Красавица и игрок (ЛП) - Мэдден-Миллз Ильза

— Я вышел из квартиры, чтобы горничная могла убрать. — Я слышу шорох, звуки музыки.

— Я прохожу кое-какую офигенную физиотерапию. Я умираю каждый раз, когда ухожу от психотерапевта. Мне нужно было выбраться отсюда. Я скучаю по игре, братан; я чертовски сильно скучаю по команде. — Он делает паузу. — Ах, черт… Мне очень жаль.

Я как-то не подумал.

— Я в порядке. Не беспокойся об этом. — Я хочу, чтобы он чувствовал себя свободно, разговаривая со мной. Мои потери все еще сокращаются, но это всегда будет.

— Расскажи мне подробности о Нове. Все до единого. Как это произошло?

Я вздрагиваю и вспоминаю, что она была моей соседкой, а затем ее работа в школе. Я напоминаю ему о махинации города, затем рассказываю ему об Эндрю.

— У нас, эм, фальшивые отношения. — Господи, это звучит глупо, когда я говорю это вслух.

— Ты что, идиот? Почему это не по-настоящему?

Мои руки сжимают руль, когда образ Новы проносится у меня в голове.

— Я просто… — Я не могу ему этого объяснить. Он проходит через девушек, одну за другой, и он никогда не был сломлен.

Я был. Кусочки внутри меня не предназначены для того, чтобы снова собраться вместе. Я не хочу, чтобы они это делали.

Наступает тишина.

— Ронан. Чувак. Ты не похож на того парня, который может инициировать поддельные отношения ради того, чтобы отбиваться от женщин. Это чушь собачья. Ты сам можешь отбиваться от женщин…

Автобус останавливается рядом со мной. Плакаты с надписью ВПЕРЕД РЫСИ украшают бока.

— Мне пора, Так. Моя команда здесь. Я позвоню тебе позже. Скучаю по тебе, брат.

Он все еще говорит, когда я выхожу из машины.

Под проливным дождем один из игроков Коллинвуда, большой игрок обороны, набрасывается на моего запасного квотербека и толкает его в яму с грязью. Поздний удар.

— Эти судьи — просто шутка! — Говорит Скитер, когда толпа Коллинвудов машет рукой, чтобы подбодрить их команда. — Они ни хрена не видят!

Мой парень, спотыкаясь, поднимается на ноги и качает головой. Я объявляю тайм-аут, наш последний. Мы на третьем спуске, и на часах осталось десять секунд, до конца игры. Мы отстаем на шесть, и мое разочарование растет. Я ненавижу ранние осадки, которые испортили поле. Я ненавижу то, что не могу играть со своими звездными игроками.

Грязь пачкает форму игроков, когда они бегут к боковой линии.

— Впусти Тоби! — кричит кто-то с нашей стороны.

— Да, тренер! — кричит другой человек. — И Бруно!

Я игнорирую их, даже не оборачиваясь.

Скитер перестает расхаживать и подходит ко мне.

— Должны ли мы?

Я сердито смотрю.

— Нет.

Он кивает и присоединяется к толпе, хлопая парней по спине.

— Хорошо, в чем суть игры? — Говорит Скитер. — Аве Мария?

Глаза моего резервного квотербека вспыхивают. Он новичок, хороший игрок, но он не может бросить это далеко. Дождь хлещет по нам, и я натягиваю кепку на лоб. — Мы на пятидесяти, и это то, что защита сделает ожидайте. — Я делаю паузу. — Давайте сделаем крюк и боковой.

Игроки разинули рты.

— Тренер? — спрашивает один из них. — Ты уверен?

— Мы делали это на тренировках специальных команд.

Мой тон излучает уверенность, но не мое чутье. Это сложная игра, которая зависит от того, чтобы все оказались в нужном месте в нужное время.

Я наклоняюсь к нему.

— Мы еще не проиграли ни одной игры. И знаешь почему?

— Наше сердце! — кричит один из них.

Я киваю.

— Завоевать сердце, завоевать все! — говорят они в унисон.

Со скамейки запасных Тоби, Бруно и Майло подходят к группе и подбадривают своих подопечных.

Они образуют круг, обнимая друг друга. Бруно ведет их, а они выкрикивают наш девиз.

Я хлопаю резервного квотербека по наплечникам.

— Построение дробовика — три широких приемника справа, плотный конец слева, а раннингбэк рядом с вами. Подделай этот большой пас. У тебя это получится!

Мои руки на бедрах, когда центр ловит мяч. Широкие приемники перемещаются в крайнюю зону справа, и это выглядит как идеальная возможность для дальней передачи для резервного копирования. Тайтовый конец имитирует блокировку, затем пробегает пятнадцать ярдов по центру поля. Мяч летит к нему, и игроки обороны Коллинвуда бегут к нему. Прежде чем его схватят, тайт-энд делает обратный пас бегущему защитнику, который один на левом фланге. Он бросается к конечной зоне, почти в тридцати ярдах от нее. Я напрягаюсь, когда игрок обороны Коллинвуда понимает ход игры и бежит, чтобы сразиться с ним. Скитер прыгает вверх и вниз, размахивая руками, пока наш парень бежит по полю. С другой стороны, тренеры соперников кричат, что происходит, но…

Мой раннингбэк попадает в конечную зону.

Да!

Наши болельщики приветствуют, когда наша команда выбегает.

— Нам все еще нужно одно очко, — говорю я себе под нос.

Удар попадает в небо и раскалывает стойку ворот.

Восторг захлестывает меня, и я закрываю глаза.

Раздается свисток, и Скитер бежит ко мне и пытается поднять меня, затем сдается и смеется.

— Еще одна победа в книгах! — кричит он, когда толпа и местные репортеры устремляются на поле.

Я пожимаю руку тренеру соперника, затем делаю несколько заявлений для СМИ, а затем борюсь до конца с ними. Я останавливаюсь у входа в раздевалку. Под навесом, вращая закрытый зонтик, стоит Нова.

Ее волосы влажные, щеки раскраснелись. На ней обтягивающие джинсы и майка Рысей, которую она купила в городе. Она одаривает меня ослепительной улыбкой, и мое сердце замирает. Она подходит ко мне, я поднимаю ее и кружу.

— Вау. Это часть плана? — говорит она со смехом.

— Если Джимми может это сделать, я тоже могу, — шепчу я ей на ухо.

— Никто не ожидал крюка и бокового удара, — говорит она, когда я опускаю ее, обхватив руками свободно вокруг ее талии.

Я понимаю, что она знает расстановки.

— Прошло много времени с тех пор, как девушка ждала меня после игры.

— О.

— Мне это нравится, — бормочу я.

— Все на нас пялятся? — спрашивает она, ее пальцы играют с торчащими кончиками моих волос из моей кепки.

— Хм. — Репортеры задерживаются, фанаты и родители ждут, чтобы увидеть игроков.

— Уверен, что будут сделаны какие-то фотографии. Надеюсь, ты не против оказаться на первой странице ” Газеты Блу Бел ”.

— Бедные люди. Они понятия не имеют, насколько ты коварен.

— По крайней мере, они больше не бросают мне своих дочерей. — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал легко. — Я видел Эндрю сидел с тобой.

— Вообще-то, он сидел рядом с Лоис. — Она пожимает плечами. — Ты ревнуешь?

— Мы вместе, и он твой бывший. Люди будут говорить.

Ее глаза ищут мои.

— Дай им еще о чем-нибудь поговорить, дорогой.

Я прижимаюсь губами к ее губам, завладевая ее ртом, как будто он мой. Это первый настоящий поцелуй с тех пор, той ночи в моем офисе, и я признаю, что часть меня хотела сделать это некоторое время. На вкус она как дождь и сладость. Боже, она чувствуется хорошо.

— Хватит, — выдыхает она, затем высвобождается из моих рук, ее грудь поднимается. — Увидимся позже сегодня вечером, — громко добавляет она, вероятно, для женского фан-клуба, ожидающего у двери раздевалки.

Я хватаю ее за руку, прежде чем она убегает. Я смотрю на небо, и меня охватывает тревога.

— Хей. Веди машину безопасно под дождем. Поезжай помедленнее и пристегни ремень безопасности, хорошо? Ты где-нибудь останавливаешься по дороге домой?

Она изучает мое лицо, и я вижу, как в ее глазах загорается огонек.

— Медленно. Поняла. И нет, мы собираемся прямо домой.

— Напиши мне, когда доберешься туда, хорошо? По-настоящему.

Она кивает, и я убираю свою руку с ее руки, когда она уходит, находя Сабину и Лоис. Я все еще смотрю на нее, когда Скитер бьет меня по руке.

— Убийственная игра. Ты готов поговорить с командой?

— Да. — Я поворачиваюсь и направляюсь в раздевалку, напоминая себе, что мой якорь в жизни — тренерская работа и футбол. Больше ничего.