Его Величество Флинт. - Мери Кирчофф

Увидев результат, все гномские общины запретили такой вид браков, а овражные родичи страстно изгонялись всеми гномами. В условиях борьбы за выживание среди руин и куч хлама, оставшихся после Катаклизма, овражные гномы были вольны развивать собственную культуру – ну, или же ее отсутствие. Названные Агарами или «мучениками», позже они получили от людей прозвище «овражных гномов», заметивших их ничтожные условия проживания и всеобщее отвращение со стороны практически всех народов Кринна.

Такой была судьба трех неполных сотен Агаров, обитавших в Отстойнике. Еще до катаклизма, это была процветающая и богатейшая шахта, обеспечивавшая кузницы Торбардина отличной рудой. Но страшная континентальная катастрофа обрушила вниз пласты породы, отрезав все остальные выходы кроме одного, ведущего в Торбардин. И даже он был размещен так, что представлял собой вертикальную шахту, по которой невозможно было взобраться: именно ее дерро называли Ямой Зверя.

Но Катаклизм принес и нечто хорошее. По крайней мере, для Агаров это был Отстойник. Большинство туннелей, проложенных горными гномами, остались невредимыми, а в некоторых местах они пересекались с невероятно прекрасными органическими пещерами, которые долгие годы высекались подземными водами, текущими через горы Торбардина.

Три сотни овражных гномов, населявших Отстойник, разбивались на семейные общины, которые обитали на окраинах оставленных тупиковых туннелей, но делили четыре природные пещеры, как общее пространство. Они «украсили» свои жилища семейными реликвиями, как то окаменевшими животными и другим скарбом, выкопанным из мусорных куч вышерасположенного Торбардина. Таким образом, Отстойник одновременно казался чудом природы и отвратным свинарником.

– Они же не думают, что мы будем здесь спать?! – простонала Периан, осторожно ступая вперед.

Номскул, тот овражный гном, который спас их из Логова Твари, привел их в это место и оставил, пообещав вернуться с едой и друзьями. Периан попробовала на ощупь пожеванные края грязного шерстяного одеяла, натянутого на деревянный стул без ножек. Она слегка подтолкнула старую кость на грязном каменном полу носком башмака. Она, дрожа, обняла себя руками и в отчаянии огляделась вокруг, в поисках какого места, где можно было нормально сесть.

В комнате, имевшей форму ровного квадрата, было две двери, а ширина была где-то футов в двадцать. Ее выдолбили в глыбе цельного гранита, так как на холодных серо-зеленых каменных стенах еще были видны следы от кирок. Толстые и покрытые плесенью старые балки перекрещивались под потолком в полном беспорядке, хотя, вполне возможно, что парочку из них овражные гномы изъяли для личных нужд. И в самом деле, некоторые столы и стулья выглядели так, будто их на скорую руку смастерили из плотных балок. Маленькие половики, потрепанные шкуры животных, шерсти на которых уже не осталось, случайные обрывки хорошего шелка да дорогих, но грязных шнурков – весь этот скарб покрывал пол.

Разбитые керамические горшки, разнообразные скелеты грызунов, ржавое оружие, большинство из которого ремонту не подлежало, с дюжину огарков от свечей, погнутая утварь, половина ручных мехов для раздувания огня, дырявое каноэ, лютня без струн и куча всевозможных ботинок и башмаков величиной с гнома – вот что составляло здешние украшения.

Уложившись на большую и мягкую кровать, покрытой пенькой со мхом, Флинт отрешенно ковырялся в зубах деревянной щепкой.

– Я спал и в местах похуже. – усмехнулся он от неудобства Периан.

Флинт наблюдал, как она нерешительно перебиралась по комнате с одного места на другое, усиленно грызя ногти.

– Ты можешь хоть на секунду успокоиться? – поинтересовался он, откладывая в сторону свою зубочистку. – Согласен заметить, что удобства здесь могли быть и получше, но это лишь временно. Еще десять минут назад я волочил тебя на спине, спасая наши жизни от – ну, сама знаешь от кого. По крайней мере, мы в безопасности, а потом я найду кого-то, кто бы показал нам выход отсюда.

Первое, что хотел после этого сделать Флинт, это уведомить своего племянника, оставленного у Торбардина, что с ним все в порядке. Базальт, должно быть, встревожился уже не на шутку.

Периан все вертелась вокруг, и пот слегка соблазнительно оросил вьющиеся кончики ее медных волос.

– И что это должно означать? – она одарила Флинта ледяным взором. Представительница горных гномов отгрызла еще один ноготь, в то время, как ее глаза метали молнии. – Ты что думаешь, если я пострадала от временного паралича вследствие испуга, то уже не смогу о себе позаботиться?

– Временный паралич? Да ты была, словно мешок с мукой! – Флинт увидел в ее глазах смущение и поднял руки, шутливо имитируя отступление. Потом рассмеялся. – Прости, если я принял командование на себя, я ведь совсем забыл, что разговариваю с солдатом. Я привык приказывать окрестным юнцам да официанткам. – объяснил он, подумав о своих друзьях в Утехе. Флинт смущенно закашлялся, увидев ее пораженное лицо. – Я совсем не то имел в виду, что сказал. У меня есть друзья… – о, не обращай внимания! – выкрикнул он без привычки объясняться. Он потер лоб, перевернулся на бок и свернулся калачиком на моховой кровати, а потом закрыл глаза.

– Ты же не собираешься спать, а?

Он открыл один глаз.

– Я думал, что мог бы прикорнуть, пока тот Агар не вернутся с едой, да, так и сделаю. – и он вновь закрыл глаз.

– Но как ты можешь вот так просто заснуть после того, через что мы с тобой прошли? – запротестовала она, сжав кулаки.

Флинт тяжело вздохнул, сел на кровати и посмотрел на нее из-под полузакрытых век.

– Именно поэтому мне и нужно поспать. Я устал! За последние несколько дней меня толкали и били, пинали, преследовали и бросали в яму. У меня болит каждая мышца и косточка, только кожа и держит их все вместе! Думаешь, мое лицо всегда так выглядит? – спросил он, подняв рассеченную и распухшую руку к разбитым губам, носу и посиневшему глазу. – Такие приключения меня всегда выматывают. – он скрыл зевок тыльной стороной большой и мозолистой ладони.

– Хочешь сказать, что нечто подобное случалось с тобой и раньше? – ошеломленно посмотрела на него Периан.

Он прикрыл глаза.

– Конечно, вот только ситуации были намного сложнее, чем твоя легкая пробежка по шахте. Только не говори мне, что у тебя это впервые.

– Во имя Реоркса, я капитан личной гвардии тана! – уныло ответила она. – Я тренирую воинов для парадных маршей и теоретических схваток. И я живу в самой роскошной казарме в самой богатом районе Торбардина. Я к этому не привыкла! – воскликнула Периан, указывая на погромленную комнату взмахом руки.