Лучше будь слизеринцем! - jharad17

Рядом с Поттером парил Кровавый барон, и они, кажется, разговаривали… или, скорее, Барон что-то тихо ему говорил, а мальчишка в ответ то кивал, то пожимал плечами. Поттер сутулился сильнее обычного, но вряд ли от боли. Его шрам не был воспалён — Северус отметил это, как только тот пришёл, поэтому не стал спрашивать о кошмарах или контактах с Квирреллом. Барон время от времени бросал на Северуса осуждающие взгляды, но Северус их игнорировал.

Решив, что он достаточно насмотрелся и на него достаточно насмотрелись, Северус вернулся в свой кабинет.

***

До самого вечера, пока к нему не явился Маркус Флинт, Северусу казалось, что день проходит неплохо. Флинт пришёл в полдевятого, мрачнее обычного.

— Что вам угодно, мистер Флинт? — спросил Северус, не отрываясь от работы.

— Я просто подумал, что вы должны знать, — с каким-то ожесточением проговорил префект, — малец Поттер опять в лазарете.

— Что? — Северус вскочил из-за стола, в груди защемило. — Что случилось?

Флит покачал головой.

— Да крыша конкретно поехала у парня — попытался сыграть за отбивалу. Без биты. Отбил два бладжера, но сломал руку и, до кучи, пару рёбер. Слава Мерлину, хоть с метлы не навернулся.

Северус вздохнул и снова сел. Да что же это такое?!

— Хорошо, мистер Флинт. У вас всё?

Но Флинт и не собирался уходить, а угрюмо глядел на Северуса.

— Сэр… все говорят, что… — он поморщился от умственных усилий, пытаясь подобрать слова.

— Выкладывайте, Флинт, я не собираюсь вас ждать всю ночь.

— Да, сэр. Ну… говорят, что это из-за вас. Что Поттер всё время корпит над домашней работой и даже не ходит есть, чтобы успевать всё делать, из-за того, что у него отработки каждый вечер, а иногда и днём в свободные часы. Все говорят, что вы поступаете с ним несправедливо.

Северус поджал губы и стиснул кулаки.

— Это Поттер вас подослал, верно?

— Нет, сэр, — Флинт покачал головой. — Нет, малец ни слова мне не сказал. Он сделан из камня, этот парень. Его приятели говорят, что он даже не велел им подходить ко мне. Но они, другие первогодки, они беспокоятся, что Поттер недостаточно ест и спит. Они каждый день донимают меня, чтобы я ему как-нибудь помог, и они ещё вперед меня заметили, что с мальцом не всё ладно. Ещё и третьекурсники докапывались, почему он никогда не ест, ведь он такой тощий. Ни разу не слыхал от Поттера ни слова жалобы, хотя, как я уже сказал, он хорошо держит себя в руках, — Флинт ощерился. — Вернее, держал. До сегодняшней тренировки. Никогда не видел, чтобы кто-то так сходил с ума. Он был прям бешеный! Не остановился, даже когда в него врезался бладжер, пока я не заставил его приземлиться. Похоже, что он был не прочь повторить все по новой. Будто совсем не чувствует боли или типа того.

Слова Флинта прибывали и прибывали, как вода в реке по весне, и понадобилось несколько минут, чтобы они прорвали, наконец, ту преграду, которую возвёл Северус в своём сознании, не желая замечать очевидного. Он долго смотрел на префекта, прежде чем медленно кивнуть. Стена, которой он отгородился от мальчика — сына ненавистного Джеймса Поттера, — только что рухнула и погребла под обломками всё мешавшее Северусу увидеть, что он делает и кем он стал. Северус Снейп стал безжалостным выродком. Слепцом. Упрямым тираном, сменившим бесчувственных и жестоких родственников мальчика.

Он знал, в чём нуждается этот ребенок, но ничем ему не помог. Всего-то требовалось присмотреть за мальчиком, убедиться, что тот приспособился к новой жизни и забыл о пережитых издевательствах. Но нет, Северус предпочёл получать извращённое удовольствие, обращаясь с мальчиком как с уменьшенной копией Джеймса или, хуже того, как с рядовым на войне, затеянной взрослыми. Никогда прежде он не позволял себе такого ни с одним своим студентом. Разве мог он теперь притворяться — после всего, что услышал от Флинта (а до этого от Кровавого барона и Макгонагалл), — будто действовал исключительно в интересах мальчика: чтобы тот стал сильней, чтобы сумел выжить на этой войне?

Сегодняшнее поведение Поттера на тренировке наглядно показало, что Северус добился обратного результата.

Он долго смотрел на префекта, прежде чем медленно кивнуть.

— Очень хорошо, — с трудом проговорил Северус. — Спасибо, что поставили меня об этом в известность, мистер Флинт. Если это всё, то…

Флинт молчал, как будто оценивал Северуса, и у того уже не было сил возмутиться: надо признать, с Поттером он потерпел полный крах. Снова.

Наконец Флинт кивнул:

— Да, сэр, спасибо, — взявшись за ручку двери, он обернулся: — Сейчас с ним там, в лазарете, ребята из команды. Они хотят получить своего ловца обратно целым и невредимым — от него переломанного мало толку.

— Спасибо, мистер Флинт, — ответил Северус.

Дверь захлопнулась прежде, чем он обхватил голову руками и отдался на растерзание жгучему стыду.

Что ж… На этот раз он, Северус, сам должен отработать взыскание. Другой вопрос, даст ли Поттер ему ещё один шанс?

tbc

Глава 23

Ранее

Снейп все еще смотрел на него, но уже не сердито, а с тем пустым выражением лица, которое означало, что он озадачен или расстроен. Гарри не решился спросить, в чем дело, и поспешил уйти; он вернулся в слизеринскую гостиную достаточно рано, и у него осталось время посмотреть домашнюю работу перед сном.

Может, не такой уж Снейп и ублюдок…

Через несколько дней стало ясно, что всё-таки ублюдок.

Неделя была мучительной.

Каждый вечер – отработка; он проводил часы, по четыре, а иногда и по пять – в зависимости от того, как скоро успевал закончить задание, – заготавливая самые противные компоненты для зелий, какие только можно себе представить. Выжимать баррели слизи бандеманов было почти так же мерзко, как собирать гной боботюберов. А проклятые муховёртки! Малейшая неосторожность – и крохотные жала впиваются тебе под ногти, словно иголки; и даже осторожность не всегда помогает. Его руки жгло ещё несколько дней после этого вечера, и он с трудом держал перо, когда делал домашнюю работу, ради которой приходилось пропускать обеды и ужины, наверстывая потраченное на отработках время.

Снейп точно ненормальный!

В довершение ко всему его шрам практически постоянно болел, и хотя он мазал лоб средством мадам Помфри, оно только помогало снять воспаление, никак не уменьшая острую жгучую боль, которую он терпел на каждом занятии по ЗОТИ или в Большом зале, когда Квиррелл смотрел на него. Не избавляла мазь и от тупой, пульсирующей боли, которая будила его каждую ночь, а иногда и утром, если его мучили кошмары. Дошло до того, что он старался не спать, когда мог, – ведь сон не приносил облегчения, а наоборот, головную боль и мрачные, кровавые видения.

Ему хотелось знать, что надумал Снейп насчёт Квиррелла, если надумал вообще, и собираются ли они уволить или привлечь к ответственности человека, который попытался его убить. Но Гарри не собирался спрашивать этого гада. Почему бы ему не попробовать выяснить это у Кровавого барона, раз уж тот всё время вертелся вокруг и даже иногда с ним разговаривал, что в незавидном положении Гарри казалось почти что чудом.

Однако в понедельник вечером призрак не сказал ему ничего существенного, кроме того, что этим утром у них вышел спор, предмет которого Гарри совершенно не касается. Но Барон был согласен с Гарри в том, что его декан и впрямь показал себя полным говнюком, когда назначал ему дополнительные отработки на каждый вечер, несмотря на то, что Гарри совершенно выдохся и уже начал отставать от своих одноклассников. Призрак проводил с Гарри все вечера, уговаривая его, что все хорошо, что он сможет это выдержать. Еще немного, Гарри, и всё будет хорошо.

Тедди оказался настоящим другом, да и Милли тоже, и когда Гарри приходилось пропускать обеды и ужины, чтобы успевать с домашним заданием, они приносили ему из Большого зала в карманах мантий что-нибудь поесть: тосты, сосиски или яблоки, которые помогали ему заглушить голод. Он был благодарен друзьям за помощь и не стал говорить им, что у родственников бывало и хуже: несколько дней подряд взаперти без еды. А когда Гарри не успел не то что написать эссе в два фута, а даже хотя бы прочитать материал по истории магии, Тедди предложил ему списать у него, но Гарри категорически отказался – не хватало ещё и Тедди втянуть в неприятности.

Зельеварение было единственным предметом, на котором он выкладывался полностью. Гарри не хотел давать Снейпу ни малейшего повода для назначения нового взыскания. Он читал учебник по крайней мере дважды, возвращаясь к тексту лишь только выдавалась свободная минутка, переписывал свои эссе столько раз, сколько необходимо, чтобы они были безупречны, иногда прибегая к помощи Тедди или Драко. Хотя ответы Гарри в классе были поверхностны – у него просто не оставалось сил – Снейп не снимал баллов и не изводил его, как в самом начале семестра.