Темная сторона медали - Сергей Мусаниф

– Хорошо, – сказал Эрик. – Давай поговорим здесь.

– Я не вижу смысла в нашем разговоре, – сказал я. – И мне нечего тебе сказать. Но если у тебя есть, говори.

– Тебя зовут не Конан. Но очень похоже, да? Ведь твое настоящее имя – Кевин?

– Ну и?

– Ты очень похож на своего отца.

– Не знаю, – сказал я. – Я его никогда не видел. А изображение на портрете может сильно отличаться от того, с кого этот портрет рисовали.

– Ты меня убьешь?

– А ты этого хочешь?

– Не понял…

– Чего именно ты не понял? – спросил я. – Как ты недавно сказал? Ты сделал то, что должен был сделать? Кончил дело, гуляй смело. А теперь я буду делать то, что должен.

– Я…

– Почему ты без меча, Эрик?

– Меч остался у Делвина, и…

– Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты понял.

– Чтобы я понял что? – спросил я. – Сейчас ты мне расскажешь, как был беспомощной марионеткой в лапах злого и коварного Делвина? Или что не стоит расценивать убийство моего отца как личный выпад, ибо это был чистый бизнес? Пожать тебе руку? Похлопать по плечу? Пожалуйста.

Я подхватил его безвольно висящую ладонь и крепко пожал. Стоило выпустить ее, и рука тут же упала обратно, словно и не принадлежала живому человеку. Потом я похлопал Эрика по плечу, прижал его к своей груди и расцеловал в щеки.

– В следующий раз приходи с мечом, – попросил я, выпуская героя из своих объятий. – И Делвина с собой прихвати. Вот тогда и поговорим.

Я стоял на вершине башни Микки Мауса и смотрел на звездное небо. Рядом со мной стояли граф, Палыч и Хэм.

Хэм – это сокращенное от Хэмфри. А Хэмфри – это сокращенное от Хэмридела. Он – единственный эльф, который встал на мою сторону и сделал это добровольно, единственный, существующий в этом мире темный эльф. Так его сородичи прозвали. Сами, значит, светлые. Или, по крайней мере, просветленные.

– Поездка была весьма познавательна, джентльмены, – сказал я. – Маркиз Моро подтвердил наши подозрения, что некто искусственно подогревает конфликт между Империей и прочими государствами континента. Он тоже не знает, кто это, но пообещал выяснить.

– Будем надеяться, что его связи по-прежнему хороши, – сказал Палыч.

– Я познакомился с интересными людьми, – сказал я. – С наследным принцем Коллузии, например.

– Мальчишка, дурак и фанфарон, – сказал Хэм. Впрочем, его мнение всегда субъективно. Для эльфа, размерявшего пятую сотню, почти все окружающие кажутся мальчишками.

– По моему мнению, это не более чем маска, под которой до поры скрывается умный и расчетливый политик, – сказал я. – Он не так прост. Но он – не самая интересная личность из тех, что я повстречал. Я видел Эрика. И даже разговаривал с ним.

– Эрика из Кинна? – уточнил граф.

– Именно его, – сказал я.

– Он жив? – спросил Хэм. – Было бы крайне необдуманно поддаваться эмоциям и убивать его там.

– Жив, – сказал я. – Хотя он и узнал меня.

– Была тревога? Паника?

– Нет, он никому не рассказал, – сообщил я. – По крайней мере, до моего ухода. Да и какой бы в этом мог быть смысл? Меча с номером ни у кого при себе не было, а попытаться навалиться на меня всем кагалом просто изощренный вариант массового суицида.

– Есть интересная информация? – спросил Хэм.

– Куча, – сказал я. – Во-первых, ему собираются предложить какой-то пост при дворе Коллузии.

– А Коллузия является местом проживания Делвина и хранения Шестого меча, – заметил граф. – Значит, они хотят иметь под рукой и того, кто может мечом воспользоваться.

– Во-вторых, Эрик не считает себя героем, но подвиг свой готов повторить.

– Это понятно, – сказал Хэм. – Честь и слава, и бла-бла-бла. Никому еще не удавалось убить двух Черных Лордов.

– Потому что обычно нас убивают с интервалом лет в семьдесят, – сказал я. – Но самое интересное, в разговоре со мной он обмолвился, что они с Делвином три дня сидели в засаде в месте, где любил охотиться мой отец, а вовсе не отследили охотничью процессию от ворот Цитадели, как мы считали раньше. Это наводит меня на размышления. Каким образом Делвину удалось узнать о месте, где мой отец будет охотиться, и примерные сроки охоты?

– Предательство? – предположил Хэм. – Это самое очевидное, что приходит на ум. Или они могли отловить в горах орка…

– Орки не боятся ни магии, ни пыток, – напомнил Палыч. – И ни один орк из тех, кого можно отловить в гopax, не обладает информацией о привычках и передвижениях Лорда.

– Значит, предательство, – сказал Хэм.

– Причем на самом высшем уровне, – добавил граф.

– Будем надеяться, что предатель погиб во время падения Цитадели, – сказал Хэм. – Но при этом не следует забывать о возможности, что он все еще жив.

– Предателя надо найти, – заявил граф. – А потом мы решим, как его лучше использовать.

– Аминь, – заключил я.

Все трое на меня очень странно посмотрели.

ГЛАВА 3

После завтрака я отправился в фехтовальный зал, прихватив с собой пару клинков. На месте меня дожидался Грак, орк по происхождению, главный тюремщик Верной Цитадели по должности. С ним, как обычно по вторникам, находился один из его подопечных.

Парнишка был высок, на десяток сантиметров выше меня, широк в плечах. Длинные руки, мощные плечи, выносливые ноги. Мог быть опасным бойцом. А мог – очередной пустышкой.

При виде меня он напрягся и постарался налепить на лицо презрительную гримасу. Однако ввиду того, что место уже было занято гримасой страха, в своем начинании он не преуспел.

– Как тебя зовут? – спросил я.

Гордое молчание в ответ.

– Это не допрос, – сказал я. – Это обычная светская беседа. Неужели тебе трудно назвать свое имя?

Молчит.

– В разговоре с другими пленниками он называет себя Джоном, – сказал Грак.

– Понятно, – сказал я. – Что он сделал?

– Я выполнял свой долг! – выпалил Джон.

– А я думал, вы уже отрезали ему язык, – заметил я. – В чем состоял твой долг?

Опять молчание. Как же меня это достало.

– Он был пойман патрулем, когда сыпал отраву в колодец, – сообщил Грак.

– Ага, – сказал я. – Интересная интерпретация понятия «долг». Значит, Джон, ты у нас не просто шпион, но еще и диверсант. А знаешь ли ты, что конвенция о военнопленных, принятая в Коллузии сто двадцать семь лет назад, не распространяется на шпионов и диверсантов, захваченных на чужой территории?

К Империи эта конвенция никакого отношения не имела. Моего предка не пригласили, чтобы ее подписать.

Диверсант Джон молчал. Наверное, он думал, что мне наплевать на эту конвенцию.

В принципе он был совершенно прав.