Мир Полудня (сборник) - Аркадий и Борис Стругацкие

– Ну, все ясно,  –  сказал Саул.  –  Начнем?

Он положил ствол скорчера на борт.

– Прекратите, Саул,  –  сказал Антон.  –  Вадим, в кабину!

– Ну, что вы раздумываете?  –  сказал Саул со злобой.  –  Это же дрянь, эсэсовцы! Жабы!

Люди в шубах все надвигались короткими медленными шажками. Когда широкие блестящие лезвия уперлись в грудь Вадима, он отступил и, повернувшись спиной, полез в глайдер.

– Типичный корнеизолирующий язык,  –  сообщил он, усаживаясь.  –  Очень ограниченный словарный запас, судя по всему. Мира они не хотят, это ясно.

– Давайте хоть страху нагоним,  –  попросил Саул.  –  Дать разок в воздух, чтобы они штаны потеряли!

Антон захлопнул фонарь. Люди в шубах вернулись к крыльцу и подняли копья. Все они смотрели на глайдер. На необъятной физиономии толстяка бродила презрительная ухмылка.

– Эх, вы!  –  сказал Саул.  –  Нужен вам «язык» или нет? Давайте возьмем этого жирного! Это же живой рапортфюрер!

– Да поймите же,  –  с отчаянием сказал Антон,  –  они не хотят с нами договариваться! И это их право! Ну, что мы можем сделать?

– Нужен вам «язык» или нет?  –  повторил Саул.  –  Преимущество внезапности мы уже потеряли. Здесь без боя не обойтись. Но есть еще этот гад, который уехал на упряжке.

Ох, и лексика же у него!  –  с уважением подумал Вадим. Настоящий двадцатый век. Какой великолепный специалист! Он посмотрел на Антона. Антон был бледен и растерян. Никогда Вадим еще не видел его таким.

– Одно из двух,  –  продолжал Саул.  –  Или мы хотим узнать, что здесь делается, или мы летим на Землю, и пусть сюда пришлют людей порешительнее. А нам надо решать поскорее, пока против нас только копья…

Мешкаем, подумал Вадим. Все время мешкаем. А в хижинах умирают.

– Тошка,  –  сказал он.  –  Давай догоним упряжку. Там только один с копьем, там будет проще. Отберем у него копье и пригласим на «Корабль».

– Ухмыляются, жабы,  –  проговорил Саул, глядя через спектролит.

Он выразительно погрозил кулаком толстяку на крыльце. Тот тряхнул щеками и не менее выразительно помахал мечом.

– Видали?  –  сказал Саул с веселым бешенством.  –  Как мы друг друга понимаем, а?

– Попробую еще раз,  –  сказал Антон и распахнул фонарь. Толстяк вскрикнул. Один из копейщиков широко развернулся, сдвигая рукав шубы к плечу, и с натугой метнул тяжелое копье. Железный наконечник с визгом полоснул по спектролиту. Саул даже присел.

– Ну, семь-восемь…  –  сказал он непонятно, но чрезвычайно энергично. Антон успел поймать его за руку. Глаза у Антона были как черные щелки.

– Понятно,  –  сказал он зловеще и задохнулся.  –  Вадим, разворачивайся!

Вадим повернул глайдер.

– За упряжкой!  –  приказал Антон и откинулся на спинку кресла.  –  Здесь мы ничего не узнаем,  –  проворчал он.  –  Какая-то непроходимая тупость.

– Дать разок в воздух,  –  пренебрежительно сказал Саул,  –  и бери их голыми руками.

Антон молчал. Глайдер пронесся по пустынной улице и через несколько минут вылетел в поле.

– Я скажу вам только одно,  –  проговорил вдруг Антон.  –  Всем нам потом будет очень стыдно.

– А что делать?  –  спросил Вадим.  –  Люди-то умирают!

– Если бы я знал, что делать,  –  сказал Антон.  –  Комиссии и не снились такие обстоятельства.

«Какой комиссии?»  –  хотел спросить Вадим, но тут Саул произнес:

– Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть более активно, чем зло, иначе все остановится.

– Добро, добро,  –  проворчал Антон.  –  Кому хочется быть услужливым дураком?

– Это уж точно,  –  сказал Саул.  –  Зато у вас совесть будет спокойна.

Они нагнали упряжку километрах в пяти от поселка. Люди бежали по целине, спотыкаясь и увязая в снегу, а человек в шубе, нахохлившийся в санях, то и дело лениво тыкал копьем отстающих.

– Я снижаюсь,  –  сказал Вадим.

– Сядь перед упряжкой,  –  приказал Антон,  –  и поговори с ним. Саул, дайте сюда скорчер. И сидите в машине, это не гад, а человек.

– Ладно,  –  сказал Саул.  –  Вот вам скорчер. А если он возьмет  –  и Вадима копьем? Вместо разговоров…

Вадим сказал:

– Копье я у него отберу. Постромки надо будет перерезать, а еду и одежду раздать этим беднягам.

– Правильно,  –  сказал Антон.

Глайдер рухнул в снег прямо перед упряжкой, и люди-лошади остановились как вкопанные. Вадим выскочил наружу. Люди в мешковине стояли, закрыв лица руками. Они тяжело, со всхлипом дышали. Пробегая мимо них, Вадим весело крикнул:

– Всё, друзья! Сейчас пойдете домой!

Он направился к саням, на ходу примериваясь, как лучше отбить копье. Человек в шубе стоял на коленях и с изумлением и страхом смотрел на него. Копье он держал наперевес.

– Пойдемте,  –  предложил Вадим и схватился за древко.

Человек в шубе сейчас же выпустил копье и выхватил откуда-то меч. Он был уже на ногах.

– Ну-ну, не надо,  –  сказал Вадим, отбрасывая копье.

Человек в шубе вдруг заорал, протяжно и жалобно. Вадим взял его за руку, держащую меч, и потянул за собой. Ему было очень неловко. Человек в шубе рванулся. Вадим ухватил его крепче.

– Ну, что вы, в самом деле, все будет хорошо. Все будет в порядке,  –  убеждающе говорил он, разжимая потный кулак с мечом. Меч упал в снег. Вадим обнял человека в шубе за плечи и повел к глайдеру. Он бормотал какие-то ласковые слова, стараясь придать голосу местные интонации. Тут раздался предупреждающий крик Саула, и он почувствовал, что его валят с ног. Чьи-то ладони схватили его за лицо, кто-то повис на шее, несколько рук вцепились в его ноги  –  слабые, дрожащие руки.

– Что вы, с ума посходили?  –  заорал Саул обиженно.  –  Антон, держи их!

Человек в шубе снова сильно рванулся. Вадиму накинули на голову какое-то вонючее тряпье, и он ничего не видел. Он едва стоял в куче копошащихся тел, изо всех сил прижимая к себе человека в шубе. Потом он почувствовал острый удар в бок и боль. Он выпустил «языка», двинул плечами и, освободившись, сорвал с лица вонючий мешок. Он увидел барахтающихся в снегу людей и Антона, который пробирался к нему, шагая через тела. Он повернулся. Голый человек с мечом стоял перед ним по колено в снегу.

– За что?  –  сказал Вадим.

Человек ударил наотмашь, но меч в руке у него повернулся и упал на плечо Вадима плашмя. Вадим толкнул человека в грудь. Тот упал в снег и замер. Вадим поднял меч и, размахнувшись, забросил его далеко в сторону. Он чувствовал, как по бедру ползет что-то горячее и мокрое. Он огляделся.

Люди в снегу лежали неподвижно, как мертвые. Человека в шубе среди них не было.

– Ты жив?  –  крикнул Антон задыхаясь.

– Вполне,  –  сказал Вадим.  –  А где «язык»?