История болезни (сборник) - Сергей Дубянский

Из школы Даша, как обычно, вышла с Настей. Правда, после Настиного двора Даше еще требовалось обогнуть Торгово-Развлекательный Центр, перейти проспект, пересечь соседний двор, и только тогда она оказывалась дома.

Слушая в Настиной интерпретации вчерашнюю серию «Папиных дочек» и безуспешно примеряя их переживания на себя, Даша не заметила, как они дошли до ТРЦ.

– Слушай, – Настя остановилась, – может, в киношку зарулим? У тебя деньги есть?

– Дома есть. Только в шесть мать придет – ругаться будет, что без разрешения.

– Так, спроси разрешение. Ты ж сегодня отличница.

Даша достала телефон и услышав знакомый голос, хитро начала издалека:

– Мам, нам результаты городской контрольной объявили. У меня единственная в классе пятерка!

– Ты умница, Дашуль, – слова были хорошими, но голос звучал слишком серьезно. Впрочем, Даша давно привыкла к тому, что главное для матери, работа, а оценки дочери – это лишь крохотный ветерок, способный чуть качнуть настроение в ту или другую сторону.

– Мам, можно мы с Настей в кино сходим?

– А уроки ты когда собираешься делать? Для кино есть выходные – вот, и сх о дите, чем болтаться во дворе. Согласна?

– Согласна, – вздохнув, Даша убрала телефон, – облом. Сказала, в выходные сх о дите.

– Суровая она у тебя. Да если б я своим такую пятерку выкатила, они б передо мной на ушах стояли.

– А у меня, вот так… Ладно, Насть, пока. До завтра.

Дальше Даша пошла одна. Настроение сразу испортилось, но не настолько, чтоб расплакаться, ведь ничего неожиданного не произошло. Наоборот, было б удивительно, если б мать сказала – Конечно, дочка, иди! Ты заслужила!.. Так мог бы сказать отец, но он ушел от них еще шесть лет назад. Сначала Даше было ужасно жалко, потому что папа был добрым и веселым, но мать объяснила – что ни делается, все к лучшему. Дашу, он-де, воспитывал неправильно, зарабатывал мало, ни к чему не стремился, имел друзей-алкашей, с которыми вечно пропадал в гараже (хотя Даша не помнила, чтоб он возвращался пьяным или с «алкашами»).

Постепенно, по мере того, как образ отца стирался в памяти, Даша и сама стала думать, что, скоре всего, мать права, а выяснить истину уже не представлялось возможным – отец женился на другой женщине и уехал в другой город. Даша даже не знала в какой именно – мать этого не говорила, от алиментов отказалась сразу после развода; в Интернете Даша его тоже не нашла. В общем, в конце концов, она решила, что, возможно, никакого отца и не было, а, значит, режим, благодаря которому в дальнейшем, она должна «стать человеком», существовал всегда – остальное, лишь детские фантазии.

Согласно режима, по-настоящему отдыхала она в выходные. В остальные дни ей разрешалось гулять, только после того, как сделаны все уроки; причем, по средам к ним добавлялась уборка квартиры, а по пятницам – мытье пола на кухне. Последние пункты именовались «хозяйка растет», так как, кроме приготовления еды (этого она Даше пока не доверяла), мать зарабатывала деньги. Она вела бухучет в одном большом предприятии, где у нее имелся кабинет и две помощницы, и еще в нескольких мелких фирмах, из-за чего убирать в ее комнате было сложно – везде лежали разноцветные папки, перекладывать которые запрещалось. Даша их и не перекладывала, но заглядывая из любопытства, видела цифры с дополнением «руб.», завораживавшие наивное детское воображение.

Тем не менее, в будущем становиться бухгалтером Даша не хотела; «моделью» или даже «мисс чего-нибудь», как многие девчонки, тоже – мать успела внушить ей, что все это случайно и недолговечно, а в жизни нужен фундамент, основанием которого, естественно, служат заработанные трудом и знаниями, деньги.

Даша соглашалась, что, чем больше денег, тем лучше жизнь, но никак не могла уловить логику, по которой мать их тратила. Например, то, что она ездила не на «бюджетном» «Рено», а на небольшом черном «Лексусе» было нормально и правильно. Так же нормально и правильно каждое лето они летали к морю, причем, то на Бали, то в Доминикану, ибо Турцию и Египет мать считала «отстоем». Еще Даша могла позвать на день рождения хоть весь класс, и под это мероприятие легко снимался целый зал в «Макдональдсе»! А, вот, паршивый плеер приходилось зарабатывать оценками.

А чем у нее плохие оценки? С начала года ни одной двойки! Тройки, конечно, встречались, но она ж пока и не просила смартфон или, тем более, свою голубую мечту – профессиональный фотоаппарат! Где тут логика? Обладать этими вещами Даше ж хотелось гораздо больше, чем раз в году кормить всех гамбургерами и напоить колой!.. А по деньгам получалось практически одинаково.

Не понимала Даша не только отношения к деньгам, но и ко многому другому; например, к супу. Она его терпеть не могла, но режим предписывал обязательно съедать суп каждый день. Мать даже варила его специально, и у Даши не хватало совести спускать плод столь трогательной заботы в унитаз или забывать убрать в холодильник, чтоб тот прокис.

…Блин, – думала она, – если суп – такое классное средство от язвы и гастрита, то его давно должны делать в таблетках и продавать в аптеке, как другие лекарства!.. Не понимаю.

Еще не понимаю, почему та же Настя со своими круглыми тройками может идти в кино в любой день, а я нет? Почему Гороховой все покупают просто потому, что у ее отца куча бабла, а я должна, и учиться, и слушаться, и помогать, а все равно получаю в год по чайной ложке, хотя не думаю, что у матери сильно меньше денег. Это она какая-то не такая или, может, я чего-то не догоняю?..

Съев злополучный суп и вымыв посуду, включая ту, что осталась от завтрака, Даша села за уроки, чтоб вечером хоть на часок вырваться на улицу, где режим переставал действовать – там торжествовал экспромт; не всегда веселый, а иногда просто скучный, но все-таки экспромт, под названием «жизнь».

Мать пришла, как всегда, в шесть. Порой Даше начинало казаться, что даже время стояния в пробках у нее строго рассчитано и учтено. Встречать друг друга не являлось семейной традицией, поэтому Даша продолжала корпеть над химическими формулами, когда мать сама заглянула в комнату.

– Трудишься?

– Ага, – Даша подняла голову, – заканчиваю химию и останется одна история.

– А ее-то чего учить? – искренне удивилась мать, – раз прочитала и мели языком хоть весь урок. Учить надо математику, английский; еще физику-химию для полноценного развития… ты ж не собираешься стать каким-нибудь учителем или врачом с копеечной зарплатой?

Год назад Даша выбрала себе профессию, только боялась сказать о ней – вдруг фотокорреспондент, в понимании матери, такая же фигня, как и остальное, напрямую не связанное с финансами? Причем, Даша представляла себя не на модных показах, щелкающей вспышкой из-под подиума, а рядом с какими-нибудь повстанцами, с рваным обгоревшим флагом неизвестной страны, под свистом пуль. Правда, реально она еще не пробовала хоть чуть-чуть рисковать, но почему-то была уверена, что способна, и риск ей обязательно понравится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});