От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое - Андрей Гусаров

В.Э. Мейерхольд на «Вилле Лепони»

Впрочем, постановка была не единственной, но все же главной в том сезоне.

О спектакле в своих воспоминаниях писал поэт Вл. Пяст: «В Териоках шли оживленные приготовления. Кульбин создал замечательно простые и удачные декорации, из одних коленкоровых занавесов и минимального количества требующихся по ходу действия пьесы „Преступление и Преступление“ вещей. Переводчики, по чьему (ненапечатанному) переводу шла пьеса, – довольно удачно озаглавили ее „Виновны – Не виновны?“, только все-таки в подлиннике-то она называлась иначе: вот так, как я сейчас сказал. Основными мотивами пьеса целиком примыкала к центральному для Стриндберга на рубеже столетий „Аду“. <…>

Но истинным шедевром Кульбина был сделанный им по многочисленным карточкам Стриндберга, привезенным мною из Стокгольма, „синтетический“ портрет его в плакатно-кубистической манере. Да, именно такие портреты должны быть выставляемы в подобных случаях, а не тщательно вырисованные „станковые“, – всегда „камерные“, вещи. Что портрет был замечательный, доказывает мнение самой дочери Августа Стриндберга и, столь строгого к пиетету по отношению к памяти покойного, В.М. Смирнова. Они нашли портрет не только очень схожим, но едва ли не лучшим, чем все известные им портреты. И они нашли представление „Преступление и Преступление* лучшим, чем все виденные ими: „именно так, в таких декорациях, надобно Стриндберга ставить“, – было их мнение; они поняли все реплики и монологи хорошо знакомой им, конечно, пьесы на русском языке, которого Грета Стриндберг не знала, а Смирнов, приобретший вполне финское обличие и финский акцент, начинал забывать».

В последующие годы «Вилла Лепони» служила рестораном и казино. И даже после Великой Отечественной войны, когда поселок Терийоки стал городом Зеленогорском, в здании работал популярный в 1960-е гг. ресторан «Жемчужина».

Здание ветшало, требовало капитального ремонта или даже реставрации, но проблему решили проще – его снесли в 1970-х гг.

С историей Терийокской труппы связана трагическая гибель в возрасте 32 лет участника постановок театрального декоратора и художника Николая Николаевича Сапунова.

Газета «Новое время» (№ 13024) сообщила об этом происшествии: «Около двух часов ночи на 15 июня в Терийоках, на взморье Финского залива, погиб молодой, талантливый художник-декоратор Н.Н. Сапунов, 30 лет. Покойный в компании с поэтом М. Кузминым, писателем П. Потемкиным, художницею Я. (Л.В. Яковлевой – А. Г.) и двумя девушками (княжна Евфимия Бебутова и актриса Белла Назарбек (Елена Назарбекян). – А. Г.) до часу ночи оставался в терийокском „Казино“, а затем все отправились на морскую прогулку по Финскому заливу. П. Потемкин остался на берегу, так как лодка была не особенно велика. Погода благоприятствовала, и молодые люди быстро уплыли в море за несколько верст от берега. Во время катания на лодке молодые люди неоднократно переходили с одного конца на другой. Неожиданно во время одного из таких переходов лодка опрокинулась, и все оказались в воде. После продолжительных усилий и борьбы молодые люди успели выбраться из-под накрывшей их лодки и ухватиться за один борт, но лодка вследствие перевеса одной стороны вскоре вновь перевернулась. В это время на помощь погибавшим молодым людям подплыли матросы терийокского яхт-клуба и спасли всех, кроме Сапунова. Сапунов утонул до прибытия помощи. Как предполагают, он был накрыт лодкою во второй раз, и, несмотря на усилия, не мог выбраться, и пошел ко дну».

Н.Н. Сапунов

Обстоятельства трагедии на море вспоминал участник событий Михаил Алексеевич Кузмин: «В Териоках сыро и мрачно. Встретили нас кисло (на «Вилле Лепони». – А. Г.), но у них очаровательный лакей Василий, просто прелесть. Яковлева и княжна (Евфимия Бебутова. – А. Г.) страшно хотели есть. Н.Н. (Сапунов – А. Г.) послал нас в “Казино”, обещав прийти вскоре. Посмотрели театр и стали ужинать. Н.Н. все не было, мы послали Кузьм. – Карав. (К.К. Кузьмин-Караваев. – А. Г.) за деньгами, думая расплатиться и уехать. Приводили нам Сомова для развлечения. Наконец пришел Сапунов и стал сердиться и ссориться. Решили поехать кататься. Насилу достали лодку. Море – как молоко. Было неплохо, но, когда я менялся местами с княжною, она свалилась, я за нею, и все в воду. Погружаясь, я думал: „Неужели это смерть?“. Выплыли со стонами. Кричать начали не тотчас. Сапунов говорит: „Я плавать-то не умею“, уцепился за Яковлеву, стянул ее, и опять лодка перевернулась, тут Сапунов потонул. Лодка кувыркалась раз шесть. Крик, отчаянье от смерти Сапунова, крики принцессы (Беллы Назарбек. – А. Г.) и Яковлевой – ужас, ужас. Море пусто. Наконец Яковлева увидала лодку. Еще минуты две, и мы бы погибли. Держались минут 20–25. Выволок матрос нас, как поросят. В лодке новые рыдания о Сапунове. Все время я думал: „Боже, завтра приедет милый Князев, а меня не будет в живых!“. Потемкин довел меня до дому. Бегала, рыдая, Чекан, посторонняя публика интересовалась. Раздели меня, уложили, за стеной рыдала принцесса. Все время ходили. Был жар и бред. Мгебров дал мне 40 кап. валерьяны. Утром Л.В. (Любовь Васильевну Яковлеву. – А. Г.) и княжну увез Потемкин. Какой ужас, ужас. Мне представлялся Сапунов в какой-то утопленной чехарде».

Упомянутое «Казино» было гостиницей с большой верандой, стоявшей на берегу залива. При гостинице открыли небольшой летний театр, на сцене которого и выступала Терийокская труппа.

Но я люблю на дюнах казино,Широкий вид в туманное окноИ тонкий луч на скатерти измятой;

И, окружен водой зеленоватой,Когда, как роза, в хрустале вино, —Люблю следить за чайкою крылатой!

В 1970-х гг. сгорела небольшая католическая церковь Святого Сердца (Парковый переулок), занимавшая с 1924 г. виллу «Мумсик» (бывшая дача Нечаева). Двухэтажное здание выделялось среди окружавшей ее застройки массивной круглой пристройкой в три этажа. После установления в Зеленогорске советской власти верующих изгнали, а здание в 1945 г. передали Дворцу пионеров, работавшему там до пожара.

В 2000-х гг. город лишился исторического здания Русской школы (Приморское шоссе, 551), сооруженного в 1889 г. на земле, бесплатно предоставленной финским правительством. В школе русским ученикам преподавали родной язык, арифметику, Закон Божий. Кроме этого, предусматривалось и профессиональное обучение: мальчикам давали знания в столярном деле, девочкам – в шитье и вязании. Так как школа была негосударственной, то обязанности по ее содержанию лежали на председателе дирекции потомственном почетном гражданине Иване Андреевиче Дурдине. Помогали деньгами и состоятельные дачники. При школе работала библиотека книг на русском языке, читателем которой мог быть любой проживающий в поселке человек. Школьная аптека, обустроенная на пожертвования местной жительницы Е.Ф. Фридлендер, была открыта для всех жителей – долгое время она оставалась единственной в поселке.

Церковь Святого Сердца

Русская школа

Не сохранилось двухэтажное здание Терийокской начальной школы совместного обучения (Кузнечная ул., 13), открытой в 1907 г. В первый год в этом частном учебном заведении обучалось 130 детей, а утраченное здание школа получила в 1910 г. Во время нахождения поселка в составе Финляндии в школе работал лицей, детей в который родители возили со всей округи.

Сгорело в огне пожара большое двухэтажное здание русского яхт-клуба (Пляжевая ул., 1), сооруженного в 1909 г. на берегу залива по инициативе адмирала Н.И. Скрыдлова.

Гостиница «Бель-Вю»

Через год после постройки яхт-клуба перед ним торжественно открыли гавань – в этот день на празднике присутствовали военные суда: канонерская лодка «Бобр» и пароход «Ильмень».

Кроме основного здания с квадратной башней, строительство которого велось в 1907–1908 гг., в комплекс построек входили одноэтажная пристройка казино, сооруженная здесь в 1911–1912 гг., павильон с двумя квадратными беседками и галереями для отдыха членов клуба. В 1912 или 1913 гг. к основному зданию дополнительно пристроили длинное одноэтажное крыло. Точная дата гибели построек Терийокского яхт-клуба нам неизвестна: вероятнее всего, это произошло не позднее 1925 г.

В начале 2000-х гг. на месте старого здания яхт-клуба возвели новое, в современном стиле, с башней, повторяющей историческую. Нынешний причал может принять одновременно до 85 судов и вновь популярнее у современных яхтсменов.

Несколько лет назад сгорела в результате поджога старейшая в городе гостиница «Бель-Вю» (построена в 1874 г.), упоминаемая многими авторами мемуаров. С 1918 по 1940 г. отель назывался «Пуйстола», а последнее время в нем размещался Дом детского и юношеского творчества. Эпидемия поджогов исторических деревянных построек Карельского перешейка продолжается с начала 1990-х гг., и ущерб от этого, нанесенный национальной культуре даже трудно измерить.