Открытка - Лия Флеминг

Когда Каролина вернулась, наконец, домой, недовольная, с надутым видом, то Фиби ограничилась лишь тем, что сказала ей, что очень беспокоилась. Но ссора тут же вспыхнула с новой силой.

– Неужели ты не понимаешь, – не выдержала, наконец, Фиби, – что ты просто игрушка в его руках? Последняя игрушка из длинной череды других игрушек! Все, чего он добивается от тебя…

– Он хочет на мне жениться! – спокойно оборвала ее Калли на полуслове. Самое время расставить все точки над i.

– Пустое обещание только для того, чтобы уложить к себе в койку!

– Зачем ему укладывать? Я уже и так там побывала! И не раз! Почему ты так его невзлюбила?

– В этом человеке есть что-то фальшивое! Пока я не стану вмешиваться в ваши дела, но я обязательно вмешаюсь!

– И на здоровье! Ты просто не хочешь, чтобы я была счастлива. Разве ты можешь понять, что я чувствую к нему?

– Еще как могу! Он тебя просто использует в своих целях, глупышка! Но запомни! Брак – это не только секс!

– Тебе-то это откуда известно? – бросила Калли в лицо матери очередное оскорбление и направилась к себе в комнату. – Я ухожу!

– У меня сейчас нет времени на дальнейшие пререкания с тобой. Если уходишь, не забудь, пожалуйста, запереть за собой дверь. И проведай Мейси! Обязательно!

Ответа не последовало.

Фиби появилась в студии позже обычного, чтобы подменить Китти, бессменно дежурившую у постели подруги. В смежной комнате собрались все, кто работал в студии. Они окружили доктора плотным кольцом и внимательно слушали его с сосредоточенным выражением на лицах.

– Уже совсем скоро! Она слабеет буквально на глазах. Ноги холодные. Я только что дал ей другой препарат, но вряд ли он что-то изменит. Советую вам попрощаться с ней прямо сейчас.

Они все по очереди подошли к Мейси, о чем-то пытались мило болтать, как будто она слышала их. Билли залился слезами, Джем тоже не мог сдержать слез. Одна лишь Китти держалась, из последних сил исполняя свой профессиональный долг, но и у нее осунувшееся от постоянных недосыпаний лицо было белым как мел, и на нем застыла страдальческая гримаса.

Фиби вдруг вспомнила, сколько терпения и доброты проявила Мейси, когда у нее прямо на их совместной тогда квартире начались родовые схватки. Это случилось в тот день, когда ей сообщили о гибели Артура. И как потом подруги помогали ей и были всегда рядом, в самые трудные, самые черные дни ее жизни. Как свято они берегли ее тайну, связанную с рождением ребенка. Для нее Китти и Мейси были словно родные сестры, которых у нее никогда не было на самом деле.

– Каролина была сегодня на работе?

– Если она и появилась в офисе, то сюда не заглядывала, – ответила Китти. – Может, придет попозже. Она ведь очень любит Мейси.

Вообще-то не в натуре Каролины манкировать своими обязанностями, но сейчас, вздохнула про себя Фиби, мало что осталось от прежней Каролины. Когда-нибудь она горько пожалеет о том, что даже не зашла попрощаться с Мейси.

Мейси отошла на рассвете. Она умерла тихо, одно легкое дыхание, и все… Китти исполнила все, что нужно в подобных случаях: обмыла, одела ее и сделала все это с той щемящей нежностью и любовью, на которую способны только настоящие сестры милосердия. Потом они все собрались в офисе, пили чай, вспоминали… Билли и Джем отвезли Фиби домой. Она на цыпочках вошла в квартиру, стараясь ничем не потревожить свою неблагодарную дочь, так же тихо пробралась к себе в спальню и рухнула на кровать в чем стояла. Она проспала все утро и подхватилась только ближе к полудню, подошла к окну, раздвинула шторы и только сейчас заметила конверт на туалетном столике.

Внутри лежала открытка с ее изображением времен расцвета театральной карьеры. На обороте рукой дочери было написано:

Мы с Тоби решили пожениться за границей без твоего согласия. Я взяла с собой все необходимое. Пожалуйста, не ищи меня. Так будет лучше для всех нас. И не волнуйся понапрасну. Я пришлю тебе из Египта открытку с видом пирамид.

Калли

Фиби в смятении ринулась в комнату дочери. Кровать была не расстелена, шкаф полуоткрыт, и там болтались пустые вешалки. Кожаный чемодан тоже исчез, вместе с паспортом, который хранился с другими документами в материнской шкатулке, инкрустированной жемчугом. Итак, это был преднамеренный и подлый побег, все было сделано так, чтобы максимально уязвить и даже оскорбить ее.

Господи, подумала с отчаянием Фиби, какая же мать откажется помочь дочери в свадебных приготовлениях. Но Каролина ясно дала понять, что ей в этом праве отказано. Наверное, она была недостаточно тактичной. Ах, если бы у нее было больше свободного времени! Тогда этой затее можно было бы и помешать. Но слишком поздно! Сколько же еще ей придется платить по старым долгам? Сокрытие правды от дочери о ее рождении обошлось ей и без того очень дорого. Вот что значит растить ребенка одной, когда рядом нет отца, который сумел бы защитить их и посоветовать ей что-то дельное. Из нее получилась никудышная мать. Да и чего можно требовать от матери-одиночки?

Фиби повалилась на холодную постель дочери и прошлась негнущимися пальцами по шелковому покрывалу.

– Ах ты глупая, глупая девочка! – прошептала она, заливаясь слезами. – Скоро, очень скоро ты вынырнешь из дурмана, которым он тебя опоил, и поймешь, что натворила. Вот только кто тебе там поможет, в такой дали!

13

«Мари Соланж» бросила, наконец, швартовы в александрийском порту. Калли, стоя на палубе, спешила напитаться новыми впечатлениями. Десятки мужчин сновали на пристани, облаченные во что-то длинное и белое, похожее издали на ночные сорочки. Одни суетились вокруг тросов, другие торопились навстречу к пассажирам с корзинами на головах, готовые немедленно обрушить на них свой товар.

– Наконец-то! – негромко воскликнула Калли, почувствовав руку мужа на своем плече. – Добро пожаловать на Восток, миссис Ллойд-Джоунз!

Калли все еще никак не могла привыкнуть к новому для себя статусу замужней дамы. За последние несколько недель в ее жизни произошло столько всего и сразу. Прямо какая-то экзотическая мелодрама. Побег из дома в глухую ночь, потом паром, на котором они плыли до Булони, утренний поезд на Париж, а оттуда на машине до Марселя. Поездка оказалась не из легких. Во всяком случае, праздной автомобильной прогулки на юг не получилось. В спешке сборов Тоби где-то потерял свои права. А потому спать пришлось где попало и как попало. Но Калли не возражала. Все было так ново и так необычно! Тоби резвился всю дорогу, словно молодой бычок, выпущенный на волю.

В Марселе они поселились в дешевых меблированных комнатах неподалеку от порта, потом нашли судно, капитан которого согласился оформить их брак за определенную мзду. Они купили золотую ленту, символизирующую брачные узы. Красивое золотое кольцо Тоби пообещал ей купить уже в Каире.