Семь чудес и временной разлом - Питер Леранжис

– Именно. Если мы не вернемся, что у вас останется? – спросил я. – Шесть локули. Алия. Скажите мне, что вы сможете сделать с только шестью? Шесть локули не поднимут Атлантиду. Вы застрянете на этом острове – и что станет с вашими планами? С памятью вашего брата? Вы этого хотите?

Она опустила глаза и ничего не сказала.

– Без локули мы будем всего лишь обычными детьми, прыгнувшими в разлом, – продолжил я. – С локули у нас будет сила. Суперспособности. У нас появится шанс на успех. На возвращение со всеми семью. Лишь это имеет для вас значение. И для нас.

Ничего. Ни слова в ответ. Как можно быть такой глупой?

– Ну давайте, тут не над чем ломать голову, Алия! – не выдержал я.

Угх. Молодец, Маккинли. Нашел время проявить неуважение к лидеру Масса.

Ее лицо напряглось. Она отвернулась от меня к острову.

– Я… Я не хотел вам грубить! – торопливо сказал я. – Мы сможем тихо пролететь над джунглями, в безопасности от чудовищ, и спустимся в кальдеру…

Алия покачала головой.

– Нет, – тихо произнесла она. – Если вы собираетесь это сделать, я бы хотела, чтобы мы отправились к горе Оникс все вместе.

– Подождите. То есть вы…

– Но ради нашей же безопасности вы пойдете с локули через джунгли, – продолжила Алия. – Я прикажу Маноло их принести. А повстанцы вас защитят.

Я улыбнулся:

– Здравый смысл восторжествовал – йе-ху!

– Не так быстро, – остудила мои восторги Алия. – Я решу, возьмете вы их с собой дальше или нет, когда мы окажемся в кальдере. А пока вам нужно поспать. Мы отправимся на рассвете.

– Спасибо, Алия! – Она отвернулась, а я добавил: – И слушайте, давайте выиграем эту битву в честь вашего младшего брата. Полный вперед за Османа!

Когда она пошла назад к тенту, порыв ветра взметнул ее тонкие, как пух, седые, почти белые волосы. Мне показалось, ее щека влажно блеснула.

– Как пожелаешь, мой вассал, – с улыбкой отозвалась она.

Мой вассал. Она меня уже так называла. Каждый раз вроде бы в шутку, но я знал, что на самом деле это не так. Не совсем так. Это было напоминание. Они не хотели, чтобы я забывал, что был Разрушившим, Разрушившим, который станет королем. Но королем чего? Какого-нибудь Нового Порядка, после того как Атлантида поднимется с морского дна?

Ее слова заставили меня занервничать. И подумать о проблеме, которую мы так и не решили: что, черт возьми, мы будем делать, когда найдем все локули? Поднимем Атлантиду, как того хотят Масса, рискуя уничтожением всего мира? Или уничтожим локули, в Караи-стиле, и оставим надежду пережить наши четырнадцатые дни рождения?

Хуже всего было то, что у нас не было времени это обсудить.

Я размышлял об этом всю ночь. Ворочался и крутился в постели, хотя должен был спать. Наконец я встал и позавтракал черствыми крекерами, дождевой водой и каким-то мерзким куском вяленого мяса, пришедшегося по вкусу разве что одному Торквину.

Оставалось дождаться рассвета.

Как только все проснулись, повстанец по имени Феликс, занимавший в ИК должность директора по планированию, электронике и форме, выдал нам по специально сшитому большому рюкзаку с двумя отсеками. Размеров каждого отсека хватало, чтобы в нем поместился один локулус. По рюкзаку на каждого Избранного означало, что мы сможем спокойно нести на себе все шесть локули. Сбоку на всех рюкзаках Феликс приделал легко отстегивающуюся петлю с кожаным шнуром, тянущимся к толстому замку молнии.

– Он сковывает движения, – пожаловался Марко, ссутулив плечи, чтобы показать, как плотно новый рюкзак сидит на спине.

Феликс окинул его скептическим взглядом:

– А я думаю, он тебя стройнит.

– Марко Великолепно Стройный, – сострил Касс.

Марко встал в героическую позу:

– А мне даже нравится.

– Как вам удалось сшить их так быстро? – спросил Касс.

– Я сшил их о-о-очень давно, малыш, – со смехом ответил Феликс. – На тот случай, когда вы, ребята, триумфально вернетесь и присоединитесь к нам ради революции. Чего уже никогда не случится. К счастью для нас. В общем, попрактикуйтесь пока с петлями. Эти молнии из запасов Караи, промышленное качество. Кожаные шнуры должны быть практически неразрываемыми. Высушивать и дубить шкуры этих виззитов было не так-то просто.

– Эти штуки сделаны из виззитов?! – ужаснулся Касс.

Феликс упер руки в бока:

– Ну, они были неживые…

– Даже спрашивать не хочу, чье мясо я только что съел, – пробормотал я.

Клапан тента открылся, и внутрь зашла Алия.

– Что ж, земля не тряслась, не вибрировала и не смещалась последние пять часов. А солнце поднимется через шестнадцать минут. Мы готовы?

– Рискнуть нашими жизнями в попытке совершить то, что все когда-либо жившие ученые считали невозможным? – отозвался Касс. – О да, конечно.

– Номер Первый, мадам, – влезла Элоиза, – вы уверены, что я не могу пойти с вами?

– Ты всегда становишься такой вежливой, когда хочешь совершить нечто совершенно безумное, – заметил Касс.

Она замахнулась, чтобы его ударить, и Касс отпрыгнул в сторону. Зарычав, Элоиза бросилась на него, но тот поймал ее в воздухе.

Я подумал, что они сейчас разорвут друг друга на куски. Но вместо этого они крепко обнялись и принялись раскачиваться взад-вперед.

– Когда ты вернешься, – сказала Элоиза, – мы сможем отправиться домой?

Глаза Касса покраснели:

– Мама и папа…

– …в тюрьме, – закончила за него Элоиза. – Я знаю. Но это ведь не важно, правда? Ты и я – мы будем заботиться друг о друге, пока они не выйдут на свободу, правда?

– Правда, – подтвердил Касс.

– И мы переедем по соседству с Джеком, – добавила Элоиза.

Касс улыбнулся:

– А Эли и Марко будут постоянно приезжать к нам в гости.

– Отурк, – сказала Элоиза. – И овородз.

Они простояли так неподвижно все время, пока остальные были заняты подготовкой.

Все шестнадцать минут.

Глава 44

Назад в разлом

– И-И-И-И-И!

Обезьянам нельзя было отказать в точности. Их словно запрограммировали заорать во всю мощь легких в секунду, когда солнце выглянуло из-за горизонта.

Что было не самым приятным способом встретить начало, возможно, последнего дня нашей жизни.

По дороге через джунгли нас с флангов сопровождали вооруженные духовыми трубками и ружьями повстанцы и солдаты Масса.

– Не обращайте внимания, они только мешают, – сказал Торквин.

Его голос звучал удивительно спокойно и совсем не по-торквински, словно пребывание в компании Масса включило в нем режим паиньки. Но лицо его блестело от пота.

– Тебе опять нехорошо, Торквин? – забеспокоился я.

– Полагаю, можно и так сказать, – ответил он.

Марко хохотнул:

– Чувак, ты единственный из всех, кого я знаю, чей словарный запас резко расширяется во время болезни.

– Все дело в белой бороде, – предположил Касс. – Она заставляет его меняться.

– И-И-И-И-И! – согласилась шимпанзе.

– Как было бы легко подстрелить всех этих несносных тварей, – проворчал Маноло.

Другая обезьяна свалилась с дерева, обхватила голову Маноло и смачно его чмокнула. После чего с воплями ускакала прочь, а охранник в шоке попятился:

– Фу-у! Вы это видели? Прошу разрешения…

– Пожалуйста, Маноло, не отвлекайся, – не дала ему договорить Алия.

– Может, они почувствовали в нем родственную душу, – буркнул Торквин.

– Ха! Классно сказал, Торк, – оценил Марко.

– Пха! – ответ Торквина оказался таким громким, таким взрывным, что мы все слегка подпрыгнули.

– Торквин, ты нас пугаешь, – заметила Элоиза.

– Прости, – пробурчал Торквин. – Отключился…

– Э-э, вообще-то нет, – возразил я. – Ты все это время был с нами. Шел по джунглям.

Торквин кивнул:

– А. Ладно. Следуйте за мной.

Он пошел впереди, прорубая себе путь через заросли с помощью мачете.

Марко закатил глаза и покрутил указательным пальцем у виска.

– Ку-ку, – беззвучно произнес он.

Мы шли осторожно. Каждый шорох за деревьями заставлял волосы на голове шевелиться. Касс дрожал, хотя температура воздуха уже приближалась к девяноста. Очередной треск в кустах заставил его подскочить так высоко, что он стукнулся макушкой о ветку дерева.

– Хи-и-ия-а-а! – закричал один из солдат Масса, прорезая мачете дорогу сквозь кустарник.

Небольшой куст вырвало с корнем, и какая-то перепуганная игуана на всех порах побежала прочь.

– Спасите! – взвизгнул Касс.

– Это была ящерица, – сказала Элоиза. – Как ты вообще пережил атаку грифона?

– Еле-еле, – ответил Касс.

Элоиза вздохнула:

– Братья…

Через пару часов солнце начало припекать. От земли, пропитавшейся за прошлую ночь влагой, поднимались горячие и неприятно пахнущие потоки воздуха. Мы слышали лишь треск веток и шорох листьев под ногами.