Лионесс: Мэдук - Джек Вэнс

«Так что же, как обстоят дела?» — поинтересовался кудесник.

«С формальностями покончено, — ответил Друн. — Я поздравил Кассандра, предупредил короля Казмира, полюбезничал с королевой Соллас и побеседовал с принцессой Мэдук, интересующей меня гораздо больше всех ранее упомянутых лиц. Кроме того, принцесса позволила себе несколько в высшей степени провокационных замечаний».

«Я наблюдал за тобой с восхищением, — сказал Шимрод. — Ты прирожденный дипломат! Опытный лицедей не мог бы лучше сыграть эту роль».

«Не огорчайся, для тебя не все потеряно! У тебя еще будет возможность познакомиться. Мэдук выразила желание встретиться именно с тобой».

«Неужели? Или ты сказки рассказываешь?»

«Ничего подобного! Даже наблюдая за тобой издали, принцесса находит тебя забавным».

«И это своего рода комплимент?»

«Я воспринял это как комплимент, хотя должен признаться, что чувство юмора принцессы Мэдук носит несколько двусмысленный и непредсказуемый характер. Она упомянула, между прочим, что мы с ней встречались и раньше, в Тантревальском лесу. А потом сидела, ухмыляясь, как нашкодивший чертенок, глядя на мою ошарашенную физиономию!»

«Потрясающе! Где она раскопала эти сведения?»

«Для меня не совсем ясно. Судя по всему, она ходила в лес и встретилась с матерью, а та сообщила ей о делах давно минувших дней».

«Плохие новости! Если принцесса так же беззаботна и легкомысленна, как ее матушка-фея, она может проговориться в присутствии Казмира, и тогда тебе будет постоянно угрожать смертельная опасность. Необходимо заставить Мэдук не раскрывать рот».

Друн с сомнением взглянул на Мэдук, занятую беседой с герцогом Сайприсом Скройским и его супругой, герцогиней Парго: «Она не так легкомысленна, как может показаться — и, конечно же, не захочет донести на меня Казмиру».

«Тем не менее, придется ее предупредить, — возразил Шимрод, тоже некоторое время наблюдавший за принцессой. — Она достаточно вежливо говорит с этой пожилой парой, несмотря на то, что дряхлый герцог знаменит несносной болтливостью».

«Подозреваю, что слухи о неспособности принцессы соблюдать приличия существенно преувеличены».

«Похоже на то. Мне она кажется вполне привлекательной — по крайней мере на расстоянии»

«Когда-нибудь мужчина заглянет в глубину ее синих глаз и утонет в беспощадной бездне», — задумчиво сказал Друн.

Наконец герцог и герцогиня Скройские оставили принцессу в покое. Мэдук заметила, что ее обсуждают, и скромно сидела, выпрямившись на позолоченном троне из слоновой кости в строгом соответствии с инструкциями леди Дездеи. Между тем, ей удалось произвести положительное впечатление на герцога Сайприса и леди Парго, в связи с чем те с одобрением отозвались о ней в обществе старых приятелей, лорда Ульса из Глайвернских Складов и его осанистой супруги, леди Эльсифьор. «Какие только сплетни не распускают по поводу Мэдук! — возмущалась леди Парго. — Рассказывают, что принцесса язвительна, как уксус, и огрызается, как дикий зверь. Тогда как я собственными глазами убедилась, что все это сплошное преувеличение и злопыхательство!»

«Да-да, представьте себе! — подтвердил герцог Сайприс. — Принцесса — невинное и скромное существо, безобидное, как нежный цветок».

Леди Парго продолжала: «А какие у нее роскошные волосы! Как россыпь яркой меди — поразительно! От кого она такие унаследовала?»

«Тем не менее, принцесса худосочна, — указал лорд Улье. — Представительницам прекрасного пола, желающим в полной мере пользоваться своими преимуществами, необходим надлежащий объем».

Герцог Сайприс согласился, но с оговоркой: «Один ученый мавр разработал точную формулу. Я подзабыл цифры: столько-то квадратных дюймов кожи должны соответствовать такому-то росту, измеренному в вершках. В правильной пропорции фигура отличается достаточной пышностью, но не расплывается и не округляется чрезмерно».

«Разумеется. Не следует, однако, злоупотреблять теорией на практике».

Леди Эльсифьор неодобрительно хмыкнула: «Я не позволю никакому мавру измерять площадь моей кожи, даже если у него борода до земли, и не позволю измерять мой рост ладонями, будто я кобыла какая-нибудь!»

«Действительно, разве это не унизительно для нашего достоинства?» — вопросила леди Парго.

Леди Эльсифьор кивнула: «А в том, что касается принцессы, сомневаюсь, чтобы она когда-нибудь приблизится к мавританскому идеалу. Если бы не приятная физиономия, ее можно было бы принять за мальчика».

«Всему свое время! — успокоительно заявил лорд Улье. — Она еще маленькая».

Герцогиня Парго покосилась на короля Казмира, которого она недолюбливала: «Тем не менее, ее уже выставляют на продажу. С этим можно было бы и повременить».

«А, все это политические игры! — грубовато-добродушно отозвался лорд Улье. — Они насаживают наживку на крючок и забрасывают в пруд, чтобы посмотреть, какая рыба сегодня клюет».

Герольды протрубили мотив из шести нот, «Recedens Regal». Король Казмир и королева Соллас поднялись с тронов и удалились из приемного зала, чтобы переодеться к банкету. Мэдук попыталась было скрыться, но Девонета успела ее заметить и позвала: «Принцесса Мэдук, куда же вы? Разве вас не будет на банкете?»

Леди Дездея обернулась: «Предусмотрены другие планы. Пойдемте, ваше высочество! Вам нужно освежиться и переодеться в красивое платье для гулянья в саду».

«Я и так в полном порядке, — проворчала Мэдук. — Нет никакой необходимости переодеваться».

«Ваше мнение в данном случае не имеет значения, так как оно противоречит требованиям королевы».

«А почему она требует от меня всяких бесполезных глупостей? Я только и делаю, что переодеваюсь — в конце концов от этого все мои платья разойдутся по швам».

«У королевы есть самые основательные причины для принятия ее решений. Пойдемте, не упрямьтесь!»

Угрюмо опустив голову, Мэдук позволила снять с себя голубое платье и надела новый костюм — как ей пришлось неохотно признать, он оказался не хуже прежнего: белая блуза, перевязанная у локтей коричневыми лентами, лиф из черного бархата с двойными рядами маленьких медных медальонов спереди и длинная плиссированная юбка медно-рыжего оттенка, напоминавшего цвет ее волос, но не столь интенсивного.

Леди Дездея отвела принцессу в гостиную королевы, где они ждали, пока Соллас завершала собственные приготовления к банкету. Затем, сопровождаемые скромно следовавшими сзади Девонетой и Хлодис, все они направились на южную лужайку перед дворцом. Там, в тени трех огромных старых дубов, в нескольких шагах от мирно блестевшей реки, на длинном деревянном столе, опирающемся на козлы, разложили всевозможные яства. По всей лужайке в кажущемся беспорядке расположили небольшие столики, покрытые чистыми скатертями с расставленными на них корзинами с фруктами, кувшинами вина, а также тарелками, бокалами, мисками и столовыми приборами. Три дюжины стюардов в лавандовых с зеленым ливреях застыли, как часовые на постах, чтобы начать обслуживание по сигналу сенешаля. Тем временем компания гостей рассыпалась на отдельные группы, ожидая прибытия королевской четы.