Когда он был порочным - Джулия Куин

– Майкл…

– Ты действительно считаешь, что я настолько тупоумен, что могу нечаянно погубить репутацию молодой девицы?

Губы ее приоткрылись, потом слегка задрожали, и наконец она выговорила:

– Разумеется, я не считаю тебя тупоумным, Майкл. Но…

– Тогда безответственным? - резко спросил он.

– Нет, и не безответственным. Просто я думаю…

– Что, Франческа? - спросил он почти грубо. - Что именно ты думаешь обо мне?

– Я думаю, что ты самый замечательный человек из всех, кого я знаю, - негромко проговорила Франческа.

Черт! Вот Франческа, она всегда так - возьмет и одной фразой выбьет у человека почву из-под ног. Он не сводил с нее глаз, пытаясь сообразить, что же она хотела этим сказать.

– Я правда так думаю, - пояснила Франческа и передернула плечами. - Но кроме того, я думаю, что ты глупый, и думаю, что ты ветреный, и еще я думаю, что ты разобьешь этой весной больше сердец, чем у меня достанет сил сосчитать.

– Не твоя забота считать разбитые сердца, - проговорил он спокойно и твердо.

– Верно. - Она взглянула на него и криво усмехнулась. - Но ведь все равно дело кончится тем, что я засяду за подсчеты, не так ли?

– Это почему же?

Похоже, на это она не знала, что ответить, и тут, когда он совсем уверился, что она ничего не скажет, она прошептала:

– Потому что я не смогу удержаться.

Прошло несколько секунд. Они просто стояли рядом у стены. И внешне это выглядело так, будто они смотрят на толпы гостей. Наконец Франческа нарушила молчание:

– Тебе следует потанцевать.

– С тобой?

– Да. Один раз по крайней мере. Но ты должен потанцевать и с какой-нибудь невестой на выданье, с кем-нибудь, на ком ты можешь жениться.

На ком он может жениться! Это может быть кто угодно, кроме нее.

– Это будет сигнал - в свете сразу поймут, что ты подумываешь о браке, - добавила Франческа. И когда он ничего не ответил, спросила: - Ведь ты подумываешь о браке?

– О браке? -Да.

– Ну, если ты настаиваешь, - сказал он легкомысленно. Надо было оставаться учтивым кавалером - только так возможно было скрыть горечь, переполнявшую его душу.

– Вот Фелисити Федерингтон, - сказала Франческа, делая движение рукой в сторону очень хорошенькой юной леди, стоявшей метрах в десяти от них. - Прекрасная для тебя невеста. Очень здравомыслящая. Она не станет в тебя влюбляться.

Он посмотрел на нее сверху вниз насмешливо:

– Да, а то действительно как бы, Боже сохрани, мне не найти в браке любовь.

Губы Франчески приоткрылись, и глаза раскрылись широко-широко.

– Так ты этого хочешь? - спросила она. - Найти в браке любовь?

Похоже, эта перспектива привела ее в восторг. Она была в восторге, что он может найти себе идеальную пару.

Вот так. Его вера в высшие силы находила все больше подтверждений. Право же, столь идеальные насмешки судьбы не могли падать на его голову по воле слепого случая.

– Майкл? - окликнула его Франческа. Глаза ее так и сияли, и она явно хотела, чтобы ему досталась замечательная и прекрасная невеста.

А он хотел только одного - завопить во все горло.

– Я не понимаю, о чем ты, - сказал он ядовито. - Не имею ни малейшего представления.

– Майкл… - Вид у нее был страшно огорченный, но впервые в жизни его это не тронуло.

– Извини, - бросил он резко, - полагаю, мне пора танцевать с этой Федерингтон.

– Майкл, что с тобой? - воскликнула она. - Что я такого сказала?

– Ничего, - отозвался он. - Ничего такого.

– Не надо так!

Поворачиваясь к ней, он ощутил, что его охватывает какое-то онемение. И это помогло ему снова надеть маску, и улыбнуться успокоительно, и окинуть ее своим легендарным взглядом из-под полуопущенных век. Он снова был повесой. Пусть и не таким уж веселым, но вполне светским обольстителем.

– Как - так? - И губы его изогнулись в улыбке, которая была и невинной, и снисходительной одновременно. - Ведь я делаю именно то, о чем ты просила меня. «Потанцуй с этой Федерингтон» - ведь так ты сказала? Я выполняю твои инструкции, вот и все.

– Ты на меня сердишься, - прошептала она.

– Вовсе нет. - Но они оба поняли, что тон его был слишком уж легкомысленным, слишком уж вкрадчивым. - Я просто смирился с тем, что ты, Франческа, знаешь лучше, что мне нужно. Прежде я всегда прислушивался к голосу собственной души и совести, и что мне это дало? Бог знает, что бы сейчас было, если бы я послушался тебя еще много лет назад.

Она ахнула и отстранилась от него.

– Мне надо идти, - сказала она.

– Так иди, - сказал он. Подбородок ее чуть вздернулся.

– Здесь много мужчин.

– Очень много.

– Мне надо найти себе мужа.

– Обязательно, - согласился он.

Губы ее крепко сжались, и она добавила:

– Может, я найду себе что-нибудь прямо сегодня.

Он с трудом удержался от насмешливой улыбки. Ей всегда надо было оставить за собой последнее слово.

– Очень может быть, - сказал он в ту самую секунду, когда Франческа уже решила, что разговор закончен.

И она уже отошла настолько далеко, что не могла отпустить ответную колкость. Но по тому, как она приостановилась и как напряглись ее плечи, он понял, что был услышан.

Он прислонился к стене и улыбнулся. Надо ценить незамысловатые радости жизни.

На следующий день Франческа чувствовала себя просто ужасно. Хуже того, не могла избавиться от чувства вины, хотя это Майкл говорил с ней вчера таким оскорбительным тоном.

И правда, ну что такого она сказала, что он так взвился? И какое право он имел так вести себя по отношению к ней? Она всего-навсего выразила свою радость в связи с тем, что в его намерения, возможно, входило найти в браке истинную любовь, а не проводить свои дни в презренной распущенности.

Но по- видимому, она ошиблась. Майкл провел весь этот вечер -и до, и после их разговора, - очаровывая всех дам подряд. То есть до такой степени всех подряд, что Франческа уже думала, что ей сейчас станет дурно.

Но хуже всего было то, что она никак не могла удержаться от того, чтобы вести счет его амурным победам, - точь-в-точь как она сама и предсказывала.

– Одна, две, три, - бормотала она себе под нос, глядя на то, как он покоряет троицу сестер с первой улыбки. - Четыре, пять, шесть. - И вот пали две вдовы и графиня. Это было отвратительно, а еще отвратительнее, что она не могла оторваться от этого как загипнотизированная.

К тому же время от времени он бросал на нее взгляды, эти свои насмешливые взгляды из-под полуопущенных век, и невольно закрадывалась мысль, что он прекрасно знает, чем она занята, и переходит от женщины к женщине единственно для того, чтобы дать ей возможность продолжить счет.

И зачем она сказала ему? О чем она тогда думала?

Может, она вообще в тот момент не способна была думать? Это единственное возможное объяснение. Уж во всяком случае, она не планировала это заранее - взять да и сказать ему, что не сможет удержаться, чтобы не вести счет разбитым его чарами сердцам. Негромкие слова эти сорвались с ее губ сами - прежде чем она поняла, что такая мысль появилась у нее в голове.