Музейная пыль (СИ) - Клеменская Вера

— Не бойтесь, — неожиданно, крепко меня этим удивив, заявил некромант уже на пороге. — Если Дрейк не убил вас сразу, то и не убьёт. Можете опять навещать ресторан по воскресеньям. Тем более одна милая рыженькая официантка вас там заждалась.

— С-спасибо, — растерянно пробормотал Ирвинг и торопливо запер за нами дверь.

— Кто такой этот Дрейк? — спросила я, едва мы вышли за калитку.

— Тот, с кем, пережив первую встречу, категорически не хочется встречаться снова, — мрачно отозвался некромант. — Тут я полностью разделяю мнение Ирвинга.

— А ты с ним встречался? — выпалила я через пару мгновений внутренней борьбы, в которой такт и сдержанность позорно проиграли любопытству.

— Было дело, — коротко кивнул магистр и быстрым шагом двинулся к машине, демонстрируя очевидное нежелание вдаваться в подробности.

Поняв, что тут мне ловить особо нечего, я покорно умолкла, села в машину и принялась задумчиво изучать собственные ногти. Не помешало бы маникюр сделать, но как-то всё некогда в последнее время. Вечно то одно, то другое на голову валится.

— Извини, — неожиданно заявил некромант, заведя мотор, откинувшись на сиденье и прикрыв глаза. — Шоу так и не состоялось.

— По-моему, получилось даже лучше, разве нет? — осторожно заметила я, торопливо прикидывая, как бы половчее развить тему.

— Вообще-то да. Теперь хотя бы ясно, как со всем этим связаны мы с Лирсом.

Я потёрла подбородок, но так и не придумала следующего вопроса. Во всяком случае, такого, который позволял бы рассчитывать на ответ. Все, что пришли в голову, были какими-то наивными и детскими, и я стойко подозревала, что если озвучу любой из них, надо мной только посмеются.

— Зато по-прежнему неясно, причём тут ты, — неожиданно продолжил магистр. — Ты ведь не могла ничем насолить Дрейку?

— Вот только что впервые услышала о его существовании, — проворчала я. — Как-то не приходилось раньше иметь дел с подобными личностями.

— Тебе не приходилось, конечно, — задумчиво подтвердил некромант, выруливая с обочины. — А кому-нибудь из твоих близких или друзей?

Я честно призадумалась. Отец и братья у меня ювелиры. Да, среди их клиентов попадаются и, скажем так, криминальные элементы, взять хоть того же Декара, но какого рода конфликт мог бы тут случиться? Отказ помочь со сбытом краденого что ли? Так ни к кому из них с подобным просто бы не пришли, на то есть свои спецы, хорошо известные тем, кто пользуется такими услугами. Проще всего было бы спросить прямо, конечно, но… но едва ли я решусь.

— Хотя с посадкой Дрейка они точно не связаны, — неожиданно объявил магистр. — А в ином случае он не стал бы мстить так тонко, да ещё через столько лет. Этот парень любит погорячее, ждать, пока месть остынет не в его духе. Так что вопрос остаётся открытым.

Я сердито насупилась. Вот, значит, как. Открытым он остаётся. То есть, я по-прежнему подозреваюсь в соучастии. И что, мне предлагается оправдываться? Да ни за что! Перебьётся. У нас презумпция невиновности, так что пусть без меня ищет доказательства моей причастности, если ему так это важно.

— Ничего, — продолжил некромант, явно не догадывающийся о направлении движения моей мысли. — Доберёмся и до этого. Рано или поздно.

— Это угроза? — не удержавшись, фыркнула я. — Или так, предупреждение?

— Это констатация факта.

Чем дальше, тем интереснее. Я демонстративно отвернулась, уставившись в окно. Смотреть там, если честно, было особо не на что: зима уже закончилась, весна толком не началась, так что окружала нас унылая серость камня домов и асфальта улиц, разбавленная чёрными полосами газонов. Положение немного спасали только красивые кованые фонари, разгонявшие последние остатки утренних сумерек.

Наверное, стоило как-то избавиться от возникшей неловкости. Например, задать вполне законный вопрос о наших дальнейших планах. В этом городишке, судя по всему, ловить нам больше нечего, независимого исследователя музейных тайн стоит поискать в Форине. Я даже уже открыла рот, чтобы спросить, возвращаемся ли мы туда, но была бесцеремонно перебита собственным мобильником.

Глава 8

Вытащив телефон из кармана, я глянула на экран и так и не сумела подобрать челюсть, удивление помешало. Потому что вспомнил обо мне этим ещё весьма ранним воскресным утром не кто иной, как Оливер, мой самый старший брат. Который в последний раз звонил мне на мобильный… ну, приблизительно никогда. Даже по случаю дней рождения ограничивался звонком на домашний.

Не то, чтобы у нас были какие-то проблемы в отношениях, нет. Мы давно выросли, детские дрязги благополучно канули в прошлое и позабылись. Если бы мне потребовалась помощь Олли, он сделал бы для меня всё, что только мог, как и я для него, всё же мы были братом и сестрой. Но это не означало, что мы с ним вечерами мило болтали о пустяках просто так, ради удовольствия. Родственные чувства у нас были, а вот какой-то особой душевной близости не было.

Именно поэтому приняла вызов я с некоторым внутренним содроганием. Неужели брату от меня что-то понадобилось, причём такое, чем с родителями не поделишься и о чём их не попросишь? И что же, интересно, это может быть? А главное, чего оно мне будет стоить?

— Привет, — сообщила я в трубку, и сама поморщилась, до того преувеличенно бодро это прозвучало. — Как дела?

— Странно, — раздражённо ответил Оливер. — Какого чёрта ты творишь, Софи?

Я поперхнулась на вдохе и тут же принялась лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках брата. Неужели его сюда занесло каким-то очень для меня неудачным ветром, и теперь Оливер желает выяснить, что я тут делаю, да ещё и в компании непонятного мужчины? Ужас какой! Олли не Родж, родителям меня сдаст без колебаний.

— В смысле? — выдавила я через добрых полминуты, сообразив, что пауза уж слишком затянулась. — Что не так?

— С чего вдруг ты решила снова сойтись с этим мелким подонком? — выпалил Олли. — Как вообще можно быть такой дурой, скажи мне?!

— С каким? — ошалело уточнила я.

— А их у тебя было много? — ядовито поинтересовался брат. — Тогда ты ещё глупее, чем я предполагал, зная только об одном.

— Так он один и был! — начала злиться я, по-прежнему совершенно ничего не понимая. — Только вот я с ним не сходилась, я вообще его уже года два не видела. И от всей души надеюсь, что мне и дальше будет так же везти.

— Тогда скажи пожалуйста, какого чёрта он заявился ко мне только что с рассказом о вашем примирении и, вдобавок, с абсолютно неприличной просьбой, — ядовито отозвался Олли.

— И ты ему поверил на слово?! — выдохнула я. — Ну, знаешь…

— За кого ты меня принимаешь? — фыркнул Оливер. — Не на слово, разумеется, он кое-что мне показал.

— Что?! — практически рявкнула я в трубку. — Что такое он мог тебе показать, чтобы ты поверил, будто я совсем с катушек съехала?!

— Ваше милое общее фото, кстати, совсем недавнее. Ну что, будешь продолжать доказывать, что не видела его сто лет?

— А тебе не приходило в голову, что фото можно запросто подделать? — едко поинтересовалась я.

Ставшее ответом молчание оказалось весьма красноречивым. В этом весь Олли, такой сын нашей мамы. Вообще-то и ему досталось немало папиных спокойствия и рассудительности, но и мамина вспыльчивость тоже, причём куда больше, чем нам с Роджем. Бывает, эмоции захлёстывают его настолько, что голос разума остаётся не услышанным довольно долго. Как вот сейчас. Хорошо хоть, что эти самые эмоции подтолкнули-таки его к правильному поступку — к звонку мне.

— О чём он тебя попросил? — спросила я, выждав вроде бы достаточно, чтобы дать брату несколько опомниться.

— Ввезти в страну небольшую партию технических алмазов из Джанира, — заметно виноватым тоном ответил Олли. — Сказал, у его отца большие проблемы, срочно нужны деньги, а тут подвернулась сделка… в общем, много всего такого слезливого наплёл, я не очень слушал.