Школьные годы чудесные - Александр Тимофеевич Филичкин

Не успел Глеб хорошенько устроиться, как старик громко крикнул: — Но! — и сухо щёлкнул вожжами.

Услышав знакомый приказ, лошадь мотнула большой головой. Она переступила ногами и почти без усилий шагнула вперёд. Небольшой экипаж достаточно резво тронулся с места. Слегка колтыхаясь на резиновых шинах, он легко покатился по трассе.

Глеб слегка приподнялся на правом локте, высунул нос над краем деревянного борта и с опаской глянул назад. Подросток увидел, что телега отъехала от скромного здания на несколько метров.

В этот момент, в открытую заднюю дверь кто-то шагнул из темноты автостанции. На улицу вышел расхристанный мент в замызганном кителе мышиного цвета. В руках у него была короткая палка из твёрдой резины. В народе её именуют по-разному, но чаще всего, просто дубинкой.

Подросток быстро юркнул за борт и притаился на дне дощатого кузова. Взгляд служителя правопорядка скользнул по спине старика, сидящего в пустом древнем рыдване. Глаза устремились вперёд, прошлись по узенькой улице и стали искать среди редких прохожих, парнишку с рюкзаком за плечами.

Помертвев от сильного страха, беглец замер в повозке, как мышь, учуявшая приближенье кота. Так подросток лежал какое-то время. К счастью, он не услышал шума погони. Не было ни стука сапог, ни звука мотора полицейского «газика». Никто не кричал пожилому вознице: — Стой, или буду стрелять!

Глеб приподнял голову над бортом телеги и осторожно глянул по сторонам.

Автостанция уже давно скрылась из виду. Пустой экипаж свернул вправо и покатил по маленькой улице, засаженной огромными старыми липами. Пригнувшись, подросток встал на ноги и, придерживаясь руками за кузов, пошёл, качаясь вперёд.

Услышав шум за спиной, возница тотчас обернулся. Старик увидел идущёго к нему пассажира. Он улыбнулся в усы и подвинулся на небольшом облучке.

Глеб сел рядом с ним. Немного поёрзав, он пристроился на широкой доске, отполированной за долгие годы до зеркального блеска. Глянув вперёд на дорогу, подросток увидел, что перед ним находится широкий круп лошади с мерно качающимся длинным хвостом.

— Вы едите прямо в Трёхреченск? — завёл разговор молодой человек.

— Нет. — ответил старик и, заметив удивление, возникшее на физиономии Глеба, растолковал всё довольно подробно: — В восьми верстах от Подгорска есть поворот с главной трассы. Если немного проехать по лесу, то скоро наткнёшься на наше небольшое сельцо. В нём мы все и живём. А тебе милок, надо до самого города?

— Да мне бы до поворота с «Пекинки» сначала добраться, а там, на попутках в Трёхреченск. — торопливо объяснил пассажир: — Вы скажите мне, когда нужно сходить?

— Ещё далеко. Сиди, не волнуйся. — отмахнулся старик. Он с минуту молчал, а потом вдруг сказал: — Впрочем, мне всё равно нужно заехать к одному человеку в Трёхреченске. Так что, я довезу тебя до самой окраины.

— Большое спасибо. — выдохнул Глеб.

Телега выбралась за границу райцентра и весело покатилась по трассе. Вдоль неширокой дороги густою стеной стоял мрачный лес, всё больше еловый. Почему-то Глебу вдруг показалось, что когда он ехал с шофёром в Подгорск, то автобус двигался совсем по другому пути.

— «Нет,» — подумал он про себя: — «это никак невозможно. Я же смотрел на автостанции схему дорог и всё отлично запомнил. Оттуда выходят всего два шоссе. Одно ведёт на северо-запад к развилке, а оттуда в Трёхреченск.

Второе направляется почти на восток, к маленькому райцентру Заборское. Судя по солнцу, висящему слева и сзади, мы едем правильно, точно на запад. Ещё несколько вёрст и будет тот съезд, от которого можно попасть в деревню возницы. Там я сойду и через три километра окажусь на нужном мне перекрёстке.

— Извините, а как мне вас величать? — поинтересовался вдруг парень: — А то неудобно без имён разговаривать. Меня зовут Глеб.

— Латимир Серкович я, а фамилия моя будет Сатыгов. — спокойно ответил древний мужчина.

— Вы исконный вогул? — не удержался Глеб от вопроса, который мог показаться довольно нескромным.

— Да где же теперь можно найти вогула чистых кровей? — засмеялся дребезжащим смешком старичок: — Сначала монголо-татары прошли через наши исконные земли, словно огромным катком. Потом, появились казаки, за ними уже прибыли русские. Так что, мы теперь непонятно какие по составу крови. Одни вогульские имена и остались при нас.

Дальше возница начал рассказывать какие-то былые предания, пришедшие из давнишних времён. Хоть, Глеб и слушал рассказы в пол-уха, но чтобы не обижать человека, он делал вид, что всё ему весьма интересно. Как говорится, хочешь быть любезен водителю, смотри ему в рот.

Время от времени, он задавал пару каких-то вопросов, на что старик отвечал с большим удовольствием. Боясь пропустить небольшой поворот, парень постоянно следил за дорогой, но съезда в лес он почему-то не видел.

Слабый ветер слегка шелестел в верхушках высоких деревьев. Резиновые шины мерно стучали на трещинах, сильно изрезавших дорожный асфальт. Латимир Серкович что-то мерно рассказывал. Убаюканный слабо журчащим голосом деда, Глеб то ли крепко уснул? То ли впал в нечто вроде прострации?

Неожиданно всё вокруг, подёрнулось странною голубоватою дымкой, похожей на редкий полупрозрачный туман. Подросток резко встряхнулся и, преодолев какую-то вязкую силу, скинул с себя наваждение сна. Он поднял тяжело гудящую голову и встревожено глянул вперёд.

Возвращенье домой

Проснулся Глеб от того, что солнце ему било прямо в глаза. Он поднял припухшие веки и глянул вокруг. Оказалось, что он лежит на дне телеги, а сам экипаж подъехал к приметной развилке, до которой беглец добирался так долго.

На обочине, у поворота к Трёхреченску, стоял, хорошо знакомый парнишке, старенький «газик» светло-серого цвета. На боку автомобиля виднелась полоса синего цвета и белая надпись «Полиция». Правое переднее крыло сильно помято. Лупоглазая фара разбита не очень давно, но до пор стоит без стекла и без лампочки.

Дверца машины была распахнута настежь. Рядом торчал крепкий мент, памятный парню по автостанции, расположенной в центре Подгорска. Одет он был в тот же небрежно распахнутый китель мышиного колера. На голове красовалась фуражка, лихо заломленная на правую сторону.

Страж правопорядка бродил у шоссе и небрежно помахивал длинной резиновой палкой. Он останавливал тех, кто двигался в город, требовал предъявить документы и дотошно просматривал их.

Мало того, полицейский заглядывал не только в кабины, но и в кузова всех машин. Маленькие поросячьи глазки смотрели очень внимательно и удивительно цепко обшаривали грузы и лица людей.

Душа Глеба похолодела от сильного страха. Она покинула своё привычное место и скользнула вглубь живота. Видно, хотела там понадёжней укрыться. Подросток поспешил с головою зарыться в душистые стебли сушеной травы.

В голове