Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

— Ты добрый, — усмехнулся Себастьян. — Во всяком случае, доброжелательный. Ты стараешься хорошо относиться ко всем. И ты не умеешь ненавидеть.

Себастьян пристально взглянул на Кристиана.

— А ведь Элли ты почти уже возненавидел, — сказал он утвердительно. — За это мнимое предательство…

Кристиан почувствовал, что краснеет. Да, действительно так… Значит, Алистеру нужен был такой Первый Консул — озлобленный и не верящий никому… кроме такого учтивого и всегда готового прийти на помощь коллеги. Алистеру вовсе не обязательно самому рваться к власти, он может удовлетвориться ролью «серого кардинала» при Кристиане.

— Я пойду, — сказал Себастьян. — С Алистером сам разбирайся.

— Я разберусь… — пообещал Кристиан, и на губах его появилась мстительная улыбка. — Я так с ним разберусь…

Себастьян уже дошел до двери, но вдруг обернулся и сказал:

— С тобой тут кое-кто поговорить хочет. Впустить?

С этими словами он вышел, а на пороге Кристиан увидел… Элли.

— Господин Норт? — еле слышно выдохнул мальчик. — Господин Норт… что с вами случилось?

Кристиан осознавал, что после трехдневной попойки выглядит отвратительно, лицо помятое, синяки под глазами, волосы перепутаны, да и разит от него, наверно, как из винного погреба… Ну что мог еще подумать Элли?

— Ничего со мной не случилось… — наконец смог он сказать. — Элли… иди… иди сюда.

Кристиан хотел только взглянуть на Элли поближе, но не удержался, сгреб его в охапку, да так и замер, чувствуя, как испуганно бьётся сердце мальчишки. И как уходит мучительная боль, до сей минуты тисками державшая за горло и не дававшая свободно вздохнуть…

— Господин Норт? — Кристиан почувствовал, как руки Элли легли ему на плечи. Серые глаза оказались совсем рядом. — Вы… вы…

«Да, я плачу…» — хотел было сказать Кристиан, но вместо этого сказал совсем другое:

— Кристиан, Элли… Меня зовут Кристиан…

Однорукий бандит

Каждое утро глава службы чрезвычайных ситуаций Амои, Эмиль Кан, начинал с того, что тщательно перебирал в уме все предстоящие на сегодня дела и выстраивал четкий план действий. Другое дело, что придерживаться плана не всегда удавалось — чрезвычайные происшествия, они, знаете ли, не по плану случаются, а как им заблагорассудится. Но это Эмиля не волновало нисколько — главное, что план был. Точно с такой же скрупулезностью он планировал и то, что, кому и в каком тоне он сегодня выскажет. На сегодняшнее утро у него были запланированы несколько ехидных, но не очень обидных замечаний Вернеру и Кристиану, пара деловых предложений Себастьяну и откровенная гадость Алистеру Мэрту.

Алистер Мэрт, новый начальник службы информационной безопасности, как-то сразу пришелся не ко двору. Терпели его из последних сил, но все же терпели, потому что Юпитер — это компьютер, и ей не объяснишь, что значит «достал до печенок» или «глаза б мои на него не смотрели»! Поэтому надежды на то, что Юпитер отменит своё назначение, не было ни малейшей. Оставалось лишь тихо и вежливо выживать Алистера всеми доступными методами, вынуждая написать прошение об отставке или о переводе в другое подразделение. А в том, что шестеро решительно настроенных Блонди (а заодно и прочие сотрудники), задавшись подобной целью, легко способны превратить жизнь неполюбившегося коллеги в настоящий ад, сомневаться не приходилось.

Один факт крайне интриговал обитателей Эоса… Дело в том, что вот уже неделю Алистер Мэрт щеголял в темных очках, чтобы не «светить» великолепным фингалом под левым глазом, который никак не желал рассасываться или хотя бы бледнеть. К концу недели синяк приобрел невероятно-красочную радужную расцветку, не помогали никакие примочки. (Хотя кто знает, что подсунул Алистеру Рауль под видом этих самых примочек? Второй Консул тоже был на редкость злопамятен…) А откуда взялся этот фингал… Нашлись свидетели, клявшиеся и божившиеся, что Алистера подстерег в каком-то коридоре лично Первый Консул и с видимым наслаждением на лице засадил ему в глаз. А поскольку кулаки у Первого Консула были весьма увесистыми, то нечего и удивляться.

«Чересчур ревностное выполнение должностных инструкций способно серьёзно испортить взаимоотношения с коллегами», — так сказал Себастьян Крей, узнав об этом происшествии, хотя подобные витиевато-бюрократические выражансы были больше прерогативой Людвига Вольта. Людвиг же Вольт в ответ кивнул и добавил нечто вроде «за что боролся, на то и напоролся».

…Эмиль собрался и отправился на очередной выезд — в городе прорвало канализацию, а из пустыни надвигалась песчаная буря, с которой тоже надо было что-то делать. Силовые поля ставить — больно дорого обойдется, а разбомбить зарождающуюся бурю в зародыше… По обыкновению, сезон песчаных бурь начался весьма неожиданно, как и каждый год. В результате техника готова не была, и Эмиль сорвал голос, распекая подчиненных.

В Эос он вернулся злым и зверски усталым. В холле Эмиль наткнулся на Вернера Дирка, который тоже только что вернулся с выезда. В городе активизировалась какая-то весьма наглая банда, заправлял в которой, по слухам, некий однорукий мотоциклист. При упоминании о нем Второй Консул обычно резко мрачнел, а потом начинал требовать от Вернера немедленной поимки и казни этого бандита, причем, по возможности, медленной и мучительной…

Так вот, на этом выезде Вернеру прострелили руку, в результате чего он тоже не мог похвастаться хорошим настроением. Распоясавшиеся бандиты положили половину его отряда, и если бы не вовремя подоспевший Вернер с его дьявольски меткой стрельбой, полегла бы и вторая половина группы быстрого реагирования. Осатаневший Вернер перестрелял преступников, но, к сожалению, главаря среди них не оказалось, что тоже не добавило ему оптимизма.

— Как дела? — спросил Эмиль, присаживаясь рядом.

— Хреново, — буркнул Вернер. — Сам, что ли, не видишь?.. А у тебя?

— Аналогично, — коротко ответил Эмиль и вдруг обратил внимание на странный жест Дирка: тот привычно потянулся правой рукой к левому плечу, но тут же отдернул руку, словно обжегшись. — Вернер?..

— Что?

— А где твоя крыса? — Действительно, на левом плече Вернера не было видно здоровущей крысы по имени Эмма, которой тот очень дорожил.

— Нету крысы, — мрачно огрызнулся Вернер, но все же снизошел до объяснений: — Эта дура перекусила провод от терминала в диспетчерской…

— Все, что осталось, сложили в газетку, — понятливо кивнул Эмиль и замолк.

Вообще-то, надо было как-то отреагировать. Эмиль прекрасно знал, что Вернер крысу свою нежно любит и наверняка переживает из-за ее гибели, но… Как, спрашивается, в данном случае выражать соболезнования? Эмиль нашел бы слова, погибни у Вернера друг, сотрудник или хотя бы дорогой пет, но крыса!..

— Гм… — сказал он наконец. — Гм… Вернер… ты занят сегодня вечером?

— Нет, — буркнул Вернер. — У меня производственная травма.

— Тогда поехали ко мне, — предложил Эмиль. — У меня новая шоу-программа, посмотришь, может, полегчает?

— Да? — не поверил Вернер. — Ну… ладно. Поехали…

Прежде Вернеру не доводилось бывать у Эмиля дома. Все как-то не складывалось… И лучше бы не сложилось. Во всяком случае, так решил Вернер, приехав к Эмилю посмотреть шоу.

Дело в том, что Эмиль отдавал предпочтение не обычным петам, а генетически модифицированным, причем модифицированным весьма замысловато. Иногда желания Эмиля были столь экзотичны, что петов приходилось выращивать по индивидуальному заказу, что влетало в копеечку. Впрочем, Эмиля это не останавливало, и он с большим энтузиазмом продолжал доставать отдел генетических исследований.

Вернер старался не смотреть на сцену, на которой шевелилось нечто с большим количеством щупальцев, в которых ритмично извивалось еще несколько своеобразного вида существ.

— Тебе не нравится? — спросил вдруг Эмиль, заметив, видимо, что Вернер предпочитает смотреть в свой бокал.

— Нет! — ляпнул Вернер от неожиданности.

— Почему? — удивился Эмиль. — На мой взгляд, вполне недурно. Это новая программа, я сам еще ее не видел. Что тебя не устраивает?

— Всё! — высказался Вернер. — Это… вот это, которое со щупальцами… Если честно, Эмиль, меня от него с души воротит! Я уж не говорю про эту… гм… которая на паука похожа…

— Никогда бы не подумал, что ты такой консерватор, — буркнул уязвленный Эмиль.

— Никогда бы не подумал, что у тебя бывают настолько извращенные идеи, — парировал Вернер.

— Кто бы говорил! — фыркнул Эмиль. — Тоже еще, брезгливый выискался! Сам вечно с трупами возится… я уж не говорю про крыс!

— Трупы — они хотя бы человеческие… и не шевелятся, — мрачно ответил Вернер. — А что касается крыс — это очень милые животные. Ты, кстати, тоже брезглив, не отрицай. Думаешь, я не замечал, как ты избегаешь со мной за руку здороваться? А все почему? Потому что я Эмму гладил!