Криминалистическая психология - Виктор Образцов

Не менее значима роль "автографа" (этого особого вида поведенческого индикатора, своеобразной особой приметы) и в деле распознавания образа оставившего его неизвестного лица, выяснения его принадлежности к определенному типу личности, определения характеризующих признаков разыскиваемого, разработки и реализации его поискового портрета.

Отечественной и зарубежной практике известны различные модели поведенческих индикаторов преступников, совершавших серийные преступления. В первую очередь они характерны для умышленных действий корыстного и сексуального характера. В некоторых случаях они входят в качестве элементов в систему способа совершения преступления. Однако чаще их происхождение имеет отношение к посткриминальному поведению преступника, но до того момента, как он покинет место происшествия.

Каждый вольно или невольно оставленный преступником "автограф" представляет собой способ его эмоционального самовыражения. Одни это делают осознанно, в угаре бравады, подчеркнуто демонстрируя свои чувства, силу и неуязвимость, пренебрежительное отношение к правоохранительным органам, как бы бросая им дерзкий вызов путем оставления на теле убитой жертвы, других объектах рисунков, текстов, знаков и других бросающихся в глаза "визитных карточек" (вспомним рисунки кошки, которыми демонстративно завершали свои "подвиги" в послевоенные годы члены банды, прозванной "Черной кошкой"). Для других преступников характерна иная мотивация, иной механизм анализируемых действий. Их автографы рассчитаны не на внешних потребителей (публику, полицию и т.д.), а как бы созданы для сиюминутного и последующего "внутреннего употребления", для собственного удовольствия.

Подобное "автографирование" характерно и для поведения некоторых типов маньяков, склонных к совершению серийных убийств. Это может выражаться в отчленении отдельных частей тела, во введении в полость женских половых органов, в рот и анальное отверстие потерпевших тупых или острых твердых предметов, в оставлении тел убитых в одних и тех же позах и других формах постпреступного поведения на месте происшествия. Оригинальные "автографы" на месте происшествия оставлял американский убийца-серийник (13 жертв) по имени Альберт Де Сальво, прозванный "Бостонским душителем". Его фирменный знак – бантик, которым он "украшал" шеи либо щиколотки ног своих жертв после учиненной над ними расправы. Бантики он изготавливал из подручного материала, часто из лифчиков, трусиков или иных деталей нижнего белья потерпевших.

При всем их разнообразии в актах такого рода отражается психопатология субъектов, специфическая субкультура, стереотипность их поведения, нечто привычное, создающее вкупе с тем, что сделано до этого, необходимый психологический комфорт и полноту ощущений от обращения с жертвами.

В одном из штатов США путем удушения были убиты две старые женщины. Их трупы были найдены на видном месте в одном из общественных скверов. Никаких видимых следов насилия на телах обнаружено не было. Обращало на себя внимание лишь то, что каждой из женщин на живот были положены их водительские права и ключи от машины. Прошло довольно много времени, и в другом штате, расположенном за несколько сотен миль от первого, был найден задушенный мужчина: на животе у него лежали его водительские права и ключи от машины. Поначалу казалось, что убийства были совершены разными людьми, потому что между жертвами не было ничего общего: старые женщины и молодой человек – пассивный гомосексуалист. Однако постмортальный "автограф" был одинаков. Следователи предположили, что убийства совершены одним человеком. В результате совместного (юрисдикция двух штатов) расследования это предположение подтвердилось и преступник был осужден за три убийства.

Случаи подобного рода "автографирования" зафиксированы и в практике российских сексуальных маньяков. Весной 1999 г. был задержан и изобличен в нескольких десятках убийств и изнасилований приезжий из Молдавии. Орудуя в Подмосковье, он нападал на женщин различного возраста, наносил им смертельные удары по голове ломиком. Затем он, совершив с жертвами половые акты, забирал их ценные вещи и скрывался с места происшествия. Характерно то, что перед этим он раскладывал поверх одежды на груди трупов взятые у потерпевших деньги. Как показал маньяк на допросах, манипуляции с денежными знаками он осуществлял для обеспечения сексуально-психологического комфорта, вообразив, будто его жертвы проститутки и им за оказанные "услуги" нужно платить. "Рассчитываясь" таким образом их же деньгами, он все же уносил с места происшествия захваченные иные вещественные "трофеи" и "сувениры" своих жертв. Эти вещи были изъяты при обыске жилища маньяка.

Упомянутые "трофеи" и "сувениры" – это тоже знаковые феномены из серии "автографов", имеющие свое психологическое объяснение. Как уже говорилось, следующей после фантазии фазой в генезисе серийного убийства является фаза выслеживания жертвы. Убийца выслеживает свою жертву словно охотник дичь. Точно так же, как охотник приносит домой какой-нибудь трофей (оленьи рога, головы или шкуры убитых животных), так и серийный убийца нередко сохраняет на память ту или иную вещь жертвы.

Иногда это вполне заурядные предметы – бижутерия, наручные часы, какая-нибудь пустяковая вещица, не имеющая особой ценности. Впрочем, для серийного убийцы каждый такой предмет чрезвычайно ценен, иначе он не стал бы рисковать, храня в своем доме серьезнейшую улику. Как считают сотрудники ФБР, "сувениры" – это предметы, разжигающие фантазию серийного убийцы, а "трофеи" служат вещественным подтверждением содеянного им когда-то. По большому счету между этими двумя видами "добычи" особой разницы нет. И то и другое выполняет функцию одновременно и напоминания, и возбуждения. Для серийника эти предметы в сущности являются своего рода фетишами, которые их обладатель наделяет сверхъестественными свойствами. Если некоторые из "сувениров" вполне обыденны, то другие носят откровенно эротический характер. Убийцы на сексуальной почве предпочитают сохранять нижнее белье жертвы, туфли на высоких каблуках, шелковые чулки. У одного серийного убийцы была обнаружена целая коллекция дамских туфель, в которых он любил сам расхаживать по дому или заставлял их надевать свою жену.

Но самым чудовищным "трофеем", несомненно, являются расчлененные части тела. Серийные убийцы могут коллекционировать все – от обрезков ногтей до целых трупов. Британский убийца на сексуальной почве Джон Риджинальд Кристи хранил в кухонном шкафу три мертвых тела своих жертв целиком, в обширную коллекцию другого маньяка Джеффри Дамера входили раскрашенные черепа, замороженные в холодильнике головы и мужские половые органы, сложенные в консервную банку из-под устриц.

Один из известных на Западе любителей подобных "трофеев" Эд Гейн, прозванный "Висконским вампиром", коллекционировал еще более жуткие вещи. На его ферме полиция обнаружила множество расчлененных тел жертв, а также сиденья для стульев из человеческой плоти, суповые миски из черепов, пояс из женских сосков и коробку с законсервированными половыми органами женщин. Но самые страшные экспонаты Гей поместил в спальне. Это были развешанные на стене женские лица, срезанные с черепов, высушенные и превращенные в маски.

Могут ли сведения из области психологии серийных убийств иметь практическое криминалистическое значение? – Несомненно.

Вместе с тем нельзя не отметить, что проблема "трофеев" и "сувениров" актуальна не только для практики раскрытия убийств. Эти и другие виды криминальных автографов подчас сопутствуют поведению преступников различной ориентации, различных намерений и калибра. Примером тому служит "свежее" дело одного российского вора-рецидивиста, в прошлом известного спортсмена, которому новое тысячелетие придется встречать в тюремной камере.

Анализируя серию квартирных краж, совершенных в одном из районов Москвы, сотрудники уголовного розыска обратили внимание на три сходных момента всех преступлений:

• Все кражи были совершены в первой половине дня.

• Обворованные квартиры находились на первых этажах многоэтажек.

• В жилищах потерпевших вор забирал драгоценности, валюту, аудио– и видеотехнику и… альбомы с семейными фотографиями. Все разъяснилось лишь после того, как вора "вычислили" и задержали. На допросе он показал, что изъятую при обыске его квартиры коллекцию фотоальбомов потерпевших он создавал "для души", "приятных воспоминаний" о делах минувших. Следователи же, изъяв эту коллекцию, использовали ее по иному назначению – приобщили к делу в качестве вещественного доказательства.

В заключение еще раз подчеркнем, что модус операнди как способ совершения преступления – это как бы заученное поведение, а потому динамичное и подверженное изменениям. Трудно ожидать, что преступник-рецидивист в расцвете своей "карьеры" будет действовать точно так же, как при совершении своего первого преступления. В отличие от модус операнди, автограф как способ эмоционального самовыражения преступника статичен и не подвержен сколько-нибудь серьезным изменениям. Модус операнди – это действия, необходимые для совершения преступления. Автограф – это действия не несущие криминально-функциональной нагрузки, но выражающие своеобразие, неповторимые черты внутреннего мира того, кто их совершил.