Хитники - Михаил Бабкин

Измученный администратор наконец-то смог перевести дух: кинул под язык лекарственную таблетку и, держась рукой за грудь, подковылял к Глебу. Дыша мятной свежестью, толстяк заискивающе поинтересовался:

– Извините, молодой человек, не могли бы вы – строго между нами – пояснить мне, кто он, этот… ээ… невысокий, но энергичный господин? Как я понял, вы приехали вместе с ним на смертельной колеснице сами знаете кого.

– Смертельная колесница? – Глеб непонимающе уставился на администратора. – Сам знаю – кого?

– Белая карета с железной лошадью, – администратор опасливо глянул на входную дверь, словно в неё вот-вот должна была ворваться разъярённая Лина, тараном круша всё на своём пути и сжигая неугодных огненным взглядом. – Принадлежит тайному экзекутору Его Императорского Величества, да-с.

– О как, – ничего не понял Глеб. – А что такое экзекутор?

– Вы меня удивляете, – жалобным голосом произнёс толстяк, – разве можно не знать столичного палача для высокопоставленных лиц? Доверенного исполнителя императорских приговоров, – он с подозрением уставился на парня.

– Я слово не мог вспомнить, – поторопился объяснить Глеб. – У меня, видите ли, обширная контузия памяти, последствия ликвидации аварии в военном центре боевой магии… Не поверите, всё время чего-нибудь забываю! Надеюсь, вы слышали про Нулевую Зону? – Администратор скорбно развёл руками, дескать, кто же про ту страшную Зону не слыхал. И с вернувшимся доверием напомнил о своём вопросе:

– Но всё-таки, что вы мне скажите по поводу малорослого гражданина? Поверьте, я буду нем как рыба.

– Тогда ладно, тогда слушайте. Ходят достоверные слухи, – оглядевшись по сторонам, заговорщицки прошептал Глеб, – что невысокий господин в белом есть ни кто иной, как князь, внебрачный сын экзекутора. Приехал сегодня из Баррагоса, инкогнито, для лечения в имперском госпитале. А мы – я и мой напарник – его сопровождаем… лекари мы, особые. Приставленные к князю военные медбратья.

– Что-то в этом роде я и подозревал, – горько вздохнул толстяк, – ай-ай, такой молодой, бородатый, и уже совсем сумасшедший, ну прямо беда! – держась за грудь, охая и ахая, администратор шустро уковылял в свой кабинет – наверняка для того, чтобы немедленно разнести слух по всем друзьям и знакомым.

– Вот так рождаются нездоровые сенсации, – захихикал Глеб, нажимая на кнопку вызова лифта.

Двухкомнатный гостиничный номер, похоже, был вовсе не «лучшим из недорогих», как того требовала Лина, а просто из дорогих. За который с постояльцев взяли чисто символическую плату, лишь бы только отделаться от опасных гостей.

В просторной гостиной с двумя высокими окнами располагались мягкий диван, перед ним – широкий столик с прозрачной столешницей и свежими цветами в хрустальной вазе; ещё в комнате имелись встроенные в стену одёжный шкаф и холодильный мини-бар с богатым выбором напитков. Напротив дивана со столом, покоясь в специальном углублении, на тумбочке поблескивал информационный шар: местный вариант то ли колдовского телевизора, то ли чародейного компьютера с доступом в глобальную магическую инфосеть.

В спальне – тёмной, с плотно зашторенным окном – находились две здоровенные кровати под единым алым балдахином. Застланные ярко-красными шёлковыми покрывалами, они напоминали то ли спасательные плоты, то ли эшафоты для казни. По всей видимости замороченный Федулом администратор напрочь забыл, что постояльцев – трое, тем более, что Глеб при оформлении виз держался в сторонке. Впрочем, на тех кроватях могли разместиться не только нынешние постояльцы номера, но и какие-нибудь их припозднившиеся гости. Которых, по правде говоря, не ожидалось.

Ни гнома, ни бабая в номере не оказалось; Глеб, побродив по комнатам и заглянув на всякий случай под кровати и в стенной шкаф, призадумался, куда они могли подеваться. Но, услышав где-то поблизости шум льющейся воды, после непродолжительных поисков обнаружил в стене две двери, ловко замаскированных обоями – за одной скрывался туалет, другая вела в ванную комнату. В ней-то и нашлась исчезнувшая парочка: бабай, недовольно ворча о глупой беспечности некоторых эльфов, стирал под душем перепачканные в карете рубашку и шорты Федула. Мокрый после купания гном, вытираясь гостиничным полотенцем, одновременно руководил стиркой, громогласно требуя от Модеста «самоотверженного труда в целях достижения чистоты не только одежд, но и великих помыслов о грядущих деяниях!» Похоже, Федул от усталости перепутал ванную с митинговой трибуной; нервный Модест то и дело посылал гнома куда подальше. И куда поглубже.

Завидев Глеба, Федул бросил третировать бабая и, закутавшись в другое, сухое полотенце, вышел в гостиную.

– Хороший я номер урвал, – похвастался гном, – для новобрачных. Жаль, невест у нас нету, а то в самый раз. – Федул огладил растрёпанную бородку, лукаво подмигнул Глебу:

– Кстати, брателло, о невестах. По-моему, наша сталелитейная резвушка-побегушка – зачарованная девица, в натуре! Которая положила на тебя свой огнемётный глаз, гы-гы, – довольный шуткой рассмеялся гном. – Иначе бы с чего вдруг она согласилась нас по городу возить, забесплатно? Мало того, ещё и никого не убила, когда ты бросился её успокаивать… Хотя могла, запросто, и ничего б ей за это не было! Я так думаю.

– Насчёт того, положила она на меня глаз или нет, не знаю, – с досадой ответил парень. – Вряд ли. А по поводу всего другого ты совершенно прав, я на Лину через упыриные стёкла глянул – симпатичная женщина. Даже очень.

– Иди ты, – неподдельно изумился Федул, – неужто в самом деле заколдованная дамочка? А я типа наугад ляпнул, по приколу… Ух какой я догадливый и умный, самостоятельно всю правду вычислил! Да, не зря меня когда-то в аналитический отдел одной известной государственной конторы зазывали, в её магический филиал.

– Чего ж не пошёл? – ехидно усмехнулся Глеб, – зарплата не устроила? Должность и звание?

– Не люблю подчиняться, – гордо ответил гном. – Я, знаешь ли, птица вольная, не окольцованная! Уж лучше на сухарях с водой, чем на привязи у сытной кормушки… Ладно, хватит о госслужбе – валяй, рассказывай.

– Чего рассказывать-то? – озадачился парень, – ну-ка, поясни внятно.

– Дык, обо всём, – пожал плечами Федул, подхватывая соскользнувшее полотенце. – Вы там с бабаем какие-то секреты от меня развели, а я вам не дурачок, всё знаю, всё понимаю! В общем, кайся без стеснения, авось прощу и помилую.

– О чём толкуете, други? – Модест вышел из ванной, открыл в гостиной окна и развесил на фрамугах выжатые почти до сухости рубашку с шортами. – Я тоже послушать хочу.