Мы остаёмся жить - Извас Фрай

ест людей и пьёт не воду, а человеческую кровь. За тридцать лет его карьеры по его инициативе погибло больше людей, чем вмещала в себе столица. Каждого седьмого жителя нашей планеты он проклял своим вниманием. В худшие из времён, на каждом углу стояли люди, одержимые смертью и верные своему хозяину, занимавшиеся тем, что ловили бандитов и преступников и отправляли их на расстрел. Обвинить они могли кого угодно. Даже Наместник – просто дурак, который не сознавал, что творит; Торкеда же – был истинным ангелом смерти и террора. Мало кто видел его в те времена. Но ещё меньше было тех, кто не желал его смерти. И вот, оказывается, за все свои преступление он не получит ничего, кроме прощения.

– Что вы, конечно же, вы по-прежнему генерал. Прошу прощения за некоторые неудобства вашего содержания – но ведь вы сами понимаете необходимость этих мер.

– Можете не сомневаться, господин премьер-министр. Я так же знаю, что вы многим рискуете, оставляя меня в живых после всего; и я очень ценю ваши усилия.

– Кто-нибудь объяснит, наконец, что здесь происходит?! – не выдержал я.

Я развернулся в сторону Марка.

– Как ты можешь оставить этого палача в живых?! Он – последний, кто заслуживает такой милости. И уж тем более не стоило приводить его во дворец.

– Я говорил, что ситуация, в которой мы оказались, довольно сложна. Я прошу тебя, дружище, успокойся и позволь нам всё объяснить. В конечном счёте, это не гостеприимно.

– С каких это пор массовые убийцы стали почётными гостями в твоём кабинете, Марк?! Что бы ты ни говорил: каждая лишняя минута его жизни – преступление против человечности.

Я всё ещё не мог поверить своим глазам.

– Неужели, ты предал нас… И ты решил сообщить об этом мне?! И все те тысячи, десятки тысяч жизней, которые наши братья отдали за свободу, были напрасными?! Ради кого ты пошел на это?

– Не забывайтесь, товарищ, – перейдя на серьёзный тон, покачал головой Марк, – я всегда был предан Марсу и ни на секунду не забывал о той цене, которую заплатил наш народ, чтобы дожить до сегодняшнего великого дня. А ты – многого не знаешь. И я хочу это исправить; надеюсь, ты сможешь понять. Поэтому, я сделаю вид, будто не слышал всех брошенных тобой необдуманных заявлений. Ты один из самых старых представителей нашего движения – но ты сильно торопишься и забываешь о последствиях. Генерал Томаз, не могли бы вы объяснить министру обороны, как обстоят дела на сегодняшний день и пересказать ему наш недавний разговор.

– С удовольствием, господин председатель.

– Вы кончайте свои игры, – едва не закричал я, – это не детские игры. Вы превращаете политику в театр.

– Я понимаю, почему у вас, да и у всех, кого я встречал, столько ненависти и презрения ко мне. Но ведь вам и самому известно, что когда я пришел к власти, колонии Марса переживали самые тяжёлые времена в своей истории. Наше население увеличилось на два миллиона человек беженцами с Земли, когда всего за месяц произошло три аварии на крупнейших шахтах планеты. Марсианский банк чуть не лопнул, а крупные города впервые ощутили на себе угрозу надвигающегося голода. Кредит в двадцать миллиардов марсианских долларов с Земли спас нас от катастрофы. Но в это же время марсианскую корпорацию потрясла серия терактов, нанесших ей крупный урон. Я знаю, что правительство корпорации было далеко от гуманности и редко соблюдало договорённости с профсоюзами; но Наместник требовал от меня восстановления порядка. И я не мог не подчиниться, как бы сильно мне самому не нравились методы борьбы.

– Лучше умереть, чем принести столько страданий собственному народу.

– Согласен. Вы ведь тоже родились на Марсе?

Я кивнул.

– Я был на Земле дважды. И могу отметить существенное отличие между нашими цивилизациями. Марсиане любят свою планету, когда она всё ещё находится на первой стадии развития на ней экосистемы. Мы жизнь готовы отдать ради блага для наших городов и нашего мира; но что важнее – мы готовы смирено жить и терпеть тягости своего быта и долга ради светлого будущего. И я, как марсианин, тоже хочу принести пользу для своей планеты. Раньше, я думал, что достичь процветания нам мешают те, кого мы называли «террористами». Но я вижу, что нашими настоящими врагами всё это время были терраны.

Он скривился, произнося грубое название землян.

– Они знают, что богатства Марса неисчислимы. С тех пор, как была открыта первая шахта – города Марса стали богаче многих городов на Терре. Если верить нашим экологам, то через сто лет по земному календарю наша планета, на всей её территории, будет, подобно Земле, пригодна для жизни. Мы уже выращиваем еды столько, что снабжаем ею многие земные государства. Мы сильны. И терраны боятся нас. Поэтому, они сделают всё, чтобы не дать нам той свободы, за которую мы боремся. Я совершил много ошибок; мне казалось, что только благодаря Терре Марс может выжить. Но теперь я точно вижу: мы сами хозяева на своей планете. Терраны будут сражаться за неё; но мы победим. И я сделаю всё для этого. Я хочу исправить свои ошибки.

– Почему же ты не сделал этого раньше? За столько лет?!

– Истинная сущность вещей открылась мне слишком поздно.

– Когда задница загорелась?!

– Нет. Раньше. Почему, как вы думаете, полиция не дала отпор вашему движению, когда ваши товарищи ворвались во дворец и свергли Наместника?!

– Они были обезглавлены. Им не за что было сражаться.

– Вовсе нет. После Наместника по иерархии стою я. Я мог заявить о своих правах на эту должность. Меня поддержали бы десятки тысяч полицейских – вооружённых до зубов. Это было бы нелегко, но подавить бунт, мне кажется, я сумел бы за несколько месяцев. Сотни тысяч погибли бы. Но я этого не сделал. Я не отдал ни единого приказа своим людям. И те сами перешли в ваши ряды. Мне кажется, это уже существенное доказательство моей верности свободному марсианскому государству. Если вы так не думаете: прошу вас, испытайте меня. Вы убедитесь сами: я презираю Землю и служу одному только Марсу. Я стар; больше ничего, кроме долга, меня не держит на этой земле.

Он опустил голову и прикрыл глаза.

– Мы с господином премьер-министром обсудили план моей реабилитации. Некоторое время факт моего существования мы будем держать в тайне, чтобы не возникало недоразумений, связанных с моим тёмным прошлым и дурной славой. Но я нужен вам – иначе, всё это не имело бы никакого смысла. Я талантливый командир