Год лошади - Лев Куклин

- Это уже третий... - задумчивый голос полковника был тем последним, что я подсознательно запомнил, ныряя в абсолютную черноту.

...Дорога, по которой я на собственном горбу волочил тяжеленный рюкзак с походным скарбом, и без того была ни то, ни се, во всяком случае - явно непроезжей для колесного транспорта. Вдруг я замер. Передо мной нелепо замаячил... дорожный знак. Умора! Я сначала не поверил собственным глазам и решил - обознался. Но подойдя вплотную, я потрогал четырехгранный шероховатый бетонный столбик и понял, что да... действительно. На этом столбике висело нечто круглое, проржавевшее от времени до полной неразличимости и продырявленное дробью случайных охотников так, что в целом оно напоминало большой дуршлаг. Не сразу я сообразил, что давным-давно этот ржавый дуршлаг являл собой так называемый запретительный знак, строго гласивший: "Въезд запрещен"... Куда? Кому запрещен?! Где здесь хотя бы слабое подобие дороги?! Я развеселился. Вокруг знака - ежели это и в самом деле бывший знак, а не чья-нибудь доморощенная хуторская шутка - тянулись сплошные встопорщенные заросли репейника и иван-чая, этакие добродушные среднерусские джунгли, душистые и плотные. Со стеблей иван-чая слетали от покачивания на случайном ветерке незамысловатые пушинки, а маленькие серо-зеленые ежики созревших репьев, круглые и кусачие, ощутимо и зло кололи руки и вгрызались в одежду. Под ногами потрескивали сухие ломкие будылья прошлогоднего малинника Неторопливо зудели тяжелые пчелы.

Любопытство одолело меня: куда может вести заброшенная дорога? В наши-то времена, когда уединение, хотя бы на время - роскошь, почти недоступная нормальному человеку! Давя листья лопуха и подорожника, я раздвинул сплетенные почти как в корзине ветви лозняка. Красные ивовые прутья оказались гибкими, холодными и скользкими на ощупь, к тому же упруго неподатливыми.

Я надавил сильнее, всей массой тела да еще с добавлением веса рюкзака. Правда, мне показалось, что было еще какое-то добавочное сопротивление: я ощутил его не столько телом, сколько лицом - так, словно бы на лбу осталось слабое прикосновение тонкой, но прочной паутины... Кстати, может, именно так и было, но я уже проломился сквозь заросли краснотала. Неожиданно из темного провала кустов сбоку на меня метнулась вытянутая пятнистая тень, я схлопотал сокрушительный удар по шее - и надолго отключился...

- Стало быть, это уже третий... - подытожил полковник. - Сначала ошалевшая бабка в поисках пропавшей козы, затем - чокнутый грибник, и теперь - вот этот... Обыскали?

- Так точно! - грянуло одновременно слева и справа над моей головой. - Одноместная палатка, припасы, соль, спички, рыболовные снасти, нож, топорик. Огнестрельного оружия и приемно-передаюших устройств не обнаружено. Еще... неопознанный предмет: металлический, закругленный, с завинчивающейся крышкой. Назначение непонятно.

- Фляга - - полковник вскочил из-за стола, быстро прошлепал босыми ступнями в угол, где сиротливо лежал мой рюкзак, засунул в него руку, нашарил фляжку, качнул ее, цепко открутил крышечку и заинтересованно глотнул. - Коньяк?! - ахнул он. - Самый настоящий коньяк! Мои стражи непонимающе молчали.

- Где взяли - ?спросил полковник.

- Там же... - неуверенно доложили сверху. - Там же, что и вы... В вещмешке.

- Да не флягу! - рявкнул полковник, - а вот его. Лазутчика где взяли?!

- У седьмого поста. На самой границе полигона. Он... он прошиб защитное силовое поле.

- Так... - печально сказал полковник. - Это уже закономерность... И с печальным же вздохом снова открутил крышечку фляги, которую продолжал держать в руках, и снова сделал два-три крупных глотка. Глотнул, причмокнул, отер губы ладонью, отставил фляжку на расстояние вытянутой руки, разглядывая ее как диковинку, вздохнул...

- Можете быть свободны! - махнул он фляжкой.

- Слушаемся! - опять дружно грянуло сверху, и мои бравые охранники направились к двери... старательно печатая шаги. Но... звук был не тот! Невольно я посмотрел на их ноги: там, где полагалось быть крепким армейским сапогам или хотя бы шнурованным ботинкам на толстой подметке с подковами, у них были... не слишком умело сплетенные лапти! Эх, лапти мои, лапти лыковые, лапти липовые...

Я долго и обалдело смотрел им вслед уже после того, как за ними захлопнулась дверь.

- Что уставился - ?сурово спросил полковник. - Кто таков? Я назвал себя.

- Документы есть? Я развел руками: ну кто, мол, в отпуск, в пеший поход берет документы? Нелепость!

- Так... Удостоверения личности нет, - подытожил полковник выводы явно не в мою пользу. - Адрес местожительства, работа, должность!

- Великий Устюг, Академгородок, старший научный сотрудник в НИИ эмбриональной трансплантации...

- НИИ... чего - ?ошарашенно переспросил полковник. Я повторил.

- Теперь: маршрут, цель и задачи... это самое... разведки. Выкладывай!

- Чего выкладывать-то - ?сердито спросил я. - Я уже все... выложил. И рукой потер все еще ноющую шею.

Полковник снова с нескрываемым удовольствием глотнул из фляжки.

- Армянский - ?с любопытством неожиданно спросил он.

- Греческий... - ответил я. - Еще даже лучше.

- М-да... - оживился полковник. - Неужели... наладили? В Греции - все есть! Потом посмотрел на меня внимательно, нацедил в колпачок до краев и протянул мне:?

- На! Поправь голову...

Я подошел ближе... Выпил коньяк - крепкую пахучую жидкость. И вплотную теперь смог разглядеть мундир полковника. Он был довольно ладно сшит из какой-то грубой материи, похожей на мешковину, окрашенную неумело и неравномерно. "Самодельное! - догадался я. - Все - самодельное!"

Рука моя невольно потянулась и помяла в пальцах рукав полковничьего обмундирования.

- Лен... - с гордостью пояснил он. - Настоящий натуральный лен! Женщины наладили ткацкое производство и окраску... Все - вручную!

- А как же... как же ваше силовое защитное поле?! - вылупился я. - Энергетика?!?

- Ты же его пробил... - насупился полковник и махнул рукой.

- Все невечно. Наши ядерные батареи иссякли... Защита ослабевала постепенно. Сначала ее прорвала... бабкина коза. Рогатая ведьма! Ты тоже прошел в незакрытый полем проход. В ослабевшую брешь... Теперь - конец!

- Конец - чему - ?глупо спросил я, вспомнив слабое сопротивление как бы паутины на лбу тогда - в ивовых кустах.?

- Всему... - растерянно оглянулся по сторонам полковник.

- Всему этому - конец...

- Да почему?! - ничего не понимая, закричал я. - Где мы находимся?! Полковник, не отвечая, опять качнул фляжку и надолго присосался к ней. Моя походная емкость скоро опустела, полковник вылил последние капли на ладонь, растер их, понюхал... Некоторое время мы молчали.

- Пошли... - вдруг печально сказал полковник. - Расстрелять тебя я все равно не могу. Пошли, агент! Турист! Лазутчик! - фыркнул он. Лицо его порозовело, глаза блестели.