Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал - Андрей Колесников

Это была Елена Морозова, кардиолог-рентгенолог с 15-летним стажем. Ее внешность позволяла предположить, что она не только чинит сердца, но и разбивает их.

Интересно, о чем в этот момент думала сама Елена Морозова? Не о том ли, что, сидя между Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым, можно загадывать желание, которое с большой долей вероятности сбудется, достаточно только произнести его вслух?

Мне Владимир Путин и Дмитрий Медведев все больше напоминают тех самых классических доброго и злого следователей. Господин Путин все устроил так, что у него появились дополнительные возможности для того, чтобы по-новому влиять на ситуацию внутри и вне страны. То, чего не может достичь своими методами один, легко получит от противника, напуганного злым следователем, другой, добрый.

Правда, на самой встрече эта технология была на первый взгляд не нужна. Здесь все и так было хорошо. Центр построили быстро и качественно, оборудование и правда высокотехнологичное, а врачи приехали в Пензу всерьез и надолго из Москвы и Петербурга.

Но все-таки время от времени во Владимире Путине злой следователь все же просыпался.

– Скоро будем ведать тем хозяйством, которое нам достанется от немецких строителей, – сказал главврач медцентра Владлен Базылев.

– Все, что вам достанется, достанется от Российской Федерации, – оборвал его Владимир Путин. – Не надо путать божий дар с яичницей.

Владимир Путин твердо дал понять, что дар Российской Федерации он считает божьим, а дар Федеративной Республики Германия – яичницей.

Владимир Путин и Дмитрий Медведев общались с медиками уже четверть часа, а ни слова не было сказано ни о каких проблемах. Наверное, медики ждали, что кто-то из следователей задаст им этот вопрос. Но следователи предпочитали слушать.

– А проблемы есть! – тогда сказал, ни к кому благоразумно не обращаясь, один кардиолог. – Самолета Санкт-Петербург – Пенза нет! А ведь был!

– Летом только есть, – внес полную ясность кто-то еще.

Медики, которые приехали в Пензу скорее все-таки в основном из Питера, а не из Москвы, судя по всему, и правда страдают от этого и рассчитывали, что им удастся решить проблему прямо на этой встрече.

Похоже, господин Путин не понял, что они говорят всерьез, настолько светлыми и безоблачными были улыбки медиков в этот момент. Они словно давали понять: если что, они обойдутся, конечно, и без этого самолета и этим-то уж точно не стоит морочить голову ни президенту, ни кандидату в президенты. Оба, видимо, так и поняли (хотя на самом деле это было не так).

– А по прямой сколько лететь? – из вежливости поинтересовался господин Путин. – Полтора часа?

– Полтора, – подтвердили врачи.

На этом разговор о проблемах закончился бы, если бы кто-то не произнес слово «стент». Речь шла об аппарате, который очищает сосуды сердца. Стентов очень мало, а нужда в них стремительно растет.

– Китайцы уже делают поддельные стенты, которые уже широко используются, – сказал один из врачей, – а мы что, не можем?!

– Мы не будем делать поддельные, – отрезал господин Путин.

– У нас уже есть достойные образцы, – подхватил добрый Дмитрий Медведев, – так что есть надежда, что они у нас в ближайшее время появятся тоже.

Главврач тем временем дал слово Елене Морозовой, которая теперь смущалась, переводя взгляд с Владимира Путина на Дмитрия Медведева, с таким видом, будто назначила свидание по ошибке сразу двоим в одном месте и в одно время.

Елена Морозова произнесла длинную речь, смысл которой до конца уяснить не удалось, так как смысл не имел особенного значения, кажется, и для самой Елены Морозовой. Помню только, как говорила о том, что пик больных с поражением коронарных артерий приходится на 42-летних мужчин. При этом господина Путина, который благополучно миновал этот возраст, такая информация несильно, кажется, заинтересовала, а вот Дмитрий Медведев смотрел на Елену Морозову, по-моему, с большой озабоченностью.

Главврач дал слово и реаниматологу, веселому Молочникову, который сразу погрустнел и сказал:

– Товарищ.

Он, кажется, хотел от волнения продолжить «верховный главнокомандующий», но вовремя осознал, что делать этого не следует, и закончил: – Друг Владимир Владимирович! Я реаниматолог. Мы постараемся, кадры решат все.

Тут вступил главврач центра:

– Конечно, Владимир Владимирович, если турки могут строить, то мы!..

– Вы так обидно говорите для турок! – возмутился Владимир Путин.

Добрый следователь на этот раз решил промолчать.

– А я, – закончил Владимир Путин, – от лица будущих пациентов хочу сказать, что все тут будет использоваться наилучшим образом.

То есть он все-таки близко к сердцу принял слова рентгенолога-кардиолога.

Уже поздним вечером, на совещании с губернаторами нескольких областей, где строятся такие же медцентры, и с членами правительства, я неожиданно выяснил, кто же тот самый малый, без которого Владимир Путин и Дмитрий Медведев неполны.

– Самое главное решение, которое мы с вами приняли вместе, это инвестиции в человека, – сказал им губернатор Пензенской области Василий Бочкарев.

Иногда Дмитрий Медведев увлекался, впрочем и другими проблемами, например, экологии. Но и тогда, как и на расширенном заседании Совета безопасности в Кремле 30 января 2008 года, посвященном этим проблемам, Дмитрий Медведев выступал уже как человек, который отдает себе отчет в том, что ему придется реализовывать свои планы как президенту.

На заседание, как правило, со всех сторон закрытого Совета безопасности пригласили не только половину кабинета, но и журналистов в большом количестве. Проблема экологии, конечно, важна для общества, но еще больше для общества, судя по всему, важна победа на президентских выборах Дмитрия Медведева, который был основным докладчиком на этом заседании, и можно было с легкостью убедиться в том, что именно этот человек сейчас представляет собой самый яркий пример неравнодушия к экологическим проблемам и готов предложить джентльменский набор их решения.

Владимир Путин на этом заседании взял небольшое вступительное слово. Он, похоже, сознательно и окончательно отдал инициативу в совместных публичных мероприятиях Дмитрию Медведеву, и тот ее сознательно и насовсем принял. При этом все (и лучше других Дмитрий Медведев) понимают, что положение в любую секунду может измениться с точностью до наоборот.

Так, все долго ждали от Дмитрия Медведева обнародования его экономической программы. На 2-м Гражданском форуме в Манеже он даже анонсировал это событие. Между тем экономическую платформу Дмитрия Медведева изложил Владимир Путин 8 февраля 2008 года на расширенном заседании Госсовета, где президент определил основные направления экономического развития России до 2020 года. До этого времени Дмитрий Медведев не собирался торопиться с презентацией своих взглядов на эту же тему (хотя многие ждали от него чего-то в этом роде уже на экономическом форуме в Краснодаре 31 января). Ждали и представления экономической программы Дмитрия Медведева на форуме в Красноярске в середине февраля, когда любому должно стать понятно, что Дмитрий Медведев обеими ногами твердо стоит на экономической платформе Владимира Путина. Дмитрий Медведев программу представил. И на платформе остался.

Но в тот день президент России ограничился коротким вступлением. Правда, оно запомнилось. Президент России говорил об экологической безопасности в тех же выражениях, в каких он говорит об угрозе международного терроризма:

– Надо создать действенную систему экологической безопасности в стране, такую, которая эффективно справлялась бы с имеющимися проблемами и при этом результативно отвечала бы на возникающие новые проблемы и новые вызовы в этой сфере… Наконец надо учиться эффективно защищать интересы России на международной арене, прежде всего парируя угрозы экологической безопасности, вызванные трансграничным загрязнением территории Российской Федерации. Так, в последнее время обострилась экологическая ситуация в регионах Балтийского, Охотского, Черного, Каспийского морей, в бассейнах рек Амур и Иртыш.

Это была уже как будто сводка с фронта международных боевых действий, которые верховный главнокомандующий ведет, не афишируя лишний раз своих заслуг, на благо своего народа, задыхающегося… нет, не от катастрофической нехватки глотка свободы, а от переизбытка вредных выбросов в атмосферный воздух. Причем господин Путин, будучи активным бойцом невидимого фронта, намерен был атаковать:

– Подчеркну, сегодня разговор об экологических проблемах надо вести в наступательном ключе…

В таком же наступательном ключе Владимир Путин отстаивал и свое право делать то, что на самом деле трагически противоречит идее экологической безопасности:

– В целом ряде регионов начата реализация крупных инвестиционных проектов, что, естественно, неплохо, даже хорошо. В реализацию этих проектов вовлечены большие по протяженности территории России, ранее относившиеся к так называемой дикой природе (надо полагать, дичь в процессе реализации проектов из этой природы вскоре исчезнет. – А. К.). В их числе строительство газопровода «Северный поток», нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан, такие программы, как освоение шельфовой зоны Баренцева, Карского, Охотского морей, развитие Приполярного Урала. В этих районах, естественно, негативные последствия интенсивной хозяйственной деятельности должны быть минимизированы.