Не говори любви «прощай» - Потапова Татьяна

Кроме того, бабушке было просто необходимо рассказывать о своих трудностях и проблемах. Она отвлекалась на них и переставала изводить Варю многочисленными историями о том, как заботливы другие внуки, как они с утра до вечера готовят и убирают в квартирах своих бабушек, практически ежедневно делают там ремонт, возят в Макдоналдс и каждые пять минут интересуются здоровьем. У Вари создалось впечатление, что все эти внуки, во-первых, нигде не работают, а во-вторых, не имеют собственных семей и своего дома. Иначе трудно объяснить, когда они все успевают. Варина бабушка жила на другом конце Москвы, переезжать куда-то поближе отказывалась, в гости к внучке ходить не любила, тем более жить вместе не собиралась. Старое дерево, говорила она, нельзя пересаживать.

Она была слишком независимой. К тому же бабушке категорически не нравилось, как что-то делают другие. Варя, например, неправильно убиралась, не так готовила, надевала на себя не те вещи, покупала продукты, которые можно было найти и лучше и дешевле. Бабушка никому ничего не доверяла. Только она — одна-единственная — знала во всем толк.

— Ты совсем про меня забыла! — выговорила бабушка Варе, когда та выгружала на кухне пакеты. — А это зачем привезла? — показала она на йогурты. — Я их не люблю. И куда мне так много? Сколько раз говорила: не трать зря деньги! А это хорошо, — она увидела очередной номер газеты «Спид-инфо». — Я прошлую от корки до корки прочитала. Жуткий разврат, но как интересно!

Она любовно отложила газету на холодильник, потом быстренько включила газ и поставила греть грибной супчик, который специально сварила к приходу внучки.

— Да я есть не хочу, — попыталась отказаться Варя.

— Немножко, — бабушка сделала вид, что заставлять не собирается. — Ты последнее время совсем исхудала, посмотри, на кого стала похожа… Я сейчас…

Она сходила в комнату, сменила старый халат на нарядный и принесла свой слуховой аппарат, который носить не любила, но без него не могла вести с Варей душещипательные разговоры.

— Думала я о твоем гаденыше. — С тех пор, как бабушка узнала о недостойном поведении Сереги, по-другому она его не называла. — И о своем первом муже вспоминала. — Она налила Варе огромную тарелку супа и села рядом, подперев желтыми кулачками подбородок. — Он ведь под Москвой работал, а домой приезжал на выходные. И вот один раз его нет, второй… Как-то оттуда его сослуживец заявился и говорит: чего ему домой торопиться, ему и там весело, компания у них, пьянки-гулянки, вот деньги просил тебе передать. И дает мне его зарплату. Я как швырнула этому знакомому деньги обратно, сказала: не возьму, вези назад! Он глаза вытаращил: почему? А потому, говорю, что ни он мне в таком случае не нужен, ни его зарплата! Знакомый уехал восвояси, а муж на следующий же день прямо на работу ко мне заявился: что случилось? Я сказала: развод! Ну он объяснил, что сплетни это, от зависти.

— И ты поверила? — Варя старательно поедала суп, чтобы не расстраивать бабушку.

— Конечно. Ему многие завидовали.

— Так ведь ты все равно развелась… Сама же говорила: из-за измен…

— Ну это потом было, — бабушка погрузилась в воспоминания. — Я и хочу сказать, что горбатого могила исправит. Да он сколько времени еще ходил, просил все сначала начать. На суде говорил: у меня хорошая жена, я ее любил, люблю и разводиться не хочу. А я как отрезала: видеть не желаю! Народная заседательница там была, хорошая женщина, она моему мужу прямо сказала: все вы — кобели.

Бабушка стала совсем грустной.

— А твой дед? — она вступила на любимую тропу. — Мало он мне нервов попортил! Я такой хорошенькой была, а он при мне однажды, напившись, зажимался с одной страшилищей… С тех пор смотреть на него не могла.

— Как же прожила с ним всю жизнь?

— Семью сохраняла ради детей, — гордо сказала бабушка.

Историю о том, как дедушка сто лет назад приставал к какой-то «страшилище», Варя слушала с детства. Бабушка изводила этим деда при каждом удобном и неудобном случае. Еще Варя знала, что первый раз бабушка выходила замуж без любви, а второй — по любви, но результат для нее, кажется, получился одинаковым. Хотя Варя деда очень любила — он был красивым, добрым и веселым.

— А когда дедушка умер, тебе лучше стало? Одной?

Бабушка потерла кулачками щеки.

— Нет, — сказала она. — Вдвоем было веселей. Поговоришь, бывало… Помнишь, я в больницу попала? Так ведь каждый день приходил. А я, бывало, его жду… Две дощечки, если их вместе сложить, крепче одной.

— Вот видишь!

— Ко мне же потом сватался один старикашка, вдовец. Я, говорит, вас давно уважаю… А зачем он мне нужен? Трусы ему стирать? Да мой дед такой чистенький был, аккуратненький, а этот… Тьфу… А у нашей соседки, — повеселела бабушка после воспоминаний о своем последнем ухажере, — ну у той, с четвертого этажа, муж ушел к другой бабе. Ничего ведь хорошего в нем нет, а соседка — такая интересная женщина! Ходила вся убитая… А я ее подбадривала. Спрошу, бывало: как там твой с молодой поживает? Подлец он у тебя… Через год смотрю: она с мужем под ручку идет. Вернулся, оказывается. Каялся, в любви признавался, не знает теперь, как жене угодить. А дочь их, взрослая уже, ни в какую отца обратно принимать не хочет. Так они квартиру сняли и там живут. Каких только чудес на свете не бывает!

— М-да. — Раньше Варя пропустила бы эту бабушкину историю мимо ушей, но теперь ей было интересно.

— Что он тебе говорит?

— Кто? — вздрогнула Варя.

— Гаденыш твой.

— Что мне все приснилось.

— Как это — приснилось?

— Ну он так говорит.

— Какой наглец, — презрительно протянула бабушка.

— Понимаешь, бабуля, это отмазка такая. Чтобы не объясняться. Вот ты скажи: почему ты сама мужьям не изменяла?

— Я — честная, порядочная женщина! — возмутилась бабушка. — Я терпеть этого не могу!

— Ну и зря.

— Ты что это говоришь? — забеспокоилась бабушка, обнаружив в мыслях внучки что-то неладное. — Не вздумай!

— Да кому нужны наши честность и порядочность?! Вот я тут ездила в гости к одной знакомой, мы в бане помылись, остались ночевать. А Серега в это время домой пришел, меня ждал. Всю ночь не спал. Утром на работу уехал. На следующий день не успела домой зайти — звонит: где ты была? Мол, мужики телефон оборвали. А это клиенты мои были, насчет квартир, они все время звонят. Раньше я домашний телефон никому не давала, а теперь даю. Из экономии. Потому что за мобильник платить не успеваю. Классическую сцену ревности мне устроил! И сразу предложил поехать вместе отдохнуть. Я ему говорю: у тебя любовь, вот с ней и отдыхай, а мне работать надо.

— Так и сказала? — Бабушкины глаза засветились.

Варя победно кивнула.

— Страдает, — жалостливо протянула бабушка.

— С каких это пор ты стала мужчин жалеть? — возмутилась Варя.

— Да не мужчин, — у бабушки на глазах выступили слезы. — Тебя. Как же ты одна? Молодая женщина, в расцвете сил…

От этой жалости Варя почувствовала себя человеком, у которого из-под ног выбили основу.

— Мало ли что бывает в семье, — вдруг сделала вывод бабушка. — Ни одна семья не обходится без ссор. Но потом ведь мирятся! Да, — вспомнила она, — я тебе говорила или нет, что, когда умру, не вздумай музыку мне заказывать. А вот отпеть — обязательно. Можно даже не в церкви, а домой батюшку пригласить. И платье мне надень синее, новое, оно чистошерстяное. Я ведь тебе показывала тот чемоданчик, где все у меня приготовлено?..

Возвращаясь домой, Варя думала о том, что бабушкина жизнь идет к естественному финалу, что все так быстротечно в этом мире, что скоро и ее женский век кончится.

Когда был жив дедушка, атмосфера в доме была совсем иной. Дед умел поднимать настроение. Он постоянно шутил, пикировался с бабушкой, подтрунивал над внучкой. Всем в итоге было весело и хорошо. Теперь квартира осиротела, и каждый раз после визитов сюда Варя испытывала необъяснимое чувство вины перед старушкой. Словно в ее одиночестве есть и Варина вина. Действительно, неужели трудно лишний раз позвонить или приехать? А Жанка совсем потеряла совесть! Напрочь забыла о прабабушке! А ведь маленькой так любила там бывать…