Маг. Новая реальность - Вячеслав Железнов

– Прости, Билара, не хотел тебя пугать. Не делай так больше. Что же до твоего вопроса… – Он тяжело развернулся к двери и подал ей локоть. – Обсудим это.

За осень много изменилось. Невестин Кулак взял под свою руку шун Данарий, жадный ублюдок. Платить теперь приходилось в полтора раза больше, притом что доходы, наоборот, уменьшились. Раньше вместе с проклятыми караванами шли и обычные, пользуясь многочисленной охраной, – теперь же дорога была закрыта и торговые потоки переместились на море. Край стремительно хирел. Билара рассказывала все это и незаметно для себя все сильнее и сильнее сжимала мне руку. Происходившее било и по ее личному достатку, но к ее чести, женщина переживала главным образом за свое селение. Мы вели беседу извилистыми путями, перескакивая от состояния перевалов к красоте ночного неба, от закупочных цен на кожи к недавнему празднику Света Пречистого.

По ее словам, раньше никто и слыхом не слыхивал о таком дне. Что-то справляли в своем узком кругу орденцы, потом стали ходить по полям и лугам вокруг своих перцепторий с довольно-таки красивым и величественным действом – и люди заметили, что трава от этого становится зеленее, а молоко лайде жирнее. Народ потянулся. По извечной своей осторожности сперва долго приглядывался, но потом нашелся кто-то рисковый и занял место в процессии – и на следующий год его земля полыхнула таким урожаем, что к осени длина процессии увеличилась мало не вдвое. Ну а когда Артизан стал Мизинцем Кулака, то есть Пятым Советником Бхаг-шуна, праздник и вовсе закрепили законодательно.

Ближайшая прецептория Ордена находилась в том самом городе, куда я направлялся, в Таммене, причем не самая маленькая. На примерно семь тысяч населения приходилось около тридцати – сорока светлых братьев. И чем, интересно, этот полнокровный взвод светляков тут занимается? Примечательно, что пентадная структура управления, то ли скопированная с государственной, то ли наоборот, присутствовала в Ордене на всех уровнях. Это означало, что даже в таком захолустье, как Таммен, обязательно имелся Безымянный Палец, четвертый в иерархии и второй по реальному значению. О роде его деятельности догадываться не приходилось.

…Беседа текла неспешно, подобно медленным водоворотам над речным омутом, тая намеки и недосказанности, пока не случилось то, что должно было случиться. Билара резко остановилась, отнимая руку, и сказала:

– Может, хватит?

Я огорченно покачал головой:

– Что, не очень-то выходит?

– Не-а. Давай уже прямо. Я давно поняла, что ты такой же ак-уз, как я менгерка, а ты давно понял, что я поняла. И так далее. Скажи, как они умерли?

И я не смог соврать. Не тогда, когда такая женщина заглядывает на самое дно глаз. Впрочем, буквально через десяток минут это принесло совершенно неожиданные плоды.

– Значит, вот как… – вздохнула Билара. – Ну, хотя бы быстро.

Помолчали, чтобы было время ей прийти в себя и собраться.

– Убьешь меня?

– Не дури, а? Я оставлю топоры тебе.

– Хотел продать?

– Да, в Таммене.

– Сгорел бы, скорее всего. И Никос, и Микель – они… были хорошо известны в округе. Умелые воины всегда в цене. Они раньше служили в разных местах, а в дружину Торров попали не так давно, так что люди знают.

Я втянул воздух сквозь зубы. Вот так и попадают в ощип всякие… куроподобные.

– Прими как отдарок за кнуты.

– Хорошо.

Снова длинная пауза.

– Билара…

– Что?

– Скажи, Данарий вас… устраивает?

Она глубоко задумалась. Я дышал свежим горным воздухом и ждал ответа, любуясь невероятно крупными и яркими звездами. По небосклону на миг протянулась сверкающая черта – на планету из космических далей пала очередная каменная глыба. Потом женщина вновь подняла свой испытующий взгляд:

– Маг… Вообще, не самый худший вариант. Но ты пока ведь никто…

Я рассмеялся:

– Нет уж, увольте. Нюхач – это гор-раздо лучше. А я так, сбоку постою.

Билара пораженно раскрыла глаза:

– Неужели… Она жива?!

Я кивнул. И старшая Майо заплакала, уткнувшись носом мне в грудь. И не разобрать, то ли от радости, то ли от горя – а скорее, от всего вместе. Я гладил длинные шелковистые волосы, настоящую мечту любого мужчины, и грустно думал о том, что вот поэтому женщины и живут дольше нас. Со слезами они могут сбросить то напряжение, что оборачивается для мужиков ранней сединой и шрамами на сердце.

Но Рука не была бы собой, если б позволила себе согнуться хоть на миг дольше необходимого.

– Мы видели, какими их провезли вверх, а потом из Грыщей еще забирали мужиков на постройку требушета. Я была уверена, что… Кто еще выжил?

– Только Дарзин.

– Как это получилось?

– Ну, маг я или погулять вышел?

Билара схватила меня за руку и сказала решительно:

– Я знаю Дару с детства и видела от нее только хорошее. Из всех только она приняла мой шнурок, когда сронила первую кровь. Разумная девка и с характером. Думаю, она будет достойной шунной. Но есть проблема.

– Колина?

– Да. Райо – второй род в селении после моего, за ними пойдет много народу.

– Почему большуха не ты, а она?

– Ее поддержал Орден. Старшая дочь – сестра в перцептории Салвата, младшая готовится через год идти по ее стопам.

– Выходит, Орден поддерживает и Данария?

– Чисто по необходимости. Свободные шуны неодобрительно смотрят на возвышение светляков, особенно после истории с выморочными землями… и у них есть свои сообщества, вроде Гонцов Ветра или Белой Руки. А Данарий слишком жаден и недостаточно умен, а значит – управляем.

– А если он… упадет с лошади?

Билара остро блеснула глазами.

– Будет большой шум. Орден наверняка пришлет иерарха для проведения расследования, причем с ними обязательно будет человек Бхаг-шуна в качестве тяжелой конницы.

– Но местные ордена и сообщества, а также сами шуны не станут слишком уж утруждать себя, не так ли?

– Именно. Причем лошадь должна взбрыкнуть в самом скором времени, поскольку иначе Данарий наберет столько сил, что даже с его наследником будет уже не справиться. А у него на удивление неглупые сыновья – и все трое как один оруженосцы Ордена Света Очищающего.

– А не идут ли уже вот прямо сейчас какие-нибудь непутевые конюхи подложить пару колючек под седло?

Она пожала плечами:

– Я всего лишь скромная селянка, откуда мне знать. Но даже если и идут, сомневаюсь, что у них получится даже войти в конюшню. При Данарии постоянно находится кто-нибудь из братьев… А что именно они могут, никому толком не известно.

Я вспомнил, как тряслась земля и горели привратные башни замка, как ломался многотонный затвор и крошился камень монолитных стен… Да уж…

– Хм, если с лошади упадут и все наследники, может выйти еще хуже – снова получатся выморочные земли, а во второй раз всегда легче, чем в первый.

– Не совсем так, тут нужно учитывать разветвленное родство шунов – все горные шуны в какой-то мере друг другу родственники.

– Но тогда Бхаг-шуну еще легче – объявить, что во избежание резни и кровопролития при борьбе за наследство…

– Нет! В первый раз он прошел по самому краю, не думаю, что он рискнет повторить свою выходку еще раз. По крайней мере, в ближайшее время.

– Билара…

– Что?

– Кто ты?

Она улыбнулась:

– А Дара тебе не сказала? Узнаю манеру девочки… Я первая жена шуна Торра.

Мы говорили еще долго, Билара обладала поистине бесценными сведениями. Она знала все расклады и течения, и пускай значительная часть ее информации устарела, все равно на ее основе можно было делать определенные выводы. Например, теперь я знал, что в поселок плотогонов лучше не соваться, а со сборщиками джатоса, наоборот, стоит переговорить. И еще многое в том же духе. Понятно, почему Дарзин так улыбалась, когда рассказывала об этом селении, и настойчиво совала в горбешок топоры!

Распрощались хорошо за полночь, а утро принесло новые сюрпризы. Когда озан Карадмир собирался в дорогу, за забором внезапно послышался шорох и голос Никкеля Майо произнес знаменательную фразу:

– Озан, в Подгорное не ходи, большуха вчера туда человека отправила.

Я утвердительно хмыкнул и продолжил сборы. Посещать третье, и последнее перед Тамменом селение я уже не собирался. Полученные ночью сведения в корне изменили все планы. Светиться в городе, плотно перекрытом сетями Безымянного Пальца, не требовалось, Билара дала гораздо больше, чем можно было надеяться собрать в кабаках и на улицах. По всему выходило, что нужно идти валить Данария, чем я и собирался заняться.

Плана как такового еще не было, обычные наметки – скрытное сближение, наблюдение, установка, потом конкретное планирование. Нет, то, что я собираюсь совершить, по сути дела, холодное, хорошо спланированное убийство, меня нисколько не смущало. Толстый моральный костыль у меня имелся, а совокупность внешних и внутренних факторов, иначе еще именуемая жестокой необходимостью, приводила ко вполне определенным логическим выводам. Другое дело, крайне непривлекательной смотрелась идея вступления в конфронтацию с Орденом – вот в этом месте рассуждений я долго колебался, рассматривая даже идеи наподобие вступления в его ряды… Но потом все-таки решился, иные факторы перевесили.