Гарриет - Джилли Купер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 23
День скачек запомнился Гэрриет надолго, на всю жизнь: крики букмекеров, йоркширцы в выходных костюмах, дети с леденцами на палочках, толчея вокруг беговых дорожек и у финишной черты, лоснящиеся крупы лошадей.
Неподалеку от того места, где Гэрриет с трудом удерживала за руку перевозбужденную Шатти - бедному Джону пришлось-таки остаться дома, седлали Пифию. Ее вороная шкура отливала синим на солнце.
Подошел Кори. На нем была полосатая розовая с серым рубаха и такая же розовая с серым кепка. После отъезда Ноэль они почти не разговаривали, разве что перекинулись парой слов. Сняв с себя часы, Кори вложил их в руку Гэрриет.
- Пусть пока побудут у тебя, - сказал он, зажимая ее руку в кулак.
- Удачи тебе, - прошептала она.
- Удачи, - сказала Шатти.
Кори проверил подпругу, похлопал Пифию по черному копыту и, вскочив в седло, не спеша поехал по кругу.
Двое мужчин рядом с Гэрриет поглядывали на участников и обменивались впечатлениями.
- Вот как будто неплохая кобылка. Хотя, пожалуй, слишком молоденькая.
- Ничего, под Эрскином и молоденькая хорошо побежит.
- Ага, так это, значит, Эрскин? Ну, тогда тем более стоит на них поставить.
Гордость шевельнулась у Гэрриет в груди. Господи, думала она, пусть он выиграет, пожалуйста! Конечно, это будет маленькая, незначащая победа - но она так нужна ему сейчас.
В забеге участвовало девять лошадей. Почти все ставки были сделаны на кобылу-фаворитку Славу, поджарую, длинноногую гнедую. Гэрриет и Шатти забрались на вершину холма, откуда им был виден почти весь скаковой круг и слышны слова комментатора. Гэрриет волновалась в ожидании начала.
Наконец старт был дан, и лошади рванулись вперед. На первом круге Пифия почти до конца оставалась шестой, но, когда лидеры вышли на второй круг, она начала медленно продвигаться вперед.
- Осталось восемь барьеров, - говорил комментатор. - Вслед за Славой по-прежнему идет Белоснежка, потом Ленивица Люси, потом Трагедийная Королева. Пифия тоже идет неплохо, все время сокращает разрыв. Участники подходят к следующему барьеру, седьмому от конца, впереди все так же Слава и Белоснежка. Вот Слава берет барьер, делает рывок в сторону... Ай-ай-ай, кто-то упал!.. Не вижу точно, кто... Кажется, Пифия. Да, по всей вероятности, Пифия натолкнулась на Славу и выбыла из борьбы.
Толпа ахнула. Гэрриет почему-то пронзила острая боль, ее тут же сменил страх. Вдруг Кори сильно ударился? Вдруг он разбился?
Шатти захныкала.
- Не бойся, все будет хорошо, - дрожащим голосом успокаивала ее ГэррИет.
Потрещав немного, репродуктор произнес:
- Простите, я ошибся. Это оказалась не Пифия, а Ленивица Люси. Меня сбило, что обе кобылы вороные. Ну а Пифия продолжает сокращать разрыв.
У Гэрриет с плеч будто свалилась огромная тяжесть. На ее ресницах дрожали слезы.
Словно в полусне, она следила за напряженным силуэтом Кори, зависшим в полете над Пифией. Казалось, что он, всадник, мчал вороную кобылу вперед, и дистанция между ней и лидером медленно, но неуклонно сокращалась. Остался последний барьер, на нем упала Белоснежка, и теперь только гнедая Слава отделяла Кори от победы.
- Давай, давай! - кричала Гэрриет.
Пифия наконец-то поравнялась со Славой. В какое-то мгновение казалось, что Слава идет чуть впереди, но у самой финишной черты Пифия все же опередила ее.
Гэрриет и Шатти обнимались как сумасшедшие.
- Я выиграла пятьдесят пенсов! - не могла успокоиться Шатти.
Толпа приветствовала победителя радостными криками. Кори, перешедший на шаг, ласково похлопывал разгоряченную кобылу по холке, его бесстрастное лицо наконец-то осветилось довольной улыбкой.
- Ой, папочка, какой ты молодец! - визжала Шатти.
Взгляды Кори и Гэрриет встретились.
- Видишь, - сказал он. - Все вышло как надо.
Он спешился, и тут - Гэрриет потом пыталась и не могла вспомнить, как это произошло, - из толпы вдруг появилась ослепительно золотая красавица в мехах и бросилась Кори на шею. Это была Ноэль.
- Милый мой! - вскричала она. - Я так горжусь тобой!
- Мама? - удивилась Шатти. - Ты тоже была здесь?
- Я решила не выходить за Ронни, - торжественно объявила Ноэль. - Я возвращаюсь - возвращаюсь к папе, и мы снова будем жить все вместе, одной дружной семьей.
Неожиданно оказалось, что кругом полно фоторепортеров.
- Это самый чудесный день в моей жизни, - говорила Ноэль, ослепительно улыбаясь в каждый объектив.
Лицо Кори совершенно ничего не выражало.
Гэрриет почему-то не могла оторвать взгляд от Шатти, которая тянула Ноэль за шубу.
- Мамочка, ты привезла мне подарок?
- Конечно, милая! И не только тебе. - Прекрасное лицо Ноэль Белфор обернулось к Гэрриет. - У меня есть кое-что даже для твоей няни.
Гэрриет подняла голову и чуть не вскрикнула. В двух шагах от нее, стройный и элегантный, как всегда, стоял Саймон. На нем была черная соболья шуба и темные очки.
- Привет, Гэрриет, - сказал он.
- Саймон? О Боже! - прошептала она. - Откуда ты здесь?
Она машинально коснулась рукой своей щеки.
И тут Шатти пронзительно взвизгнула:
- Смотрите, смотрите, у Гэрриет вся щека в крови!
Оглядев себя, Гэрриет поняла, что кровь течет у нее из руки. Потом чьи-то испуганные лица поплыли перед ней по кругу, и она потеряла сознание.
***
Было темно и душно, кровь пульсировала в Гэрриет толчками, в ушах гудели знакомые голоса.
Испуганный всхлип Шатти:
- Она не умирает? Нет? Нет?
Голос Ноэль с металлическими нотками раздражения:
- Господи, нет, конечно. Это просто обморок.
Голос Кори, громкий и резкий от волнения:
- Да расступитесь же наконец! Не видите, ей нечем дышать!
Еще один голос - бархатистый, медлительный. Неужели Саймон?
- Все, малышка. Теперь все будет хорошо, я же с тобой.
Потом черная туча снова заклубилась и поглотила ее, потом начала медленно рассеиваться, и наконец, открыв глаза, она увидела склоненное над ней лицо, бледное в обрамлении собольего воротника, - лицо, которое являлось ей в снах и пропадало в кошмарах.
- Саймон, - с трудом разлепив губы, пролепетала она. - Это правда ты?
- Привет, детка. Это я. Но не разговаривай, тебе сейчас нельзя.
- Ты не сон?
Он улыбался, но его глаза блестели, словно от слез.
- Я не сон. Вот, потрогай. - Он протянул руку и коснулся ее щеки. Она повернулась, чтобы поцеловать его руку, но он сказал:
- Лежи тихо, не дергайся.
- Где я?
- Во врачебном пункте. Какой-то старый педик - наверное, самый главный здешний врач - уже перебинтовал тебе руку. Ты порезала ее о стекло часов, которые были у тебя в кармане, - наверное, слишком сильно сжала их от неожиданности, когда увидела меня. Мне, честно говоря, приятно, что я до сих пор так на тебя действую.
Кажется, что-то тут было не так, но Гэрриет в своем полубессознательном состоянии не могла сообразить что.
- Где Кори? Где дети и вообще все?.
- Хватит волноваться обо всех, - прервал ее он.
- Саймон, какой ты красивый, - пробормотала она, и он тут же расплылся в довольной улыбке.
Намочив тонкий носовой платок в кружке с водой, он начал бережно вытирать кровь с ее щеки. От платка пахло лавандой.
- Когда ты немного придешь в себя, я отвезу тебя в больницу - там тебе наложат швы.
Гэрриет проследила за тем, как он закурил сигарету и вставил ее в синий мундштук.
- Саймон, это Ноэль заставила тебя сюда приехать?
На его лице появилось обиженное выражение.
- Думаешь, я такая скотина? Вскоре после того, как я видел тебя последний раз, мы с Борзой окончательно разошлись, с тех пор я пытался тебя разыскать. Никто ничего толком не мог сказать - ни Тео, ни твоя бывшая хозяйка, ни даже родители. Про ребенка я вообще узнал только сегодня утром, когда мне позвонила Ноэль. До сих пор не могу прийти в себя: то радуюсь, что ты наконец-то нашлась, то пытаюсь представить, сколько тебе пришлось за это время пережить, и сам прихожу в ужас. Он взял ее за обе руки.
- С сегодняшнего дня я принимаю все решения за нас обоих, и я уже решил, что никуда тебя не отпущу.
Тут дверь отворилась, и в комнату вошел Кори. Гэрриет вырвала у Саймона руки и тут же обругала себя за это.
Кори был в старенькой дубленке, наброшенной прямо на полосатую розовую с серым рубаху. На пороге ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку.
- Ну, как дела?
Как сдержанно и прохладно, особенно после щедрой нежности Саймона.
Она попыталась сесть.
- Все хорошо. Извини, что с часами так получилось.
- За часы можешь не беспокоиться, в них надо только заменить стекло.
- Я рада, что ты выиграл забег.
На его губах мелькнула улыбка.
- Да, мы с Пифией неплохо прошли. Отлежись немного, чуть попозже я отвезу тебя в больницу.
- Я сам отвезу ее в больницу, - медлительно, словно лениво проговорил Саймон и стряхнул пепел с сигареты на пол, к ногам Кори. В этом жесте сквозило что-то дерзкое и презрительное. - Ну а после хотелось бы заехать к вам домой. Я горю желанием увидеть своего сына.