100 великих тайн Второй мировой - Николай Непомнящий

В 1924 году руководство РККА неожиданно закрыло только что организованную Высшую школу красвоенлётов в Липецке. На её базе на правах концессии началось создание авиационной школы лётчиков рейхсвера WIVUPAL, замаскированной под 4-ю эскадрилью авиационной части Красного Воздушного флота (иногда в документах — 4-й авиаотряд т. Томсона). Сначала в школу прибыло 58 немецких самолётов «Фокер Д-13», однако советская сторона настояла на поставке в школу самых современных машин «Альбатрос». Уже через несколько месяцев в школу стали собираться первые «ученики».

Под аэродром была выделена площадка дореволюционного ипподрома, а немцев расселили в здании бывшей конторы винного завода. Будущие немецкие асы приезжали на обучение по чужим паспортам как командированные гражданские специалисты от частных фирм. Всё оборудование, продукты, обслугу завозили из Германии. За восемь лет в лётной школе прошли обучение около 180 немецких лётчиков.

К началу 1930-х годов в учебном расписании были запланированы и нововведения: полёты на высоте 5–6 тысяч метров, бомбометание с истребителя и стрельба из пулемётов по буксируемым мишеням. В одном эпизоде из книги «Они ковали победу» героя войны Виктора Анисимова автор приводит любопытный случай, когда в учебном бою, «незадолго до войны», он столкнулся с известным среди немцев асом Первой мировой войны, лётчиком по имени Герман (фамилия не указана). Как следует из книги, после продолжительного боя Анисимов прижал самолёт Германа к земле, и тот совершил вынужденную посадку. Признав факт поражения, немецкий лётчик подарил Анисимову свои золотые часы. На обратной стороне подарка была дарственная надпись: «Лучшему лётчику Германии от Вильгельма II». В период Первой мировой войны у немцев было всего 17 лучших асов, среди них с именем Герман — только Геринг.

Сейчас в Липецке остался только один живой свидетель пребывания немецкого авиаотряда — Яков Петрович Водопьянов, служивший в школе WIVUPAL техником-испытателем самолётных двигателей. «О том, что среди немцев, учившихся у нас лётному делу, был Герман Геринг, начали поговаривать ещё до начала войны, — рассказал Яков Водопьянов специальному корреспонденту „Комсомолки“ Денису Баранцу. — Я сам тогда не раз слышал от друзей постарше, что те даже видели Геринга». Немецкие лётчики быстро обживались, некоторые селились в частных домах, нанимали деревенскую прислугу. Большинство вполне сносно научилось говорить по-русски.

Немцы всё чаще стали разгуливать по рынку или охотиться близ деревенских окраин. «Их можно было легко опознать по клетчатым гольфам и душистым сигарам, — вспоминает Водопьянов. — С некоторыми частенько выпивали. У них свой медведь был, и тот наше вино обожал. Ходили они и в деревню на танцы. Помнится даже, как играли они первую свадьбу — весь город собрался. Молодой лётчик Карл Булингер женился на учительнице из Воронежа Асе Писаревой».

Приезжая из краткосрочных отпусков, немцы баловали деревенских девушек шоколадом и разными заграничными безделушками. Потому и пошли по Липецку острые шутки про обманутых «шоколадниц» — невостребованных немецких невест.

Была своя зазноба и у немца Геринга. Дочь станционного смотрителя Надя Горячева жила на городской окраине в районе Нижинки. Единственное, что помнят про Горячеву, так это её гордость и красоту. Когда познакомилась с немцем, стала нелюдимой, только с ним и видели. Сегодняшние родственники покойной «бабы Нади» живут неподалёку от бывшей авиашколы (сейчас там расположен военный городок). Разговаривать с журналистами «о родственнице и немцах» наотрез отказались. Соседка их, Анна Ваганова, рассказала, что не один раз видела в соседней квартире среди семейных реликвий скатерти с изображением фашистской свастики.

Зимой 1926 года, после приезда в школу «высокой» немецкой комиссии, уехал на каникулы в Германию и Геринг, пообещав, наверное, Надежде вернуться позже и забрать её из России. К тому времени у будущего рейхсмаршала Германии уже была законная жена. Слов своих будущий фашистский деятель не сдержал, но любовные письма продолжал писать до начала войны. Надежда, обучившись по школьным учебникам немецкому языку, тоже писала письма в Германию с признаниями, что «ждёт Геру и готова пронести в сердце любовь к нему через всю жизнь». О серьёзных намерениях влюблённых говорит и тот факт, что в этом же письме Надя писала Герингу: «…дорогой Герман, как твоя нога (во время одной из прогулок Геринг упал с лошади и повредил ногу, о чём написал в Россию. — Прим. сост.)? Я очень переживаю, что болезнь помешает твоему возвращению в Липецк».

Тогда ей было неведомо, что часть писем оседала в архивах НКВД, так и не дойдя до Германии.

С августа 1933 года Липецкий отдел НКВД начал разрабатывать секретную операцию под кодовым названием «Лётчик». Чекисты пытались выявить шпионов, завербованных немцами. До начала войны в застенках оказалось больше 65 «врагов народа», замеченных в связях с лётчиками WIVUPAL.

С наступлением войны, ранним летним утром, Надежда Горячева исчезла из города, а вернулась в родной дом только в 1946 году умалишённой 38-летней женщиной, так и оставшейся в воспоминаниях земляков легендой. Надежда осталась жива только благодаря своему знакомству с человеком номер 2 в нацистской Германии. Именно через неё, по одной из версий, советское командование пыталось выйти на переговоры с главарями рейха.

В этой истории ещё много белых пятен, прояснить которые до конца смогут только засекреченные с тех времён документы. Но главный для историков вопрос, почему же на город Липецк, находившийся в направлении главного удара германской армии, упали всего две шальные бомбы, а находящийся в 20 минутах полёта Воронеж фашисты стёрли с лица земли? Может, оттого, что «Гера» помнил о городе своей молодости и Надюше Горячевой?

РУССКИЙ «ТИТАНИК»

(По материалам В. Солнцева)

Ударами гигантских волн часть палубы баржи с находившимися на ней сотнями людей была оторвана от корпуса и смыта за борт. Разбушевавшаяся стихия за считанные минуты раскрошила её на мелкие части. Именно в этом невообразимом страшном месиве человеческой плоти, дерева и воды быстро погибла большая часть из почти тысячи мужчин, женщин и малолетних детей, нашедших в тот день свою могилу на дне Ладоги. Эта практически неизвестная трагедия на Ладоге в 1941 году по своим масштабам не уступает гибели «Титаника».

Эта история произошла в осенние дни 1941 года, когда фашистские войска сомкнули кольцо окружения Ленинграда по суше. В этих условиях предпринимались отчаянные попытки вывезти из осаждённого города как можно больше людей военных и гражданских. Единственный путь — через Ладогу. 16 сентября состоялась отправка эшелонов с уже успевшими повоевать слушателями военно-морских училищ Ленинграда, из которых, по приказу Ворошилова, создавался новый особый курсантский батальон.

Первый эшелон, ушедший с Финляндского вокзала, прибыл на станцию «Ладожское озеро» около 13 часов. Местом погрузки был выбран прибрежный лес вблизи порта Осиновец.

Около 17.00 поступил приказ к погрузке курсантов. Плавсредством служила баржа за номером 725. Но к этому времени она уже оказалась на одну треть загружена людьми из различных учреждений, да и просто неорганизованными пассажирами. В итоге, по разным данным, на баржу погрузились от 1200 до 1500 человек, которым предстояло пересечь озеро с запада на восток до порта Новая Ладога.

Капитан буксира «Орёл» Иван Дмитриевич Ерофеев высказал свои опасения начальству: «Считаю невозможной буксировку баржи с таким количеством людей в условиях приближающегося шторма». К нему не прислушались и, подчиняясь приказу, «Орёл» в ночь на 17 сентября 1941 года натянул трос и баржа № 725 вышла в открытое море. Это не оговорка: Ладога — это действительно море и отличается от ранга малых морей только пресной водой. К примеру, средние глубины в Ладожском озере в З,6 раза больше, чем в Азовском море, а максимальные — в 16 раз!

Постепенно ветер крепчал, волнение усилилось, Ладога угрожающе шумела. Начавшаяся качка — сначала бортовая, а затем и килевая — разбудила людей. С непривычки у многих началась морская болезнь. Неожиданно корпус баржи сильно заскрипел. В темноте трюма послышались обеспокоенные голоса и в воздухе повисло ощущение большой беды. Как бы в подтверждение тому послышался шум льющейся воды. Было примерно 3 часа ночи. При свете спичек обнаружили трещину в обшивке борта. Попытки заткнуть течь личными вещами результатов не дали — не было ни крепёжного материала, ни инструмента.

Старая баржа не способна была долгое время выдерживать удары огромных волн. Через некоторое время в средней части корпуса раздался страшный скрежет, обшивка лопнула, и через большую трещину вода стала быстро заполнять трюм. У кого-то не выдержали нервы, послышались крики ужаса, усилился общий шум. Казалось, что спасение может быть только на палубе, и люди устремились к выходным люкам. Однако центральный люк оказался закрытым на запор с палубы, из-за чего на сходнях под ним образовалась «пробка». На требования открыть люк с палубы — ну разумеется! — отвечали, что выходить наверх нельзя в интересах маскировки. Хотя всем было предельно ясно, что оставаться в трюме — смерти подобно.