Между людьми и кначетами - Шана Огней

Если координаторы живы, может, и элиторы где-то сладко спят?..

Войдя в номер, я кинул вещмешок на пол и бухнулся на ближайшую кровать лицом в подушку. От бесконечной ходьбы ныли ноги. От бесконечных споров с людьми болела голова. Никто, ни один человек не захотел с нами разговаривать! Ни полицейские, в чьи обязанности это, вообще-то, входит, ни администраторы гостиниц, у которых мы хотели выяснить, где остановилась прошлая группа, ни просто прохожие. Все как один твердили одно и то же: «У нас все замечательно, ничего плохого не происходит, уходите». В полиции нас еще обвинили во лжи, когда мы рассказали, в каком виде обнаружили координаторов!

Это так тупо. Все понимают, что лгут, что это очевидно, но до последнего играют в эту нелепую игру.

– Какой-то бред. – Верло сел на стул, запрокинув голову за спинку и уставившись в потолок. – Я не понимаю, что делать. Это тупик. Если бы была хоть одна малюсенькая подсказка, хоть что-то…

– Малюсеньких подсказок у нас много, – фыркнул я, повернул голову к товарищам. – Вот, например – вы обратили внимание, что на улицах нет ни одного ребенка?

Парень выпрямился, с ужасом взглянул на меня:

– Ты же не хочешь сказать?..

Пожав плечами, я перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Очень хотелось спать.

– Отдыхайте, – сказал командир, – завтра опять много работы.

Знакомая пустота. Знакомый голос, повторяющий мое имя.

– Арла? Арла, это ты?

Я огляделся. Ничего вокруг. Медленно прорисовывается гостиничный номер, окно… За ним что-то ослепительно светит. Поднявшись с кровати, я открыл окно и выглянул. В центре безлюдной улицы висит фигура в платье, слепленная из света – на нее аж больно смотреть. Она махнула рукой:

– Сюда!

И полетела прочь. Не медля, я поспешил за ней по ночному городу. Она двигалась очень быстро, я успевал только потому, что это во сне, где можно было нарушать законы природы и двигаться со скоростью света. Силуэт остановился у одного дома. Дверь распахнулась, и оттуда, неся на руках ребенка, вышла фигура в темно-зеленом плаще, по кромке которого бежал вышитый ярко-рыжий лис.

– Спаси ее, пожалуйста!

Свет ослепил весь мир, и какая-то сила выкинула меня из кровати. И вот как был, в одной рубашке, я пронесся по номеру, распахнул окно, выпрыгнул, перекатился по земле, рванул со всех ног по пути, который видел во сне. Камни кололи босые ноги, но было плевать.

До нужного дома я добежать не успел, увидел кначета – мне повезло, что его маршрут лежал мне навстречу, иначе я мог бы его и упустить. Такой же, как во сне, с такой же девочкой на руках – это все-таки все по-настоящему! И в первый раз, и сейчас!

Увидев меня, незнакомец резко побежал в сторону, в переулок. Пришлось ускориться. Бежать с грузом было не очень удобно, и мне удалось догнать кначета через несколько улочек:

– Стой!

К моему удивлению, он остановился, обернулся. Лицо под капюшоном не разглядеть. Тело на вид человеческое. Его голос мог бы принадлежать мужчине лет сорока:

– Сильлечойн.

И откуда они все знают мое имя?..

– Мы можем поговорить?

– Ты элитор, – в его голосе нет обвинения, только серьезность. – Ты здесь, чтобы остановить меня?

– Да, но…

– Тогда не можем. Я тверд в своих намерениях и не остановлюсь.

– Подож…

– Могу обещать тебе – никто в этом городе не умрет. Мне пришлось убить элиторов, – твою мать! – потому что они нашли меня, и мне придется убить вас, если вы тоже зайдете слишком далеко. Но больше тут никто не умрет. Ни один ребенок не пострадает. Клянусь.

– Где дети?

Незнакомец кинул в меня ребенка и втопил прочь с большой скоростью. Содрогнувшись, я поймал девочку, с тревогой оглядел. Никаких внешних повреждений. Даже не проснулась. Ее тоже окружает ореол тьмы, но гораздо слабее. Есть дыхание, сердцебиение. Похоже, она просто спит.

Когда я наконец поднял голову, кначета уже не было видно. Вот же! Я даже не успел считать его ауру, чтобы понять, какой передо мной вид. Он не дал мне шанса прийти в себя и как-то воспользоваться нашей встречей.

Почему он вообще отказался разговаривать?.. Он боялся, что я отдам ему приказ? Мор их забери, почему все в курсе о моем имени, о том, какой у меня дар, но не в курсе, что я дал клятву им не пользоваться?! Вот вечно сплетни такие…

Перехватив девочку поудобнее, я вернулся на путь из видения. Встреча с кначетом выбила из меня большую долю воспоминаний, но характерные признаки дома еще хранились в голове, так что я нашел его почти без труда. Мне пришлось стучать около минуты, прежде чем на пороге появилась заспанная женщина в льняной сорочке со сковородкой в руке. В следующий миг ребенка уже вырвали из моих рук…

– Ани, доченька, что с тобой? Доченька?

Голос срывался, по бледным щекам текли слезы. Придя в себя после того, как удивился, насколько быстрыми могут быть матери, защищающие дитя, я вошел внутрь, прикрыл за собой дверь и, поймав взгляд, полный ужаса, успокоил:

– Она просто спит. К утру заклинание должно рассеяться.

Женщина нежно сложила дочь на лавку и, поудобнее перехватив тяжелую чугунную сковородку, требовательно вопросила:

– Кто ты? Как у тебя оказалась Ани? Отвечай!

– Я элитор. – Я пошарил на поясе в поиске значка… Ах да. – Увидел кначета из окна гостиницы. Некогда было брать экипировку. Он бросил в меня Ани, чтобы отвлечь, и сбежал.

Тревога сменилась многодневной усталостью. Женщина положила сковородку на печь, села рядом с дочерью, начала нежно гладить по густым волнистым волосам.

– Да… Весь город говорит о том, что опять появились элиторы. Но это не кначет… Вы ошибаетесь.

Ну да, вам, конечно, лучше знать… Заткнув ядовитые мысли, я спросил:

– А кто?

– Боги прокляли нас… Это вам к жрецам, они объяснят.

– Почему дети? Сколько уже пропали?

– За последние две недели – восемь, – на глазах женщины снова выступили слезы, голос задрожал. – Мы прячем детей, никуда не пускаем, но… но… Богам плевать. Сколько бы ни молились, сколько ни слали им даров, они непреклонны…

Может, им и правда плевать, если они до сих пор не объяснили людям, что это кначет, а не они?

– Что стало с прошлой группой элиторов?

– Боги их покарали. – Женщина бросила на меня сочувствующий взгляд. – Я слышала, их нашли разорванными на кусочки, их хоронили в общей могиле… С вами будет то же самое, если вы не уйдете.

Шикарно. И вот не приходит им в