Друг на все времена - Владимир Келер

Слышал об одной старинной семье. Кого только из нее не выходило: известные ученые и инженеры, художники и педагоги, руководители крупных предприятий и писатели, путешественники и музыканты. Род славится талантами, а еще – суровыми традициями. Едва кто-нибудь из юных его членов оканчивал школу, родители тут же, почти без денег, отправляли его в далекий город. Подросток, чуть не плача, бешено работал. Он поступал учиться, а вечерами что-то чинил, строил. Или мыл посуду. Или носил тяжести. Незаметно на смену отчаяния приходило утешение. В человеке развивались мужество и воля, злость на собственные слезы и упрямство, самолюбие и жажда знаний. Развивались сдержанность и страстность, находчивость и фантастическое трудолюбие (рабочий день в одиннадцать часов казался чуть ли не днем безделия). Проходило десять-пятнадцать лет, и в стране появлялся еще один профессор. Или талантливый инженер. Или скульптор, чьи прекрасные статуи начинали украшать площади городов и сады курортов.

Теперь уже эти люди твердили своим детям: «Мы из таких-то, не забывай! Окунись и ты в Глубины Учения и загляни в Высоты Послушания»...

Теперь уже дети следующего поколения, становясь семнадцатилетними, с тревогой и слезами покидали дом родной.

Многие критиковали те традиции. Говорили об их жестокости, сравнивали с нелепым способом учить плавать, бросая неумеющего в волны. Сомневались в их разумности, приводили довод: «Раз талант уже заложен, неужели он и дома не распустится?!»

Но кой-кому традиции нравились. «Потому все в этой семье и добивались успеха, что с ранних лет учились преодолевать препятствия. Эти традиции – прекрасная почва для расцвета великого свойства личности – порядочности».

Такое говорили не случайно. Все было разным у членов рода – профессии, характеры, живые судьбы... Все, кроме одного: неспособности совершить что-либо недостойное, кристальная чистоплотность во всех делах. В этом они все были совершенно одинаковы.

Родители, возможно, не задумывались о нравственных последствиях воспитания своих детей нуждой, физическим трудом, общением с рабочими и простои, но благородной моралью простого люда. А результат всегда был один: такое воспитание облагораживало детей. Они выходили на дорогу взрослых честными, порядочными людьми. Семена эгоизма и корыстолюбия, низменных побуждений и алчности к деньгам, семена вообще всего недостойного, попадая в них, как способны попасть в любого, тщательно вымывались из их душ чистой водой трудовых забот и честных человеческих взаимоотношений.

Прекрасно понимаю, что традиции, описанные выше, не годятся для широкой популяризации. А вот о нравственном воспитании трудом, скромной обстановкой не сказать нельзя. Почему? Потому что это лучший способ нравственного образования. А если его нет – или оно недостаточно,– то человек не вправе считаться образованным, какие бы он школы ни кончал, в каких бы институтах ни учился.

Человек должен быть тем порядочней, чем больше обыкновенного – умственного, профессионального – образования он имеет. В противном случае он остается полуобразованным, а полуобразованность за счет нравственных недостатков куда страшнее полуобразованности за счет обычных знаний.

Поясню, что значит «зло полуобразованности». Начну, чтобы проще все понять, с нехватки обыкновенных знаний.

Как-то на экранах нашей страны шел веселый кинофильм «Айболит-66». Там были пираты, и они пели песенку:

Мы безграмотные очень,–Сотворим чего захочем.

Если б песенка была серьезной, можно было бы возразить:

– Не получится! Совсем безграмотные многого не сотворят. Силенок не хватит: ума, умений, знания.

Естественно, в нормальном, социалистическом обществе не сотворят много зла и грамотные: нормальный человек редко делает что-либо сознательно во зло другим, да еще ничего дурного ему не сделавшим людям.

Кто в самом деле сотворит «чего захочет», так это полуграмотные. Они как тот горе-мастеровой, который научился нажимать кнопки у сложного станка, а управлять им не научился. Ни хороших деталей на нем он делать не умеет, ни сразу правильно реагировать на неполадки.

Такой «полутокарь» и станок в два счета может загнать, и цех спалить, и людей покалечить.

Что же сказать о нравственной полуобразованности?

Жил во Франции в XVI веке писатель и моралист Мишель Монтень. Он считал, что самые благородные и порядочные люди на земле – это крестьяне и философы. «Прекрасные люди крестьяне, прекрасные люди философы»,– говорил Монтень.

Можно было бы возразить: «При чем же тут занятие? Разве не бывает сколько угодно прекрасных людей – представителей других занятий?»

Бывает, разумеется. Вряд ли и сам Монтень сомневался в этом. Интересно, однако, разобраться в его логике, найти ответ на вопрос – почему он так выразился? Что хотел сказать?

А хотел он сказать, что крестьяне и философы – каждые по-своему образованы и это ставит их на большую моральную высоту. Крестьяне нравственны, потому что «живут по нравственным традициям прошлого, не пытаясь их объяснить». А философы нравственны, потому что это «люди, живущие по законам разума».

И те и другие гармоничны по-своему, у тех и у других есть свои сдерживающие силы.

Иное дело – нравственно полуобразованные. Это – люди страшные.

Они хватили просвещения настолько, чтобы оторваться от здоровых традиций простых крестьян. Но не настолько, чтобы своим умом доходить всякий раз до того, «что можно, а чего нельзя».

На нравственно неполноценных не распространяется древняя истина: «Мудрому не нужен закон, у него есть разум». У полуобразованных нет ни разума, ни закона.

Каков у человека разум, таков должен быть у него и нравственный фундамент.

А если он ничтожен нравственно, даже, может быть, злодей?

Тогда и разум будет развиваться в нем уродливо, пагубно для людей. Знания его не облагородят.

Проиллюстрирую на одном примере.

Перед войной я работал некоторое время главным инженером небольшого механического завода в городе Ухта в Коми АССР. В кузнечном цехе трудился – судившийся до того не раз – бывший крупный домушник, то есть специалист по обиранию квартир. Как-то он придумал остроумное приспособление: с его помощью рабочий мог ловчее подводить детали под боек пневматического молота.

Я похвалил рационализатора, сказал, что он «умно придумал». Вот что он ответил мне вдруг на это:

– А наш брат и должен быть умным, что еще остается! Жулику приходится шевелить мозгами почаще честного. За того закон заступается, а за нас только башка собственная.

Он острил, понятно. Ведь он и жуликом больше не был, его идея была продуктом честного, рабочего ума. И все же слова его можно понять и серьезно.

За преступником охотятся, он должен изворачиваться. Значит, ум его все время тренируется. Но какой ум? Отрицательный, преступный!

Выходит, нравственная неполноценность не только может превосходно сочетаться со способностью быстро находить решения, разбираться в очень многом. Но иногда и подстегивает такие способности, увеличивает возможность зла.

Никто не говорит, что ум подстегивается только низкими моральными качествами. Неизмеримо больше благородных причин его развития: любознательность, трудолюбие и так далее.

Но как в физике одного-единственного, «пустякового» нарушения закона достаточно, чтобы опровергнуть его весь, так в области, которую мы разбираем, вероятно, одного примера дружбы зла и ума достаточно, чтобы смело утверждать: сам по себе ум добра в себе еще не содержит.

И все же какая-то зависимость между нравственностью и образованием существует, не сказать об этом несколько слов просто невозможно.

Мы различаем полуобразованность в знаниях и нравственную полуобразованность. Между тем они притягивают одна другую, влияют друг на друга.

Мне рассказывали как-то о мальчике, который все хорошо начинал – и плохо кончил. Был умным, гордым, старательным – и вдруг все растерял. Попал в компанию подонков-лоботрясов и сам стал таким же. Кругом недоучился, не сделался ни студентом, ни рабочим, и вот – печальный результат. Возможно, ничего значительно плохого он не совершит. Но все равно доверия больше не вызывает. Чести нет, гордости и воли – тоже.

Кто знает – что может вдруг выкинуть общественно неполноценный человек. Книга эта была уже написана, когда я прочитал в газете «Правда» (7 августа 1977 г.) рассказ И. Шатуновского с примерами элементарной невоспитанности среди людей определенно обладающих какой-то образованностью. Замечательно прокомментировал известный советский фельетонист такие случаи:

«У нас порою путают начитанность человека с подлинной интеллигентностью, а образованность с воспитанностью. Между тем школьный аттестат или диплом вуза свидетельствует иногда лишь о степени выученности его владельца. Мы увидим, что данным лицом изучалась физика или химия, но так и не узнаем, остановит ли дипломированный специалист машину, заметив плачущую женщину у обочины».