Сборник "Змееныш" - Андрей Дашков

И, как это часто бывает, судьба едва не подстерегла его в тот момент, когда все худшее, казалось, осталось позади. На плечо мокши легла тяжелая рука в усеянной шипами рукавице, и грубый голос рявкнул:

— Эй! Куда ты ведешь это чучело?

Люгер быстро обернулся, готовый биться до последнего и использовать любую лазейку для побега.

За спиной мокши стоял человек в легких доспехах, отделанных с претензией на роскошь, вооруженный мечом и кинжалом. Краем глаза Слот увидел неприметную дверь в стене галереи, откуда, должно быть, и появился незнакомец. Самоуверенный вид и манера выражаться свидетельствовали о том, что они имели дело с мелкопоместным дворянином — из тех, которые нанимались офицерами на службу к герцогу и предпочитали непредсказуемую и опасную воинскую карьеру скуке однообразной деревенской жизни.

В отличие от Стервятника мокши поворачивался медленно. Не произнося ни слова в ответ, он остановил на незнакомце свой невидящий взгляд. Но дворянин не слишком быстро соображал, и это его не пробрало. Зато он увидел нечто такое, от чего у него отвалилась челюсть. Порыв ветра приподнял распоротую рясу палача — под клочьями ткани зияло опустевшее вместилище кишок. А кровь, стекавшая по ногам палача, уже собиралась в небольшую лужицу…

С некоторым опозданием офицер все же схватился за рукоять меча, но не успел извлечь клинок из ножен. Люгер опередил его на мгновение. Воспользовавшись замешательством противника, он рванулся к нему и вонзил нож в одно из немногих незащищенных мест под самым подбородком.

Но рана оказалась не смертельной, и Стервятнику пришлось испытать на себе звериную силу незнакомца. Кулак, обтянутый перчаткой с шипами, врезался ему в солнечное сплетение, будто раскаленный молот. На какое-то время Люгер выбыл из игры и сложился пополам, тщетно пытаясь вдохнуть и ожидая завершающего удара, который не сумел бы отразить…

Однако удара не последовало. Слот с трудом разогнулся, удивляясь тому, что все еще жив. Увидел проколы у себя под грудью, кровоточившие при каждом выдохе, словно маленькие блюющие рты с окровавленными губами. Шатаясь, сделал пару шагов и прислонился к стене галереи.

Тем временем мокши уже приканчивал офицера, вцепившись одной рукой ему в лицо, а в другой сжимая потерянный Люгером нож, которым орудовал со знанием дела. Очевидно, обитатель Леса Ведьм, когда возникла острая необходимость, быстро освоился со своим новым телом, даром что оно было инертным и мертвым. Слот увидел странную вещь: пальцы на руках палача удлинились более чем вдвое; теперь они охватывали голову офицера, словно щупальца осьминога. Его рот оказался надежно запечатан ладонью, и он умер, так и не сумев издать ни звука.

Однако беглецам все же не удалось уйти незамеченными. Через двор к ним спешили хорошо вооруженные солдаты, кто-то из слуг поднял тревогу. Люди Блуденса не на шутку всполошились, словно замку грозила осада. В дальнем конце галереи появились пятеро арбалетчиков.

Люгер едва не упустил удобный момент. Ему понадобились лишние мгновения и усилия, чтобы начать темную прелюдию к Превращению. Он сделал несколько шагов, пытаясь укрыться от арбалетчиков за четырехгранными колоннами, поддерживавшими своды галереи, и в который уже раз испытал то, для чего в человеческом языке не хватало слов.

Вначале исчезли запахи и звуки, затем ему изменило зрение, и он перестал ощущать собственное тело. Некая сущность еще пребывала доли секунды в неописуемом месте вне света и тьмы. Наконец исчезло и само время…

Мокши сбросил с себя рясу, и всем стало видно, что представляет собой выпотрошенное тело уродца. В его облике появилось вдобавок нечто звериное: на пальцах выросли когти, которыми он срывал одежду с убитого им офицера. Солдаты герцога уже были от него в двух десятках шагов. Но что значил тусклый блеск их обнаженных мечей для того, кто и так уже был мертв…

Столб черного дыма поглотил фигуру человека, отступившего в глубину галереи. Люгер сделался невидимым. Дым был тяжелым и холодным; он закручивался в огромную спираль: его струи содержали магическое вещество, которое заключало в себе таинственную бесформенную жизнь. Но вот, словно сотканные из этой пелены, мелькнули белые крылья и голова с хищно загнутым книзу клювом. Полупрозрачный силуэт слился с растворенной плотью, и стервятник без остатка вобрал в себя дымное облако…

Огромная неуклюжая птица с седым воротником вокруг шеи пробежала под темными сводами, пытаясь взлететь. При каждом взмахе крыльев ее тело пронзала нестерпимая боль. Галерея внезапно оказалась слишком узкой и тесной. И все же стервятнику удалось почти невозможное — он поднялся в воздух и серым призраком скользнул под одной из боковых арок. Теперь он был в своей стихии и обрел свободу в беспредельном манящем небе, но надолго ли? — ведь в то же время он сделался мишенью для арбалетчиков, расположившихся на башнях замка.

Стервятник поднимался по широкой дуге, наблюдая за тем, что происходит внизу. Уродец возился с мертвым офицером, словно какой-то гнусный извращенец, и никто, кроме Люгера, не догадывался о его истинных намерениях. Путь к спасению был один, но у мокши оставалось только несколько мгновений…

Люгер решил, что этого мало, и действительно — очень скоро тело палача было изрублено в куски подоспевшими солдатами. Возможно, на сей раз мокши не успел завладеть плотью, в которой мог бы продолжить свое многовековое существование, и цепь его переселений была наконец прервана. Во всяком случае, Слот предпочел бы никогда больше не встречаться с этим порождением иного мира и его собратьями из Леса Ведьм. Но тут ему стало не до мокши — он был слишком занят спасением собственной жизни.

…Несмотря на поднятую в замке тревогу, стервятник все же выиграл драгоценные секунды, и в него не попала ни одна из посланных ему вслед стрел. Расстояние между ним и арбалетчиками уже было почти предельным для прицельного выстрела. Он взмыл над северной башней и продолжал набирать высоту, высматривая, откуда еще может нагрянуть смерть.

В это время, словно по волшебству, в разрывах туч показалось солнце. Унылый пейзаж сразу преобразился. Заснеженная равнина, посреди которой возвышался холм с замком Блуденса на вершине, засверкала мириадами кристаллов и ослепила игрой отраженного света. Скупую ласку солнца Люгер принял за добрый знак. Он почти уверовал в то, что наибольшая угроза миновала…

Арбалетная стрела выбила несколько перьев из его левого крыла, но не задела кость, и стервятник мог считать, что на этот раз легко отделался. Ярко вспыхнули в лучах солнца наконечники пролетевших мимо стрел, и он снова почувствовал себя безоружной дичью, жизнь которой целиком зависит от искусства и настойчивости охотников. Что и говорить, чувство было отвратительное.