В империи все спокойно - Минан Дорр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответы на эти вопросы могли быть только у него.
***
Варла сидела в кресле перед зеркалом и укладывала локоны в аккуратную прическу, поглядывая на отражение мужа, сидящего сзади.
— Надеюсь, Бри не заметит моего отсутствия. Я попросила устроить мне встречу с представителем Мон Каламари, а еще — ты поедешь со мной. По крайней мере, там тебе больше доверяют, чем Принцессе Империи.
Оби Ван кивнул, смотря на то, как отливают золотом ее волосы. Все же с распущенными волосами ей было куда лучше.
— Не представляю себе Вейдера, ухаживающего за Люком. Я тогда думал, что его просто убили, и я подвел Люка, Анакина, Падме.
Варла с улыбкой посмотрела на его отражение.
— Когда я только приехала, Люк попал в больницу с аппендицитом, Вейдер развернул свой корабль, наплевав на миссию по поиску повстанцев, отправился обратно на Корускант.
***
По корускантскому времени на «Обвинителе» была глубокая ночь. Cон Вейдера прервал звонок голокомма.
— Да?
— Милорд. — это был ординарец, он был бледнее обычного. — Ваш сын. в больнице.
Вейдера аж подбросило. В голове ходуном ходили самые страшные мысли. От «поранился» до «покушение», и что его сын при смерти.
— Как? — голосовой модулятор почти не выдавал эмоций.
— У него ночью случился приступ аппендицита.
Вейдер перевел дух. Не смертельно.
— Сейчас каково его состояние? — сейчас он уже вполне мог мыслить здраво. И разворачивать «Обвинитель» уже не собирался.
— К сожалению, у него развился перитонит. он в реанимации. врачи делают все возможное.
— Что?! — в голове проносились непонятные фразы. Врачи, которые вытащили полуобгорелый труп, не могут вытащить мальчика. — Где Император?
— Он в секторе Слуисс. На раунде дипломатических переговоров, сэр.
«Дальше чем я. Но все равно.»
— Найдите кого-нибудь из инквизиторов и немедленно соедините меня с ним.
— Да, сэр, — адъютант начал звонить.
Вейдер в это время связался с капитаном корабля и приказал начать подготовку к прыжку на Корускант. Снова позвонил адъютант. Врачи оценивали состояние Люка, как крайне тяжелое, и взяли его на чистку ещё раз.
— Инквизитор с ними?
— Да, милорд.
— Позовите его. Хотя нет, передайте, что если с Люком что-нибудь случится, то ему лучше самому вырыть себе могилу.
— Да, милорд.
— Я буду через шесть часов, — ответил Вейдер, сверив данные, присланные капитаном.
Вейдер отключился и сел медитировать пытаясь достучаться до Люка через Силу. Сын был жив, но очень слаб. под лекарствами. Вейдер поддерживал с ним связь, чувствуя, что инквизитор подпитывал Люка.
«Папа.» — Люк реагировал медленно.
«Люк, солнышко. я скоро прибуду. Все будет хорошо. Ясно?» - и как только у его сына получалось влипать во все сразу неприятности?
«Папа. прости.»
«Люк. ты что?»
Вейдера трясло, в его видениях это были последние слова Падме. Нееет! С сыном все будет в порядке. рядом с ним врачи, инквизитор, у него будет все в порядке.
«Я. мне страшно. Я. не такой храбрый, как ты. прости меня, папа.»
«Я тоже много боюсь. например медиков. Но я ведь скоро прилечу. И у тебя будет все в порядке.»
«Но ты. не боишься боли., а мне больно и страшно.»
«С чего ты взял что не боюсь? Страх делает нас осторожными — только глупцы его не испытывают. А ни ты, ни я к глупцам, я думаю, не относимся» — Вейдер старался говорить мягко, скрывая свой страх и волнение от сына.
«Ты всегда молча., а я реву.»
«Я тоже маленький ревел. Люк, я сейчас приеду. осталось совсем чуть-чуть.»
«Папа. помоги мне.»
Он потянулся Силой, помогая ему активировать собственные силы. И наткнулся на то, что при всей своей предусмотрительности в отношении сына, проморгал: мальчику дали боту, и теперь Люка жестоко ломало, как наркомана.
«Солнышко я приеду и с тобой все будет хорошо.» — а про себя подумал, что чьи-то головы полетят.
Через Силу с ним связался обеспокоенный Палпатин, который тоже развернул свои корабли и теперь летел на Корускант.
Люк плакал и выл, катаясь по кровати. Вейдер места не находил стараясь хоть как-то облегчить страдания сына. Люк не понимал, почему ему так больно, что хочется разорвать на себе кожу, он бы сцарапал ее, но его руки были зафиксированы, его знобило, ему было то холодно, то жарко, к нему приходили странные гротескные лица, и только голос отца внутри не давал потеряться в этих бреднях.
