Дай мне любить тебя - Виолетта Роман

— Нет… слетает хриплое, безжизненное с его губ. Он убит правдой. А мне плевать. Удивительно, но даже в сердце не екает.

— Искупить вину тебе не получится, Ник. Не в это жизни. И прощать тебя я не собираюсь. И даже если ты повесишься на ближайшем дереве, я даже слезы не выроню. Но я же знаю тебя, самодовольного урода, любящего только себя одного. И я знаю, что ты ничего с собой не сделаешь. Слишком любишь свою никчемную жизнь…

* * *

Семь лет назад

Не помню как я добралась от здания «Ивест К». После того разговора с Дмитрием, в душе была пустота полная. Этот позор мне ведь никогда не смыть… Никогда не выбраться из той дыры, в которую угодила.

Наше видео с Ильей гуляет по сети. Господи, там ведь мое лицо видно! Как это мерзко, как это страшно! Я все пыталась набрать номер его телефона, но каждый раз абонент был вне зоны действия сети. В глазах стояли слезы. Я шла, не разбирая дороги. Внутри меня было слишком много боли и разочарования, чтобы заметить их раньше. Но я увидела двух незнакомцев в темных спортивных костюмах, лишь когда они перегородили мне путь, в нескольких кварталах от работы. В самом темном и безлюдном месте.

— Эй, красавица, не составишь нам компанию? — один из них так нагло ухмыльнулся, оголяя испорченные кариесом зубы. Меня передернуло от одного только их вида.

Я остановилась, осмотрелась по сторонам, но, как назло, рядом никого не было.

— Кого ищешь, крошка? — склонив голову вбок, один из них подошел ко мне, прижимая к стене. Мне стало страшно! Я даже слова вымолвить не могла. Казалось, паника сковала каждый нерв.

— Разве тебе нас мало? — хохотнул второй и сделал резкий выпад в мою сторону. Его рука зажала мой рот. В его ладони была какая-то тряпка. В нос тут же ударил резкий, аммиачный запах. Я пыталась отбиваться, пыталась бороться, но язык вдруг онемел, а перед глазами стало темно. Последнее, что я помню — как меня подхватывают на руки и куда-то несут. А потом полная тишина. И темнота.

* * *

Голова трещит. Я пытаюсь открыть глаза, но из-за сильной боли и рези, мне это удается далеко не сразу. Все мышцы выкручивает и тянет.

С трудом приняв сидячее положение, пытаюсь прийти в себя. Голова тяжелая, а перед глазами все кружится. Воспоминания накрывают меня ледяной лавиной. Двое незнакомцев в переулке…

Опускаю глаза, и понимаю, что я абсолютно голая. На груди пара синяков — следы от чьих-то пальцев. Осознание произошедшего накрывает с головой. Меня вдруг начинает тошнить. Я подскакиваю с кровати и выбегаю из комнаты. Здесь нет никого. И я не знаю этой квартиры. Открываю каждую по очереди дверь и как только нахожу ванную, забегаю в нее.

Дальнейшие десять минут мне жутко больно. Мой желудок опустошается с такой силой, что кажется, я не смогу встать с холодного кафельного пола.

Слава богу, потихоньку отпускает. Тогда я хватаюсь за раковину и поднимаюсь к ней. Не смотрю на себя в зеркало — мне противно. Я ведь уже понимаю, ЧТО ИМЕННО произошло со мной, хотя не помню этого. Мне ужасно страшно, и плохо. Но я не плачу…наверное, это все состояние аффекта. Ведь даже сейчас, с тишиной внутри я понимаю, что всему конец. Меня изнасиловали. И Илья никогда не примет меня такую. Испорченную, грязную.

Я возвращаюсь в комнату, собирая свою одежду. Осматриваюсь по сторонам — обычная двушка. Чистая, но скромная. Неужели квартира принадлежит тем ублюдкам? Надо бы вызвать полицию, чтобы они забрали простыни или еще что… Найти следы улюдков и взять их с поличным. Я должна так сделать, но это так постыдно и противно…

Я понимаю, что хочу только одного — убежать отсюда и вернуться домой. Смыть с себя даже малейшее воспоминание о том, что здесь было. И жить дальше, считая, что все происходящее здесь лишь страшный сон.

Подхожу к двери, и дергаю за ручку — она открыта. Тогда я выбегаю из квартиры и несусь по лестнице со всех ног.

На улице едва рассвело, и меня окатывает холодным воздухом. Я обнимаю себя за плечи, направляясь по дороге к автобусной остановке. Но с каждым пройденным шагом меня начинает накрывать. Руки трясутся, внутри будто огромный воздушный шар. Он растет, давит изнутри на грудную клетку, распирая ее. Сердце, наполненное тяжестью, оно бьется так медленно, и меня накрывает паникой. Дышать нечем. Я останавливаюсь, и начинаю оседать на землю. Я не могу вдохнуть воздуха, мне страшно, кажется, я вот-вот умру.

— Эй, несчастная! — рядом со мной останавливается машина. Ее дверцы открываются и я вижу, как из заднего сидения ко мне выходит Ирина Витальевна. Женщина проходится по мне ледяным взглядом.

— Садись в машину. Разговор есть.

Оставаться наедине с этой мразью — последнее, что я хотела бы делать. Но я понимаю, что все это ее рук дело. И другого выхода у меня просто нет.

Как только за мной закрывается дверь, водитель газует. Мама Верха не сводит с меня надменного взгляда. А меня трясет всю и снова начинает мутить.

— Выглядишь не очень, деточка, — произносит дамочка. А я смеюсь. Я вдруг понимаю, сколько бы меня и не унижали, такой грязной как она мне не стать.

— Я так понимаю, благодарить должна вас, — не спрашиваю. А она и не спешит отвечать. Смотрит задумчиво в окно.

— Это только начало. Я ведь предупреждала тебя, Вика, что не дам своему сыну сломать жизнь.

Прикрыла глаза, запрокидывая голову назад. Низ живота начинал сильно ныть. И мне все сложней было сохранять спокойный вид. Я очень устала.

— Смешно. Ведь именно это вы и делаете. Ломаете жизнь Илье.

Она не обратила внимания на мои слова.

— Вика, это только начало. То, что случилось с тобой этой ночью — сущие пустяки по сравнению с тем, какой ад я могу устроить тебе. Если ты не отстанешь от моего сына, я не только репутацию тебе испорчу… Слив видео в сеть твоих утех с моим сыном — это мелочь…

Я думала, ей не удивить меня. Но сейчас я была ошарашена.

— Почему? Зачем вы это делаете?

Ирина Витальевна пожала плечами.

— Потому что я люблю его. И знаю, что для него лучше. И я знаю, что ты должна сделать. Илья вернется с учений, и ты расстанешься с ним. Скажешь, что остаешься с Никитой…

Я посмотрела на нее удивленно.