Всё против нас - Анна Владимировна Дубинская

– Я заметила, вы стали часто ссориться, – отмечаю я.

– Ох, Кира. Бабушка каждый выходной ходит в церковь и ставит свечи за нашу семью. Может и мне пора…

– Не знаю, мам. Честно сказать, нам не в церковь пора, а дать Богдану хороших люлей, чтобы уже взял себя в руки по-мужски. Вот реально, достал он уже.

– Отец пытается, но он его не слушает. А психолог говорит, что давить нельзя, это может повернуть всю ситуацию в ещё худшую сторону. Он может вообще окончательно закрыться в себе.

– Ты ходила к психологу? – удивляюсь я.

– Да, ходила. К семейному психологу. Я и сейчас хожу. Советуюсь, как лучше разговаривать с сыном, чтобы ему помочь побороть это тяжёлое испытание.

– И как?

– Пока никак, сама же видишь. Психолог должен беседовать с ним лично, а не через посредника.

– Ой, папа идёт.

– Расстроенный, – замечает мама.

– Значит разговор прошел как всегда… Никак!

– Боже мой, спаси нас и сохрани, – шепчет мама.

Я молчу и отворачиваюсь к окну. По стеклу начинают бить капли дождя. Сперва мелкие почти незаметные, потом все сильнее и сильнее. Крупные капли разбиваются о стекло.

Дверь открывается, и папа залезает в салон.

– Ну как? – спрашивает его мама.

– Будет ливень! Тучами все заволокло.

Глава 29

В субботу после обеда я одеваюсь теплее, беру с собой блокнот со стихами и выхожу на улицу. Иду к набережной, чтобы словить вдохновение.

Вчера вечером Юля звонила мне и слёзно просила написать романтический стих. И сейчас я честно пытаюсь это сделать. Просто попробую, вряд ли я ей его передам. Хотя… все может быть.

Нужно стать лучше, и может тогда жизнь повернется другой стороной и согреет лучиком солнца? Все равно мне с Дамиром ничего не светит! Он враг! А вот Юлька вполне может стать счастливой… В чем я собственно до конца не уверена.

Итак, мне нужен стих. Стих о любви… Посмотрим, что получится.

Я подхожу к парапету и сперва долго наблюдаю за рекой. Сегодня пасмурно и по-осеннему холодно. Самое время для лирики.

Открываю блокнот и пишу первые строчки:

«Ты мой единственный мужчина.

Защитник мой, ты ангел мой.

Назвать любовью будет мало.

Ведь это больше чем любовь»

Буквы сами ложатся на шероховатую поверхность бумаги. Я перевожу дыхание, снова гляжу на реку… Юля его любит… Интересно, а он ее любил? Или может быть до сих пор…

Поверить не могу, почему так грустно на душе?

«Ты мой соратник, мой союзник.

Ты друг, любовник, ты подлец»

Черт, нет, это уже личное. Зачеркиваю последнее слово и исправляю на быстро приходящую фразу «солнца свет». Продолжаю писать дальше.

«Таких как ты на свете мало.

А может быть и вовсе нет.

Тебя любить большое счастье

И жить с тобой моя мечта.

Хочу улыбку твою видеть.

Хочу быть вместе навсегда».

Отлично! По-моему, то что нужно! Только вот где в этом стихе моё? А где Юлино? Не привнесла ли я в творение лично свои переживания? Пожалуй, про улыбку, и про то, что на свете мало таких – мое личное. А может и ещё некоторые фразы.

Нет! Господи это просто стих на заказ. И все! Никаких личных эмоций не должно быть!

Я резко захлопываю блокнот и убираю его в рюкзак. Сердцу становится легче дышать.

Не пойму, даже на расстоянии я реагирую так, словно он рядом. Словно смотрит своими серыми глазами на меня. Парадокс не иначе.

Около реки я стою ещё около получаса. Болтаю с Таней по телефону и рассказываю последние новости. Подруга сообщает, что ещё всю следующую неделю проваляется дома. А я коротко говорю про брата.

Потом мы прощаемся, и я грустная, скованная тоской, бреду домой.

В понедельник Юля продолжает выносить мне мозг, по поводу Дамира. Мне честно хочется его забыть, но подруга вспоминает о нем каждые пять минут, а то и чаще.

– Юль, у тебя другие темы есть для разговора? – с шуткой спрашиваю у нее. Не хочется ее обижать, но и слышать бесконечное: «Дамир такой», «Дамир сякой» тоже уже нет сил.

– Ну, можем поговорить о преподах или о новом дизайне ногтей.

– Давай лучше о дизайне, – улыбнувшись, соглашаюсь.

Мы сидим в большом холле и просто болтаем. Стих я ей так и не передала. Пока ещё не решила, стоит ли отдавать его ей. Мне не хотелось этого, и я металась из стороны в сторону.

Самого Дамира я еще сегодня не видела. И, очевидно, должна радоваться, что наглец не попадается на глаза. Но почему-то мое тело все делает наоборот. Глаза то и дело выискивают спортивную фигуру шатена, а слух пытается уловить его тембр голоса среди сотни ребят.

Вот и сейчас, когда мы молчим, я бросаю взгляд в толпу молодых людей. Смотрю на них и замечаю совсем другого человека.

Никита, мой недавний кавалер, тоже замечает меня и весело машет рукой. Не мешкая, что-то говорит друзьям, а затем направляется в нашу сторону.

– Никита идёт, – говорю я Юле.

– К нам? – оживлённо спрашивает Юля.

– Ага, я познакомилась с ним… недавно. И видимо, он на меня запал, – почти шепотом делюсь своими предположениями.

– Правда? Интересно…

Больше мы не успеваем ничего друг другу сказать, парень уже совсем близко.

Он подходит к нам и встаёт напротив меня.

– Привет! Как жизнь? – бодро спрашивает он, мельком кинув взгляд на Юлю.

– Нормально, как у тебя, – улыбнувшись, отвечаю.

– Тоже нормально. У тебя до скольки сегодня пары?

– Эм, до шести. А что?

– Круто! Я тут подумал, может прогуляемся куда-нибудь? А? Ничего не думай, это не свидание, просто погуляем и все. Ты