Угнать за 30 секунд - Марина Серова

– Рад вас видеть, Андрей Петрович, – прозвучал мягкий голос Фомичева. – Однако вид у вас, прямо скажем, затрапезный. Я вас просто не узнаю. И где вы взяли такие дурацкие очки?

– Вы п-пришли, чтобы обсуждать форму м-моих очков?

– Нет, Андрей Петрович. Мы пришли обсудить условия, на которых могло бы вестись наше сотрудничество. Насколько я понимаю, вы прикатили сюда этот автомобиль не из бескорыстных побуждений, так давайте договариваться.

– Где Охотникова? – тускло лязгнул, как извлеченный из ножен кинжал, голос Долинского.

– Она в нашей машине. Но зачем вам, Андрей Петрович, эта престарелая леди? Неужели только из гуманизма? – проговорил Фомичев.

Я за стеной сжала зубы и коротко, тихо, но внятно выругалась.

– Георгий Артурович, п-прежде чем мы обсудим предлагаемое вами сотрудничество, мне хотелось бы п-получить ответы на некоторые вопросы. Так сказать, гарантировать себя от неприятностей. В-ведь, насколько я понимаю, мой преемник на посту главного в проекте «Ген регенерации», Вадим Косинов, умер не своей смертью. Я бы даже сказал, тяжелой смертью. Еще бы – две с лишним тонны! Так вот, мне бы хотелось знать, в чем таком провинился Косинов, что его т-так приголубили.

– Зачем вам это?

– Ну… чтобы н-не п-повторять ошибок, что ли. Вас устроит мое объяснение?

– Хорошо. Я отвечу. Но только после того, как я отвечу, вы, в свою очередь, тоже расскажете нам, что вас сподобило позвонить мне, откуда у вас информация об угнанном «Рено» и вообще…

– Так что натворил Косинов? – перебил речь генерала Долинский. – Я так пока и не услышал.

– Хорошо. Вы ведь понимаете, Андрей Петрович, что с тех пор, как вы ушли из «восьмерки», приоритеты изменились. Сейчас во главе угла – деньги и еще раз деньги. Проект многие годы финансируется из госбюджета, но я не вижу, зачем в России нужен этот самый проект. Ген регенерации? Чушь, туфта. О каких генах может идти речь, если население интересуется главным образом коммунальными платежами и пенсиями с льготами? О каких генах может идти речь, если в цене совсем другие Гены – те, которые в залах заседания отношения выясняют?

– Георгий Артурович, я н-не нуждаюсь в с-соцпросвете. Говорите без об-биняков.

– Хорошо. Я принял решение продать проект за рубеж, где им могли бы распорядиться более целесообразно и прагматично, чем у нас. Тем более что речь идет об огромных деньгах. А вот господин Косинов, который был в деле, вдруг принялся грозить, что сообщит широкой общественности о том, какие планы мы вынашиваем. А ведь, если вы не в курсе, утечка информации была организована с моего ведома и согласия. Косинов все знал, а потом, когда дело перешло в решительную фазу, стал бастовать и строить из себя борца за справедливость и правоверного патриота. А тут еще на носу была конференция, на которой он и хотел все вывалить на головы почтенных коллег. Дескать, так и так, проект, почти доработанный, вот-вот может уйти за рубеж. Кому-то он, верно, уже успел что-то ляпнуть, кое-что просочилось в СМИ, а тут еще весь блок информации – в бортовом компьютере косиновского «Рено», вот в этом компьютере. Чтобы подобным Косинову личностям «выступать» было неповадно, и была организована эта акция. Можно считать ее антирекламой. Николай у нас в этаком деле большой специалист, все-таки бывший пиарщик и имиджмейкер. Вот, собственно, и все.

– Спасибо за информацию, генерал. А теперь о деле. Сотрудничать с вами, разумеется, я не буду. Я пригнал вам «Рено», а вы взамен отдадите мне сестру моего друга. Все. Никаких дальнейших разговоров быть н-не может.

– Ну вот, – грустно сказал Фомичев, – а вы говорили, что не хотите повторять ошибки Косинова. Он-то был молодой, зеленый… – И тут голос генерала круто изменился, он вдруг заговорил совсем другим языком: – А ты-то, старая перечница, с чего начал выкобениваться? Коля, поясни-ка ему генеральную мысль партии.

Я видела, как резко повернулся к Долинскому Николай, но не стала ждать продолжения. Печальный опыт общения с «попутчиком» Савиным у меня имелся, поэтому я, не раздумывая, вскинула пистолет и выстрелила.

Глухо всхлипнуло пробитое стекло. Разлетелись кровавые брызги. Николай Савин с простреленной головой упал на колени своей подружки, племянницы генерала Фомичева. Та пронзительно завизжала. Следующая моя пуля предназначалась ей.

Я вымахнула из окна станции технического обслуживания и через две секунды была уже около «Рено». Рванула на себя дверцу машины, и наружу вывалился труп Елены. Вот так бывает… А ведь не далее как три дня назад она полагала, что переживет меня, причем существенно.

– Выходите, товарищ генерал, – тихо произнесла я.

Фомичев медленно, словно при покадровом воспроизведении кинопленки, повернулся и глянул на меня. В его глазах плавало опустошение.

– Черт побери, – наконец выдавил он из себя, – жива!..

– Я-то жива, а вот для сотрудников вашего института и смежных структур климат Ровного явно вреден. Сначала Косинов, потом вот дружная пара Савин – ваша племянница Елена. Дело за вами. Где Людмила Прокофьевна, ты, волк? – резко сменив тон, бросила я. – Где она?

– В машине, – ответил генерал. – Что ты собираешься делать?

– А что тут собираться? Вы, между прочим, долго не собирались, когда отдавали приказ на мою ликвидацию. Я тоже не медлила, как видите.

– Ты пожалеешь, – процедил он.

– Я? И вы еще угрожаете, Георгий Артурович? Да тех материалов, которые у меня теперь, после ваших откровений, имеются, хватит, чтобы вас если не посадить, то снять со всех постов точно: Корчевников раскололся, да и то, что вы сейчас говорили, записано на пленку. К тому же Андрей Петрович – свидетель авторитетный. Так что извините, но угрожать вам лучше не надо. Нет-нет, – сказала я, увидев, что генерал сделал резкое движение, – уйти вам тоже не удастся. Андрей Петрович, возьмите мой пистолет и держите генерала на прицеле, а то как бы он не начал глупить. Вот так. А я пойду загляну в салон машины, на которой это криминальное трио – дельцы от генной инженерии – сюда прибыло.

…Черная «БМВ» стояла в нескольких метрах от косиновского «Рено». Я медленно преодолела это расстояние и попыталась открыть дверцу машины. Она оказалась заблокированной. Я встала к машине вполоборота, внезапно коротко выдохнула и резко ударила локтем в стекло. Оно осыпалось. Я заглянула внутрь и увидела белое лицо и испуганно моргающие глаза тети Милы.

– Как ты? – быстро спросила я, просовывая руку внутрь салона и открывая дверцу. – Все хорошо?

– Да… но… ты… – Тетушка, казалось, не могла больше выговорить ни слова. И все же она попыталась: – Я пошла за утюгом к Пете… а тут… вдруг… какой-то Николай…

– Я все знаю, – мягко прервала я ее, – дядя Петя утюг не отдал. Я искала тебя у дяди Пети, но тебя там не оказалось. Поэтому мне пришлось зайти довольно далеко в своих поисках. Ну, я рада, что нашла тебя в добром здравии. Успокойся, тетушка, тебе вредно волноваться. Не холодно? Кстати, тут неподалеку есть дом, где подают отличный самогон.

– Само…гон? – Моя драгоценная тетя Мила заморгала быстро-быстро. – Ты что, Женя… я…

– Он отлично спасает от холода и от стрессов, – перебила ее я. – И не вздумай отказываться. Бесполезно. Проверила на личном опыте…