На службе народу - Кирилл Мерецков

В этом смысле служба на Дальнем Востоке в 1935 - 1936 годах вообще оказалась для меня очень полезной. Вступив десять лет спустя в командование 1-м Дальневосточным фронтом, я использовал весьма многое из того, что приобрел, работая ранее в ОКДВА. Одно знакомство с театром военных действий чего стоило! Но не нужно думать, что ОКДВА принесла мне прямую пользу только десятилетием позже. Такая мысль была бы просто неправильной. Любой военачальник, меняя место службы и врастая в новую обстановку, сразу же набирается свежего практического опыта, ибо несовпадающие условия моментально заставляют изыскивать другие пути решения сходных по типу военных задач. Вот почему так важно, чтобы командиры не засиживались на одном месте. Смена впечатлений сама по себе будет расширять их кругозор, выдвигать перед военачальниками новые проблемы, побуждать их к тому, чтобы взглянуть на дело с незнакомой прежде стороны.

Выдающуюся роль в жизни ОКДВА играл ее командующий с 1929 года Василий Константинович Блюхер. Кто не знал тогда в нашей стране этого полководца! Член большевистской партии с дореволюционных времен, комиссар рабочих отрядов и командир партизанской армии, а затем дивизии в годы гражданской войны; главнокомандующий Народно-революционной армией Дальневосточной республики, ее военный министр и председатель Военного совета до 1922 года; комкор, начальник Ленинградского укрепрайона и ответственный работник Реввоенсовета СССР до 1924 года; главный военный советник Национального правительства Китая в Кантоне до 1927 года; помощник командующего Украинским военным округом до 1929 года - вот основные вехи военного и государственного пути Блюхера. Он обладал международной известностью с тех пор, как начал помогать Сунь Ят-сену формировать национально-революционные части китайского народа и организовывать борьбу с внутренней реакцией.

Работая в Китае, Василий Константинович носил псевдоним Галин. За рубежом эту фамилию произносили немного иначе. Здесь постаралось французское телеграфное агентство. Его корреспонденты быстро обнаружили, что у Сунь Ятсена основным советником по военным вопросам является некий человек плотного телосложения, с постоянной улыбкой на явно европейском лице. Кто же этот иностранец, дающий чрезвычайно квалифицированные рекомендации? Распространился слух, что это какой-то отставной генерал Галён. Сотрудники генштаба Франции тщетно искали в своем военно-учетном столе личного состава такую фамилию и в ответ на вопросы журналистов лишь пожимали плечами. Тогда дотошные газетчики приступили к поискам с другого конца и докопались, что мифический француз это не кто иной, как герой гражданской войны в Советской России, приехавший в Китай по приглашению д-ра Сунь Ятсена из того же лагеря, что и политический советник ЦИК гоминдана большевик М. М. Бородин, военный атташе А. И. Егоров и военный советник Ивановский (А. С. Бубнов).

В СССР популярность Василия Константиновича была необычайно велика, а его авторитет - очень высоким. Кто получил в сентябре 1918 года первым в стране орден Красного Знамени? Блюхер. Кто дал отпор авантюристам из рядов правых гоминдановцев во время конфликта на КВЖД? Блюхер.

В апреле 1930 года был учрежден орден Красной Звезды, и первого наградили им опять-таки Блюхера. Тогда же учредили орден Ленина. И снова одним из самых первых и этот орден СССР получил Блюхер. В те годы ордена были у сравнительно немногих, и достаточно было взглянуть на гимнастерку командарма - пять раз краснознаменца, чтобы понять, как ценили его деятельность партия и правительство. Как раз 1935 год, когда мы с ним впервые близко познакомились, ознаменовался присвоением ему звания Маршала Советского Союза. Наше знакомство началось со взаимных рассказов о былом, и мы очень легко нашли общий язык. Блюхер, внук крепостного из-под Рыбинска, сын крестьянина-бедняка и слесарь Мытищинского и Сормовского заводов, провел свое детство и юность примерно в тех же условиях, что и я - внук крепостного из-под Зарайска, сын крестьянина-бедняка и слесарь заводов в Москве и Судогде.

Как военачальник Блюхер во многом напоминал мне Уборевича. Он пользовался примерно теми же методами и приемами организации обучения войск, часто проводил оперативно-тактические учения и делал поучительные разборы. Практиковал проведение военных игр в масштабе округа и соединений и нередко сам являлся их участником при руководстве со стороны какого-либо высшего офицера Генерального штаба. Старался использовать любой повод, чтобы учить части и соединения, причем отдавал предпочтение не теории в кабинете или на плацу, а практике, приближенной к боевой обстановке. Придавал огромное значение политическому воспитанию Красной Армии, причем особенно подчеркивал необходимость воспитывать в красноармейцах и командирах чувство боевого превосходства наших Вооруженных Сил над японскими, но не терпел шапкозакидательских настроений.

Как человек он несколько отличался от Уборевича. Менее сухой, не столь резкий, чаще шутивший, Блюхер казался более доступным. Однако близкое знакомство показывало, что эти отличия носили чисто внешний характер, а с деловой точки зрения принципиальной разницы между ними не существовало. В целом Уборевич был чуть собраннее, пожалуй чуть организованнее; Блюхер человек более размашистый, более открытый. Но им обоим было присуще такое важнейшее качество полководца, как широта мышления, Именно в этом направлении стремился всегда раздвинуть рамки общих решений командующий ОКДВА. Он доверял мне безоговорочно, почти никогда не проверял и, надеюсь, никогда об этом не пожалел. До сих пор у меня перед глазами стоит его крупный разборчивый почерк, четкая подпись и обязательные точка и тире после нее; до сих пор слышится его бодрый голос: "Ну, Кирилл Афанасьевич, с чего мы начнем новый месяц нашей жизни?"

Мне предстояло многое изучить: во-первых, дислокацию, устройство и обеспеченность войск и их задачи по тревоге. Подметить все то, что не соответствовало обстановке и нашим возросшим требованиям, и найти на месте правильное решение. Bo-вторых, детально изучить все стороны деятельности Квантунской армии, нацеленной против советского Дальнего Востока. В-третьих, хорошо изучить дальневосточный театр военных действий, проведя полевые поездки и рекогносцировки по сухопутной и морской части театра. При этом начинать надо было с изучения главных направлений, а затем заняться теми, которые имели менее важное значение. В ходе полевых поездок и рекогносцировок требовалось определить первоочередные и последующие задачи по освоению военными службами Дальневосточного края, особенно по строительству дорог, мостов, линий связи, складов и ремонтных учреждений, а на важнейших направлениях - и оборонительных инженерных сооружений. Когда я попросил информацию у товарищей по службе, уже давно там работавших, то получил очень многое. Тем не менее чувство некоторой неудовлетворенности сохранялось. Может быть, это было вызвано невозможностью поглядеть на все своими глазами.