Плавающая Евразия - Тимур Пулатов

Мухаммед, спустившийся еще на один круг, услышал гул, поднимающийся из-под земли. И земля под ногами фемудян вдруг дрогнула и заколебалась. Первый толчок землетрясения был не очень сильный — никто на площади не закричал в испуге, не бросился бежать, лишь побледнели, посмотрели друг на друга в страхе, в ожидании второго, ужасного толчка, о котором пророчествовал осмеянный ими Салих.

— Идолы! — крикнул Мухаммед. — Надо сжечь капище с идолами — к дьяволу! И тогда они поверят в спасение и милосердие Аллаха…

— Это ты хорошо придумал, — похвалил пророка Джабраил и, сжавшись в полете, вдруг направил в сторону капища такой луч света, который на глазах у изумленных фемудян тут же разрезал стены капища надвое и испепелил обнявшихся истуканов, превратив их в груду красной глины.

— Я знаю, тебе не терпится обратиться к этим несчастным и напуганным со своей первой проповедью. Что же, момент выбран тобой удачно! — сказал Джабраил, повисая в воздухе, чтобы проследить, как Бурак опустится на землю. — Желаю удачи! Мне надо лететь дальше… До встречи, пророк! Когда Азраил прилетит за твоей душой… мы встретимся с тобой у моста Си-рат…

— Что же, до встречи, — хриплым голосом проговорил Мухаммед, и все стоящие на площади, с лиц которых еще не сошло изумление, увидели, как из ослепляющего света, справа от капища, появилась фигура.

Бабасоль сразу же узнал человека, который уже был однажды здесь и поклонялся фемудянским идолам. Сегодня он не был похож на того робкого погонщика верблюдов, везших товары через фемудянские земли. Решительный блеск в его глазах выдавал в нем человека, заранее настроенного против чьих бы то ни было возражений.

— А, добро пожаловать, — ироническим тоном Бабасоль решил сбить с него спесь, — сегодня вы один, без верблюдов и своей компании помощников. Что-нибудь случилось по дороге? Вас ограбили?

Мухаммед глянул на него в упор, и Бабасолю стало не по себе от стального блеска его глаз.

— Ты хочешь смутить меня, но Аллах уже смутил тебя еще большим смущением, — холодно сказал Мухаммед и показал на груду пепла, остав-Ёиегося от капища. — Вот дела его, великого и славного! — И, повернувшись к растерянным фемудянам, произнес: — Вы осыпали оскорблениями божьего посланника Салиха. Он хотел передать вам то, с чем послал его Господь! Ън хотел быть для вас советником, но вы не любили советующих! И тогда он, старейшина ваш, — показал Мухаммед на усмехающегося Бабасоля, смеясь сказал — и вы это слышали: „Салих, наведи на нас то, чем грозишь нам, если ты из посланников…“ Тот первый толчок, который нагнал на вас страх, был предупреждением. Вы только что ощутили, как задрожала под вами земля… Но Аллах милосерден, он ясно сказал: может быть, мы лишь предупредим их сейчас, чтобы они поверили в нашу силу. Но если и после первого предупреждения они не поверят в единого Бога, то под утро все они будут лежать в своих жилищах поверженными ниц лицом… Истинно, я передаю вам то, с чем послал меня Господь мой! Теперь вы видите, во что превратились ваши божества — истуканы? В груду пепла, а пепел развеется по ветру, и не останется о нем памяти ни на земле, ни в воздухе! Они не спасли вас от первого землетрясения, как не спасли бы от последнего, если бы не милосердие Аллаха, давшего вам отсрочку, чтобы вы изгнали из своих сердец грязь и ложь, обман и ростовщичество…

— Странно, — возразил Мухаммеду Бабасоль, видя, как фемудяне внимательно слушают его речи. — Ты ведь сам еще недавно поклонялся нашим божествам — Манат и Хубул, прося у них защиты и покровительства… Что случилось?

— Пришла истина, и исчезла ложь; поистине ложь — преходяща, — ответил Мухаммед, ощущая вдохновение от покорных взглядов фемудян, обращенных к нему. — Ибо теперь, когда я видел рай и ад, я раб Аллаха великого!

— Ты видел рай и ад? — послышались голоса в толпе. — Расскажи о них…

Мухаммед поднял руку, и толпа, повинуясь его жесту, прекратила гул.

— О, нет ничего страшнее ада! — воскликнул пророк. — Если бы кто из вас увидел ад, он бы сказал: лучше мне ослепнуть, чем увидеть такое. Весь ад, куда аллах направит поклоняющихся идолам, объят пламенем, и в этом адском огне грешники будут гореть вечно, без отдыха и перерыва… Признавайте Аллаха единого и неделимого, следуйте его законам и правилам, и вы попадете в рай. О, как прекрасен рай! Увидевший его воскликнет: я хочу видеть его вечно, и глаз мой не устанет радоваться! Рай — это сад, в котором журчат источники и поют птицы не умолкая… У райских ворот вас будут ждать гурии с прекрасными лицами. Самая желанная обнимет вас со словами: „Милый, ты мне нравишься! Входи же со мной в райское жилище, я твоя!“ — Мухаммед все более возбуждался, видя, как у рядом стоящего мужчины разгораются глаза и щеки наливаются кровью. — И когда каждый верующий в Аллаха войдет в свое райское жилище, он увидит семьдесят лож и на каждом по семьдесят подушек. Каждая дева будет иметь на себе семьдесят одежд, ткань которых до того тонкая, что через них видны очертания всех ее прелестей… Знайте же, каждый в раю будет есть и пить за сотню молодцов и мужской силой будет равен их сотне. И каждый раз, когда он приблизится к своей подруге, найдет в ней девственницу. Каждый день он найдет ее чистой девой сто раз, и подруга его никогда ему не надоест… — Глядя на тех, кто был одет победнее, кто был изможден от недоедания, пророк продолжал: — Когда верующие в раю наедятся досыта и подумают они о другой пище, Аллах прикажет: „Приготовьте им другую пищу, повкуснее!“ И тогда появятся семьдесят тысяч прислужниц, неся семьдесят тысяч столов из жемчугов и гиацинтов, играющих всеми цветами. Поднесут правоверным золотые блюда и кубки, на которых будет положено и разлито все, что пожелает ваша душа. В таком блаженстве вы будете пребывать вечно — вечно сыты и ублажены. А над головами верующих в Аллаха единого будут летать райские птицы и щебетать: „Друзья божий, я напилась из райских источников Самбасиль и Кафур и поклевала в райских садах“. И если захочется верующим полакомиться мясом птиц, Аллах прикажет приготовить им самые нежные блюда… Свидетельствую, фемудяне, от которых Аллах сейчас отвел беду, не разрушив миг их дома, а самих не повернув ниц лицами… свидетельствую, что это правда истинная об аде и рае! Я — посол божий — сказал правду, ибо Аллах открыл мне истину и повелел донести до вас… Аминь!

— Аминь! — откликнулись сначала несколько робких голосов, но по знаку какого-то человека в лохмотьях восклицание вырвалось из многих уст.

Мухаммед всмотрелся, и лицо бродяги в лохмотьях показалось ему знакомым. Но не успел он подойти к нему и спросить его имя, как Бабасоль, стоящий все это время с невозмутимым видом, вдруг усмехнулся и сделал шаг вперед:

— Что нового увидел ты в раю? Что привлекательного? Многие из нас, поклоняясь своим божествам, уже давно живут в раю здесь, на земле. И зачем нам обещать что-то в будущей жизни, на небе, к чему надо идти, осквернив наши храмы, зачеркнуть наши законы и традиции, все, что помогает нам жить в раю сейчас, изо дня в день? Мы едим и пьем досыта, целуем красавиц — чем это не рай земной? Неужели ты не мог придумать о небесном рае что-нибудь поновее, чем рассказы об этих девственницах и мужской силе, которая не убывает?

Состоятельные фемудяне тоже стали усмехаться — им понравилась отповедь старейшины самозваному пророку.

— Рай земной дан вам для того, чтобы испытать вас и послать в ад небесный, — проговорил Мухаммед, воодушевленный взглядом бродяги, которого он вдруг узнал. — Те, кто ест и пьет досыта в этой жизни и целует красавиц, — в них цветет алчность и презрение к нищим и сиротам. Им не будет доступа в рай Аллаха! Туда первыми войдут бедные и сироты, не сделавшие никому зла, голодные и обиженные. Аллах иссушит их слезы! В раю все равны. Богатый, если раздаст нищим свое богатство и придет в рай нищим, будет пребывать в вечном богатстве, наравне с теми, кто в этой сирой жизни так ни разу и не наелся досыта, но был честен и почитал аллаха милосердного…

— Где доказательства твои? — спросил Бабасоль, заметив, как снова загорелись надеждой глаза нищих в толпе. — Почему твои слова должны быть приняты на веру? Кто ты такой? Лицемер! Вчера ты поклонялся Манат и Хубул, а сегодня призываешь поклоняться Аллаху!

Мухаммед снова показал на груду пепла, оставшегося от капища:

— Ты хочешь доказательств?! Этого зрелища тебе мало?! Вы так же смеялись над Салихом, которого Аллах послал к вам с предупреждением! Если к утру все дома здесь рухнут и все неверующие будут повержены лицами ниц, тогда ты поверишь, Бабасоль?! О, боюсь, Бабасоль, тогда ни у тебя, ни у фемудян не будет ни глаз, ни ушей, чтобы увидеть и услышать! Ждите утра! Мухаммед повернулся, будто собираясь уходить, но был остановлен криками из толпы:

— Нет! Мы не хотим, чтобы случилось предсказанное Салихом! Спаси нас! Спаси нас, если ты пророк! И мы прогоним Бабасоля! Он будет лизать соль на тропах…