Вечность и день - Виктория Чанселлор

— Еще ничего не кончилось, — тихо сказал он, надевая ботинки.

— Я не хочу тебя видеть, Гифф.

— Я не сумасшедший, Линда.

Она ничего не ответила, просто стояла и смотрела на него, а сердце стучало так, словно готово было разорваться. Наконец он повернулся и пошел к задней двери.

— Я понимаю, что ты пережила потрясение. Я даю тебе несколько дней, а потом мы поговорим.

Линда покачала головой:

— До свидания, Гифф.

— Спокойной ночи, Линда.

Дверь тихо закрылась за ним. Нож выпал у нее из рук. Она подбежала к окну, наблюдая, как он спускается по ступенькам и идет к берегу. Он выглядел так, словно впервые потерпел поражение. До сих пор она не задумывалась, каким оживленным и решительным он всегда был.

«Остановись! — сказала она себе. — Хватит». Ты позволила ему воспользоваться твоей слабостью — любовью к Уильяму, и он обратил эту слабость себе на пользу. Он понимал, что после смерти бабушки она очень чутко реагировала на все знаки внимания, которые оказывались ей. Да еще эти пугающие сны. Он помог ей создать себе иллюзии, а потом пытался убедить, что они вполне реальны. Теперь она не понимала, почему ей казалось, что она угадывала его настроение, знала его самые сокровенные мысли. Вероятно, она просто обманывала себя.

Хорошо, но она же не сошла с ума. Она знала, как все обстояло на самом деле. Уильям Говард умер в 1915 году. Она «беседовала» с ним во время спиритического сеанса почти четырнадцать лет назад. Даже если и возможно перевоплощение, о котором говорил Гифф, Уильяму было бы сейчас лет тринадцать или около того, а не тридцать. Материалы, которые она нашла в библиотеке, подтвердили ее догадки. Переселение души происходит во время рождения или до рождения человека, а не в юношеской или взрослой жизни.

Он абсолютно не может быть Уильямом.

Бросив последний взгляд на смятую кушетку, она поспешила наверх, под надежную защиту своей девической спальни.

Он чувствовал настоящую ярость, просто скорчился от невыразимой ненависти. Они удовлетворили свое вожделение, только в первый раз. Он хотел задушить их ледяными пальцами смерти, но у него не было сил.

По крайней мере, они поспорили. Их гнев дал ему силу и вселил надежду, что не все потеряно. Мужчина не уступит, даже после того, как познал ее страсть. Он вернется, с банальными объяснениями и извинениями, а она, слабая женщина, примет его.

Люди! Как он ненавидел их слабости, их чувства. Как ему нужна сила их страхов. Он использует вожделение против них, заставит их окончательно расстаться, потерпеть поражение. Он будет удовлетворен. Они раскаются, что проявили неповиновение ему.

Скоро у него будет тело. Он больше не будет неистовствовать в своей пустоте. Скоро он направит свой гнев на их тощие тела. И они увидят, какими слабыми на самом деле являются люди.

А до тех пор придется бушевать в бессилии. И природа громовым голосом отзовется на его ярость.

На следующий день шел дождь, порывистый ветер бросал потоки воды в окна. Казалось, дождь смешивался со слезами Линды. Лежа в постели, она смотрела, как вода заливает окна, за которыми стыла серая мгла, и плакала о том, что случилось. Она оплакивала свое разбитое сердце и свои мечты. Когда дождь кончился, ей показалось, что он унес с собой все, что ей было дорого. Внутри у нее было пусто, эту пустоту ничем нельзя было заполнить.

Утром следующего дня она решила, что достаточно поплакала над своими ребяческими фантазиями. Она покинула свое убежище и принялась за уборку в старом доме — приготовила спальню для Джерри и Джона, потом решила заполнить холодильник и кладовую к приезду гостей. Она была так занята, что не оставалось времени подумать о Гиффе.

Линда съездила в оружейный магазин, заплатила за то, чтобы почистили дедушкин револьвер, купила патроны и с некоторым страхом спрятала их в шкаф у входной двери. Раньше она сомневалась, стоит ли держать в доме оружие, а теперь почувствовала себя увереннее, зная, что сможет защитить себя. От кого, она не знала. Даже если Гифф станет ее врагом, она не верила, что сможет выстрелить в него.

Линда убеждала себя, что не скучает по Гиффу, но это было неправдой. Она скучала, поминутно останавливаясь и прислушиваясь, не звонит ли он в дверь. Скучала, когда ветер что-то шептал ей в ночи. Глядя на берег, она представляла, что он стоит там. Она не могла спокойно пройти мимо кушетки в кабинете, вновь и вновь переживая, как отдавалась ему, не могла не вспомнить те промелькнувшие мгновения их любви. Тогда дыхание у нее перехватывало и сердце начинало биться неровными толчками. А кухня… В кухне было тяжелее всего. Шею заливала краска всякий раз, когда она подходила к буфету или садилась за стол.

Она уверяла себя, что он не нужен ей. Что ей только казалось, что она слышит его голос, что он зовет ее, что хочет ее. Что она забудет все свои принципы и побежит по берегу к его дому.

Если бы только он был рядом.

Она была счастлива, снова и снова повторяла она себе, пока он не вошел в ее жизнь. Может быть, в ее жизни было не слишком много радостей, но зато она жила содержательной одинокой жизнью. «Смиренной жизнью», — тихо сказал внутренний голос, но она не стала прислушиваться к нему. Она могла быть совершенно счастлива и без мужчины, который только усложнил бы ее жизнь. Особенно без этого конкретного мужчины, уверявшего, что имеет права на нее, что он нашел ее, или еще какую-нибудь бессмыслицу. Очевидно, он слишком долго жил прошлым, изучая историю, и начал рассуждать как мифический феодальный князь.

Ее нельзя завоевать. Она — независимая женщина девяностых годов. И для нее не существует такого понятия как судьба.

Она твердила себе об этом весь день, а ночью боялась ложиться в постель. Уснув, она могла увидеть сны. А теперь во сне она видела Гиффа, это он был ее фантастическим любовником. Гифф был тем мужчиной, которого она ждала всю жизнь. Гифф был ее настоящей любовью, он вернулся к ней после долгого путешествия.

Во сне она видела, что бежит к нему, обнимает и страстно целует. Они опускаются на песок и начинают заниматься любовью. Волны снова и снова набегают на берег. Она вскрикивает, снова и снова получая полное удовольствие. Теперь она знала, кого ей не хватало.

— Уильям, — громко зовет она, и Гифф, улыбаясь, отвечает ей, взгляд его темных глаз обещает ей вечную любовь.

Она начинала сходить с ума.

Линда знала, что выглядит ужасно: темные круги под глазами, блуждающий взгляд, который каждого заставит перейти на другую сторону улицы. «Я должна взять себя в руки до приезда Джерри. Я не могу лгать своей лучшей подруге, она не должна знать, как мне плохо, я не могу обременять ее своей болью», — твердила она себе.