Гнездо Феникса - Евгений Филенко

– Вот теперь не угадали, – сказал Кратов.

Эффект, произведенный кратовскими откровениями, оказался неожиданным даже для него самого.

Его попросили удалиться из кают-компании. Уходя, Кратов лопатками ощущал раздраженное нетерпение, буквально хлеставшее из обоих ксенологов. Едва только за ним затворилась дверь, как они начали орать друг на друга в полный голос.

Он и сам был взвинчен до крайности, хотя не подавал виду. Чтобы снять напряжение, он отправился на центральный пост – поближе к охлаждающей невозмутимости Татора.

– Ничего?

– Ничего, Кон-стан-тин.

– Ну дай же я сменю тебя, Эл!

– Поверь мне, я ни капли не утомлен…

В этот момент, помешав их однообразной беседе совершить очередной цикл, на пост ворвались Вилга и Биссонет.

– Мне срочно нужно на Землю, – заявил Биссонет.

– Мне, а не тебе, – слегка запыхавшись, поправил его Вилга.

– Ты без меня не справишься! – рявкнул красавчик.

– Наоборот, ты будешь мне только мешать.

Татор медленно развернулся к ним лицом вместе с креслом и поглядел на них кроткими глазами.

– Правда нужно, Эл, – после продолжительной паузы сказал Вилга. – Дилайт работает на ошибочной модели. А я мог бы построить верную за какие-нибудь пять-шесть суток. Я работал бы ночами. Половину института поднял бы. Потому что можно загубить весь контакт.

– Что же вы раньше думали? – грустно спросил Татор.

– Раньше мы искренне заблуждались, – с готовностью ответил Биссонет.

– Вызови корабль с базы, Эл, – умоляюще сказал Вилга.

– Это ничего не даст, – проговорил Биссонет сердито. – Мы потеряем целую вечность. Надо сниматься и лететь.

– Я все понимаю, – вздохнул Татор. – И незачем меня упрашивать. В конце концов, это корабль ксенологической миссии, и он должен находиться там, где хотят ксенологи. Сниматься и лететь… Я прошу у вас, Юрий, и у вас, Бертран, отсрочки хотя бы на двадцать минут, чтобы я мог связаться с базой и разработать план доставки одного из вас на Землю. Это непростая операция.

– Что же тут сложного? – удивился Вилга.

– Дело в том, что один я не смогу ввести этот корабль в экзометрию и там эффективно им управлять. То есть, конечно, смогу, но боюсь, что желаемого выигрыша во времени такая авантюра не даст. Чтобы сразу достичь Земли, кораблю подобного класса нужен полный экипаж. Я в состоянии поднять его с планеты, а дальше мне потребуется взаимодействие с базой.

– Но вас, драйверов, тут двое! – настаивал Вилга.

Кратов стыдливо отвернулся и вперил взгляд в обрыдлый пейзаж на ближайшем экране.

– Корабль поведу я один, – твердо сказал Татор. – И не буду слишком удаляться от планеты. Кон-стан-тин и один из вас останутся здесь. Потому что Дилайт может вернуться в любую минуту. Или же ему внезапно потребуется помощь. И тогда эта помощь будет ему оказана. По крайней мере до возвращения корабля.

– Послушай, Эл, – вмешался Кратов. – Пусть улетают вдвоем. Я смогу помочь Дилайту… без посторонних.

– Нет, Кон-стан-тин, – покачал головой Татор. – Дилайту может понадобиться поддержка ксенолога. А ты всего лишь звездоход.

Вилга яростно потащил себя за оба уса одновременно.

– Вон как поворачивается, – пробормотал он. – Коли так – нам нужно обсудить это дело еще раз.

– Да что тут!.. – взъерепенился было Биссонет, но Вилга мигом выволок его в коридор.

Татор сочувственно поглядел на пасмурного Кратова.

– Я оставлю тебе станцию слежения и два фогратора, – сказал он. – И вернусь не позднее чем через три часа. Вы будете сидеть в «иглу», пить кофе и рассказывать анекдоты. Ну что может произойти за три часа?

– Верно, – сказал Кратов. – Ничего особенного. Или все сразу.

Он вспомнил, как четыре года назад он и его прежний напарник Фриц Радау высадились на дремотно-тихой планете с экзотическим и совершенно ей неподобающим именем Магма-10. «Управимся за три часа, – уверенно заявил Радау. – И бегом на плоддер-пост. Что тут рассиживаться?» И они скоренько проинспектировали здешний Галактический маяк, заменили пару раскапризничавшихся модулей, прогнали все полагающиеся тесты. Они уже шли к своему кораблю, когда начался пожар. Не то молния, случайно вывалившаяся из облаков, ударила в сушняк, не то еще что… Самый жуткий пожар из пожаров. Тот, что оставил до сих пор неизлеченный рубец на его психике. И за три часа их корабль успел взорваться в огненном смерче, Радау, замурованный в четырех стенах аккумуляторного отсека, сгорел заживо, а сам Кратов обратился в живую мумию в коконе из собственной кожи, черной и лопающейся от малейшего движения…

– Ты думаешь, я боюсь оставаться на этой планетке? – спросил Кратов.

– Нет, я так не думаю. Я думаю, ты боишься провести это время в компании одного из ксенологов.

– Ты прозорлив, как никогда… Любопытно, кто из них останется?

– Разумеется, Биссонет, – сказал Татор убежденно. – Он же не специалист по моделированию!

– Вот и смерть моя пришла, – усмехнулся Кратов.

Переговоры с базой, а точнее – с самим Дедекамом, заняли не более десяти минут, из которых половина была потрачена шеф-пилотом на сосредоточенное молчание и шевеление пальцами в воздухе. После чего Дедекам предложил, а Татор одобрил следующий план: корабль миссии доставит Вилгу по меньшей мере на орбиту естественного спутника Уэркаф, куда одновременно устремится гигантскими экзометральными скачками резервный мини-трамп с базы. Там они встретятся, Вилга перейдет на мини-трамп и уже на нем отправится на матушку-Землю, а Татор сей же час вернется на Уэркаф. «Не придать ли тебе еще одного драйвера? – с деликатной осторожностью осведомился Дедекам. – И пару ксенологов в довесок? А то у меня здесь их развелось, как белых мышей». – «Нет, благодарю, – ответил Татор. – У нас хватает прекрасных драйверов. А по поводу ксенологов решать будет Дилайт, когда вернется». – «Вам виднее», – проворчал Дедекам, и план вступил в силу.

Тихонько напевая, Кратов выкатил из ангара чистенькую белую луковицу эмбриона. Он содрал прозрачную упаковку и в нескольких местах уколол активатором нежные лепестки. Эмбрион ожил, заиграл радугой, набух, выбросил ростки и прямо на глазах обернулся в «иглу» – просторную, в меру удобную и неплохо защищенную станцию слежения, с окошками, бытовыми удобствами, небольшим тамбуром и ярко-красной эмблемой Корпуса Астронавтов на крутом боку.

Надутый, пятнистый от злости Биссонет, даже не простившись с коллегой, ушел в «иглу» и там затих. Татор же раздобыл где-то огромные песочные часы, перевернул их и вручил Кратову.