Снайпер - Стивен Хантер

– Ты его знаешь? – спросил полицейский.

– Да, – ответил Ник, внезапно почувствовав невыносимую боль во всем теле, но это была даже не физическая боль. Ник чувствовал себя уничтоженным; по всему было видно, что в ближайшем будущем его не ждет ничего хорошего. – Да, я знаю его.

Боб мчался в машине в полубессознательном состоянии, перескакивая из левого ряда в правый, не замечая, как мелькают вокруг дома и улицы, и думая только о вертолете. Он знал, что если тот сядет ему на хвост, то тогда все, можно не дергаться – он уже больше не жилец. От “птички” ему никогда не отвертеться.

Но вертолетов не было. В следующую минуту он понял почему. Включилась рация:

– Бэйс-Шесть, группа медэвакуации погрузила президента и всех раненых на вертолеты. Полностью очистите воздушное пространство, чтобы мы могли немедленно осуществить программу АСАП “Травма”.

– Вас понял. Всем вертолетам приземлиться, пока президент не будет доставлен в госпиталь. Что-нибудь еще, Альфа?

– Море крови – вот все, что я могу сказать, Бэйс-Шесть.

Затем стали поступать другие сообщения и весь эфир превратился в сплошную мешанину предположений, догадок, слухов и непонятных криков о помощи и поддержке. Пару раз Боб слышал сообщения о доме “пять-один-четыре на улице Святой Анны” и об убегающем убийце. Это сбивало его с толку, ведь он находился в доме 415, а дом 514 находился через квартал, на другой стороне улицы. Откуда они откопали этот номер? Что там происходит? И тут он понял. Конечно же, это все было просто спланировано заранее. Тиммонс специально дал неправильный адрес, как будто бы случайно ошибся от волнения. Все сразу бросились к дому 514, расположенному в квартале от того места, где Суэггер в действительности находился, а за это время полковник и Пайн успели улизнуть.

Боб мчался вперед по безлюдным улицам. Неожиданно его мысли снова стали возвращаться к Вьетнаму. Он пытался бороться с этим, но тщетно: его сознание раздваивалось, и он не знал что делать. В нем сейчас были как бы два человека: один безвольный, который хотел вернуться во Вьетнам, а другой сильный, запрещающий ему это делать. Во Вьетнаме его тоже ранили… Он на секунду отключился, потеряв ориентацию во времени, и умершее прошлое отчетливо встало у него перед глазами. Сейчас он был сплошным сгустком боли, но чувствовал, что ее начало лежит далеко в его прошлом. Боль была адская. Бедро ныло, как в день ранения.

Все навалилось как-то сразу. Боль оглушала и парализовывала. Но с этой болью он мог еще как-то совладать. Хуже было другое – боль, которую несли с собой воспоминания прошлого. От нее вроде бы и не болело ничего и одновременно болело все сразу. Боб мотнул головой, пытаясь отогнать от себя мысли о Вьетнаме и сосредоточиться на Джеке Пайне и счастливом блеске его свинячьих глаз, когда тот нажал на спусковой крючок. Боб чувствовал, что впадает в состояние невесомости и тупости. Он ненавидел себя за ту беспомощность, которая овладела им в тот момент, когда его пытались убить. Болван, тупица, идиот! Им все так легко удалось именно потому, что он так хотел наказать этого проклятого Соларатова. Да, так все и было. Прекрасно сработано, ничего не скажешь! Они сыграли именно на этом его желании. Эти сволочи из ЦРУ разузнали все о нем и Донни, о том, как их подстрелил такой же, как и Боб, снайпер; они использовали это против него, сыграв на самом сокровенном в его душе. Эти чертовы цэрэушники, участвуя в каком-то темном, сложном и запутанном деле, сделали ставку на его глупость, уязвимость и желание отомстить за друга.

“Сейчас мне надо остановить кровь – или я умру”, подумал Боб и посмотрел вокруг себя. Рядом с ним на сиденье лежала сумка, на которой было написано “Данкин Донате”. Он открыл ее и вытащил оттуда кусочек вощеной бумаги. Скатав из нее шарик, Боб засунул его себе во входное отверстие от пули на груди, которое очень сильно кровоточило. Вот так. Нормально. Правда, не совсем то, что было бы нужно, но это все, что оказалось у него под рукой. Боб хорошо знал район, в котором находился. Лишь бы сознание не затуманилось, и тогда он выберется. В конце концов, он точно знал, что у него есть шанс уйти от погони, если он будет двигаться в этом направлении. Оставалась только одна маленькая загвоздка, которая заключалась в том, что он… умирал. Или все-таки нет? Может, ему не стоит умирать именно сейчас? По каким-то непонятным причинам пуля прошла навылет, хотя Боб считал, что она была похожа на разрывную. Ему казалось, что она не задела никаких жизненно важных органов и не зацепила ни одну артерию. Правда, еще одна пуля попала ему в плечо, и он чувствовал, как эта часть тела постепенно начинает неметь, но здесь хоть рана не так сильно кровоточила, как на груди. Кости вроде все были целы, по крайней мере, так казалось Бобу. Он успокоился и ехал не спеша. Вокруг не было никакого шума. Теперь главное – как можно быстрее избавиться от машины, потому что машина – это явная улика и по ней его легко можно обнаружить. Машина – это смерть. Боб свернул по направлению к воде. Так было безопасней.

– Внимание всем подразделениям! Сообщаем точные данные: автомобиль из автопарка правительственных управлений, цвет бежевый, “форд-торес” 1988 года выпуска, номерные знаки Сьерра-Догги один-пять-девять-лима, повторяю: Сьерра-Догги один-пять-девять-лима. Объект вооружен и очень опасен. Белый. Около сорока лет. Ранен, но все равно опасен. По предварительной идентификации это Роберт Ли Суэггер. Повторяю еще раз всем подразделениям: объект вооружен и очень опасен. Приближаться с максимальной осторожностью! Всем приближаться с максимальной осторожностью!

“Вот сволочи”, – подумал Боб.

И тут он увидел воду.

Автомобиль свернул с дороги и, оставляя за собой целые облака пыли, поехал через сорняки и бурьян. Неожиданно перед ним открылась широкая полоса иссиня-черной воды Миссисипи, могучей и сильной реки. Боб потерял слишком много крови, и теперь сознание отказывалось подчиняться ему. Он не мог заставить себя сосредоточиться и принять правильное решение. Машина медленно двигалась вперед, он же наслаждался свободой и легкостью полуобморочного состояния. Почти то же самое он чувствовал, когда летел из окна. Вдруг он неожиданно оказался в полной темноте, рядом что-то булькало. Боб сидел в кабине и безразлично наблюдал, как уровень воды в машине повышается. Он поднимался вместе с водой до тех пор, пока его затылок не уперся в потолок салона. Затем внезапно Боб почувствовал, как мощные потоки воды с силой врываются в автомобиль через открытые окна, и отчетливо понял, что может сейчас умереть и так и остаться навсегда здесь, погребенным под этой темной толщей воды.

И на этот раз ему помогло то же чувство злости и ненависти к подставившим его ублюдкам. Он собрался с силами и, заставив на какое-то время свое онемевшее тело повиноваться, ногами выбил в машине дверь. Похоже, он и впрямь родился в рубашке… Вода была теплой и зеленой. Боб поднимался вверх, навстречу солнечному свету. Через мгновение он вынырнул на поверхность и вдохнул свежий воздух. Машина находилась где-то в пятнадцати футах под водой. В небе жужжали вертолеты, и их шум чем-то напомнил Бобу операцию “Духи”, которую когда-то проводили вертолеты “Хьюи” во время празднования Тета во Вьетнаме. Но сейчас они были слишком далеко и не могли его заметить.

Боб перевернулся на спину и поплыл в направлении берега. Он плыл очень медленно и даже сразу не заметил, как оказался среди зеленых тростниковых стволов и бревен, плывущих вниз по реке. Баржи, сплавляющие лес, курсировали где-то в миле от него и казались малюсенькими лодочками на поверхности огромного спокойного озера. Боб совершенно выбился из сил, намокшие волосы все время падали на глаза, мокрая рубашка мешала плыть, все тело изнывало от усталости и изнеможения. Он не верил, что еще жив и способен передвигаться. Это было похоже на чудо. Боб подплыл к какому-то гнилому бревну. Остаться здесь? Но тогда он умрет или его схватят. А если его схватят, то он не сможет отправить к праотцам ни Пайна, ни полковника, ни Соларатова, из-за которого все это и произошло. Если, конечно, это был Соларатов. А если нет, то он убьет того, кто это сделал. Да, теперь у него появилась цель.

Снимая ремень, Боб вдруг, к своему удивлению, обнаружил, что у него остался отобранный у полицейского пистолет. Слава Богу, что он сделан из нержавеющей стали. Что же касается патронов, то он точно не знал, поддаются они коррозии или нет. Боб сунул пистолет поглубже в карман джинсов, затем обмотал ремень вокруг бревна и плотно засунул под него руку. После этого он медленно стал выгребать на середину реки. Там бревно уже подхватило течение и понесло куда-то вниз. Боб чувствовал себя на удивление хорошо. То и дело в стороне пролетали вертолеты, но за бревном головы Боба совсем не было видно. С наступлением темноты он стал ориентироваться по горящим вдоль берега огням. Так он проплыл вместе с бревном оставшуюся часть дня и всю ночь, а когда на небе заиграли первые краски рассвета, он уже был там, куда и стремился. Он был в болотах.