дрон над полем загудел, и каждый из кораблей перевернулся через левое крыло; по второму гудку звездолёт, выбравшийся на середину поля, сделал мёртвую петлю и снова встроился в цепочку, летящую вдоль трибун. Одна из камер выплыла на трассу и была обстреляна тренировочным лазером — корабль под номером шесть отделился от группы и выпустил целую очередь светящихся «пуль». Иджес хмыкнул.