Пари на отличницу (СИ) - Гранд Алекса

– Обедаю, – прикинувшись валенком, сообщил Егор и продемонстрировал опешившей блондинке круассан и стакан с капучино. – Присоединишься?

– Да ты издеваешься? – на заламывавшую руки в отчаянии девушку было больно смотреть только тем, кто не был знаком с отвратительным характером этой фурии. Большинство же присутствующих уже делали ставки на то, чем закончится выяснение отношений между плевавшим на правила троечником и сдавшей былые позиции Семеновой. А точивший на блондинку зуб Тимофей так и вовсе выудил из кармана айфон последней модели, намереваясь сохранить свидетельство ее позора для потомков.

– Так заметно? – безразлично уронил Потапов, бессознательно касаясь потертого ремешка часов и обманчиво мягко интересуясь: – Ты, правда, думала, что можешь безнаказанно влезть в мою личную жизнь?

– Это низко, Потап! – выдала Леночка и скривила полные губы, как будто рядом с ее новыми «Дольче» прополз огромный таракан.

– Низко, Леночка, – блондин намеренно повысил голос так, чтобы каждый мог услышать продолжение фразы, и без малейших угрызений совести припечатал: – спать с преподавателем за зачет по праву.

Наверное, если бы здесь и сейчас разорвалась бомба, то эффект был бы гораздо меньше. Возмущенное «Егор» безнадежно утонуло в поднявшемся гвалте. Семенову обсуждали. В Семенову тыкали пальцами. И прощать допущенных промахов ей точно не собирались.

– Кто ее заставлял записывать все подробности в дневник? – деланно удивился Потап и вернулся к трапезе под звонкие аплодисменты в исполнении лучшего друга и под гневный стук каблуков стремительно покидавшей поле боя Леночки.

*   *   *   *   *

На кухне было светло и по-домашнему уютно. А еще одуряюще вкусно пахло блинчиками с мясом и грибами, которые могли хоть немного поднять Потапу настроение. Болтавшееся на уровне плинтуса даже после свершившегося возмездия. Неприятности, грозившие Семеновой отчислением и лишением папашиной спонсорской помощи, волновали парня примерно так же, как шерифа волнуют проблемы несчастных индейцев. А вот отсутствие внятной информации, где находится Вика, приводило в нехилое такое бешенство, заставлявшее блондина ходить мрачнее тучи и огрызаться на вроде бы совершенно невинные фразы.

– Надо же. Что заставило ваше величество явиться в наши скромные апартаменты? – голос Евгении Семеновны, доносившийся из коридора, звучал язвительно. И Егор с легкостью представил, как мама стоит в дверном проеме, скрестив руки на груди и высоко вздернув подбородок. Окидывая насмешливым взором единственного человека, которому здесь были не рады – Потапова Николая Леонтьевича. – Сын трубку не берет? Какая досада. Может, потому что стоило вести себя чуть деликатнее, чем слон в посудной лавке.

На пару минут повисла непроницаемая тишина. Судя по всему, родители мерялись взглядами, способными заморозить пространство между близкими когда-то людьми. Первым не выдержал отец, угрюмо обронивший.

– Пустишь? – короткое и резкое «нет» прилетело быстрее, чем Егор успел досчитать до трех, расшатывая обугленные нервы Потапова-старшего, забывшего, что в этом доме он давным-давно не хозяин и попытавшегося призвать к порядку бывшую жену громким: – Женя!

 – Полегче на поворотах, Николай, – командный баритон Войнова и огласивший коридор лай возвестил блондина о том, что действующих лиц в не слишком просторной прихожей стало больше – на счастье вездесущим соседям, неделю назад поселившимся напротив и ходившим то за сахаром, то за мукой как на работу. Доставшим жильцов со всего этажа нескончаемой болтовней и порой совсем неделикатными вопросами. Пока Потап-младший отвлекался на ворвавшегося на кухню маленьким белоснежным вихрем Зевса, запрыгнувшего парню на колени и преданно уставившегося в серо-стальные глаза, Сергей Войнов постепенно терял терпение: – шел бы ты отсюда, Николаша, подобру-поздорову, пока ветер без камней и пока я тебе все грешки не припомнил. 

То ли численное преимущество сыграло свою роль, то ли интересная должность ни разу не дружелюбно настроенного рыжебородого, но Потапов-старший ретировался достаточно быстро, попросив непонятно кого передать сыну ненужные извинения. Егор на это и бровью не повел, одной рукой стащив с тарелки еще один блинчик, а второй похлопав по стулу, на который с размаху плюхнулся Кирилл. Одетый в излюбленную ярко-фиолетовую толстовку со скалящимся черепом посередине.

– Серег, – в оброненном Егором слове сквозило столько нетерпения, что хватило бы и на толпу абитуриентов, сгрудившихся у стенда со списком поступивших. Потап откашлялся, судорожно сглотнул и, затаив дыхание, спросил: – ты узнал?

Войнов промолчал, демонстративно отвернувшись к раковине и нарочито долго отмывая от чернильных пятен ухоженные руки. Так же долго усаживался напротив племянника и ничуть не торопился с ответом, принимая полную тарелку дымящегося борща.

 – Зачем оно тебе? – лукаво посмотрев на изъерзавшегося, стиснувшего челюсти парня, Сергей позволил себе маленькую, немного топорную провокацию: – оставил бы девчонку в покое.

– Я все равно найду ее. Рано или поздно, – проглатывая пару нелестных эпитетов, вертевшихся на языке, вместе с охватившим его разочарованием, Егор произнес с железобетонной решимостью. – Просто с твоими связями это могло быть быстрее.

И, когда Потап, потеряв аппетит, поднялся из-за стола, уплетавший блины за обе щеки подросток дернул его за рукав, вкладывая в раскрытую ладонь старшего брата клочок бумаги. С написанным впопыхах от руки адресом.

Глава 38

Вика

Любовь — это не решение. Это чувство.

Если бы мы могли решать, кого любить, все

было бы гораздо проще. Но куда менее волшебно.

(с) к/ф «Южный парк».

Поддавшись на уговоры Ритки, я все-таки позвонила Истоминой Елизавете Андреевне и сильно удивилась, когда мне предложили должность экономиста-аналитика в небольшой преуспевающей фирме. С окладом, которого хватило на то, чтобы снять светлую квартирку-студию в пятнадцати минутах ходьбы от метро и купить новое кремовое пальто, которое будет греть меня этой зимой.

За неделю я успела обжиться на новом месте, обзавестись терракотовым письменным столом, маленьким мощным ноутбуком и удобным кожаным креслом у окна. Познакомиться с коллективом, получить два приглашения на свидание и даже сдружиться с никогда не унывающей Ариной, таскавшей мне домашние пончики с клубничным джемом, призванные скрасить унылое утро понедельника. И вроде бы все шло хорошо, особенно для не получившей еще высшее образование студентки, если бы не мучительная тоска по Егору, грызшая изнутри.

Каждый раз я ложилась спать с надеждой, что завтра станет легче. Но пресловутое «завтра» не наступало. Несмотря на затаенную обиду, я продолжала дико скучать по запавшему в душу блондинку. До дрожи. До истерик. И до пустых обещаний перестать думать о нем. Все это время я существовала на автомате. На автомате одевалась, сомнамбулой добиралась на работу и так же на автомате запихивала что-то в себя. Только потому, что неугомонная Риша зорко следила за тем, чтобы я прерывалась на обед.

– Арин, ну что там Истомина? Подписала контракт с Волковым? – падкая до сплетен, бухгалтер Оксана выжидающе уставилась на помощницу начальницы и, получив утвердительный кивок, мечтательно произнесла: – рома-а-антика. Сколько они не виделись? Пять лет? Семь?

– А я бы такого, как Алик, ни на кого променяла, – фыркнула худая, как вобла, Валерия, тратившая большую часть рабочего времени не на исполнение своих непосредственных обязанностей маркетолога, а на изучение глянцевых журналов и последних модных тенденций.

Риша недовольно дернула плечом, намереваясь отбрить обеих коллег, но осеклась на полуслове. Оксана резво подобралась, кокетливым движением убирая выбившийся из высокой прически локон и включая режим роковой соблазнительницы. Ну а Лерке так и вовсе хотелось посоветовать вытереть слюни и не капать ими на пол. И нет, мне было совершенно не интересно, кого принесло в офис в наше законное время отдыха, только ощущение чужого прожигающего взгляда между лопаток не предвещало ровным счетом ничего хорошего.