Миллениум - Инна Тронина

От Калужской площади пошёл Ленинский проспект, и Грушин улучил момент, чтобы вытереть пот, градом падающий с лица. Интересно, прямо поедут или свернут — проспект-то длинный?.. Кажется, один из вчерашних помощников, Серёга, управляющий «Вольво», живёт в Черёмушках. Если сейчас с ним связаться, он может подъехать и принять джип. Но случилось так, что времени для связи у Олега не нашлось, и он упорно следовал за «Лэндом».

Ещё издалека он увидел громаду элитного дома и втайне понадеялся, что ребята направляются именно туда. Двадцатипятиэтажное здание подмигивало разноцветными сплошными окнами и было похоже на дорогой отель. Вокруг него роились шикарные автомобили, среди которых Грушин заметил «Кадиллак» и «Понтиак». К ним в компанию, к огромной радости сыщика, свернул и джип, а Грушин притормозил метрах в двадцати и вытащил свой бинокль.

Из «Кадиллака» выбрался высокий господин с седым ёжиком на голове, и Грушин в бинокль отчётливо различил его угловатое загорелое лицо, тонкие губы и торчащий вперёд подбородок. Не застёгивая дорогого кашемирового пальто, он стремительно подошёл к джипу, и дверца тут же открылась.

Трясущимися от волнения руками Грушин схватил фотоаппарат, сфотографировал мужчину, номер «Кадиллака»; и подумал, что задерживать иностранца не стал бы ни при каких обстоятельствах. Танькиному парню неслыханно повезло, и не нужно отнимать у малыша достойную жизнь. К тому же задержанием этого фирмача можно спугнуть и поставщиков живого товара, и его покупателей. Но для одной ночи Олегу удалось нарыть много, и Артур должен быть доволен.

Иностранец сел в джип, и Грушин уже хотел от души матюгнуться, вообразив, что придётся преследовать «Лэнд» ещё неизвестно сколько времени, но автомобиль сорвался с места и подлетел к массивным двухстворчатым воротам, ведущим в подземный гараж.

Значит, счастливые родители проживают именно здесь, а на улице никто не станет доставать и демонстрировать ребёнка. Теперь уже не составит труда узнать имя седого господина, которому до сих пор не удалось обзавестись потомством. Скорее всего, сегодня же семья и покинет Москву, и это соображение тоже нужно высказать Тураеву. А уж как с ними поступить, пусть майор и решает.

Всё, теперь можно уезжать, дело в шляпе. Как назло, Олегу совершенно расхотелось спать, и он чувствовал, что может спокойно отработать ещё сутки. Можно, конечно, заехать к Прохоровой и вернуть термос, но пенсионерка в такую рань может ещё видеть сны. С агентами он встретится попозже, благо задаток все они получили, и никаких неясностей с выполнением задания не возникло. А вот Артура следует навестить как можно скорее, и в деталях доложить ему о событиях сегодняшней ночи.

Вроде бы, пятнадцатого Тураев собирался в отгул, который, конечно же, по назначению использован не будет. Просто майор закроется в кабинете, включит компьютер, достанет свои записи и станет работать в тишине и покое.

Грушин развернул автомобиль и поехал назад, к Садовому кольцу, соображая по ходу дела, надо ли предварительно звонить Тураеву. Решил, что можно явиться и так — для старых друзей Артур всегда держал двери открытыми. Даже если майор привёл к себе очередную даму, Олег проявит такт и сделает вид, что её не заметил. В трёх просторных комнатах всегда можно и подружку спрятать, и для приятеля местечко найти — так случалось не раз и не два.

Почему-то Олег чувствовал, что Артур в квартире не один, и соображал, как бы уложиться со своим докладом в полчаса. Круто, конечно, получится, если они в постели, и в самый интересный момент раздастся звонок в дверь. Впрочем, Тураев всегда ставил работу на первое место, и сматывать удочки, скорее всего, придётся даме.

Консьержка в доме на Пресненском валу Олега знала, и потому дверь отперла сразу же. Позёвывая в кулак, она зашаркала к лифту, а Олег двинулся следом, сгорая от нетерпения — ему хотелось похвастаться удачей.

— У Артура девушка ночует, так что вы осторожнее, — подтвердила опасения Грушина консьержка. — Созвонились или так, сюрпризно явитесь?

— Сговорились, — соврал Грушин, потому что старухе ни к чему было знать правду. — Что за девушка-то, вы знаете её? Бывала тут раньше?

— Нет, никогда. А девка красивая, молоденькая, прямо как с обёртки индийского чая, только в длинном пальто. Ткань под мох, и мехом шелковистым отделано. И, самое главное, с сумкой явилась, с дорожной. Обычно-то ведь только ридикюль в руках, а тут — как с вокзала. Я и обмерла — значит, жить к нему приехала. Похоже, не сдержит он слова, женится всё-таки. Оно и правильно — сколько можно зло помнить? Одна баба стервой оказалась, так почему лишать себя тепла и уюта? Холостые мужики меньше живут, я недавно читала. При опасной-то работе нужен надёжный тыл, а в пустую квартиру приходить усталому вредно. Жена должна и рубашку после душа подать, и ужином накормить. Между прочим, Артур девушку любит. Выбежал встречать её в домашних тапочках, я такого в жизни не видела! Сразу же сумку схватил, провёл невесту мимо меня…

Слушая болтовню консьержки, очень напоминающей добровольную помощницу Прохорову, Грушин недоумевал. Тураев решил жениться? И молчит? Но раз с вещами приехала, значит, не на одну ночь. А консьержка права, Олег не отказался бы от душа и ужина, вернее, завтрака.

В таком случае очень жаль Марго — эта весть её просто убьёт. Но нельзя нацело доверять бабкиным догадкам. Девушка восточного обличья вполне могла оказаться приехавшей навестить Тураева родственницей. Олег прекрасно знал друга и не представлял, чтобы тот представил девицу на вахте как свою невесту, даже если бы она таковой и являлась. Значит, консьержка доложила обстановку так, как её поняла; но нужно узнать всё из первых рук.

Грушин на свинцовых от усталости ногах подошёл к двери в коридорчик, откуда можно было попасть в квартиру Артура. Но кнопка звонка находилась именно здесь, и хозяин, если не встречал гостя у парадной двери, обычно жаловал к выходу в холл.

Чувствуя, как от волнения посасывает в животе, Грушин нажал на квадратную янтарную клавишу и тотчас же приник к решётке переговорного устройства, потому что просто так Тураев к себе в квартиру никого не пускал.

— Кто там? — послышался голос хозяина — к удивлению Грушина, не хриплый и не заспанный.

Итак, не похоже, чтобы Артур провёл бурную ночь со своей гостьей. Скорее всего, они или вообще не ложились, или поднялись уже давно, что для любовников не характерно. Особенно если учесть, что у Тураева сегодня выходной, и они лишь поздно вечером встретились.

— Артур, это я, Олег! Срочное дело, впускай скорее…

Грушин уже у двери холла начал стаскивать с себя дублёнку. Шапку он давно держал под мышкой, и сейчас неуклюже запрыгал на плиточном полу.

— Очень хорошо! — Тураев откровенно обрадовался. — Минутку! — И решётка замолчала. По тону Артура Олег определил, что ему нечего скрывать — ни заминок, ни отговорок.

Тураев вышел к гостю в спортивном адидасовском костюме, перечерченном чёрными, жёлтыми и красными полосами — эта экипировка всегда очень нравилась Олегу. Антрацитоные, гладко причёсанные волосы Тураева лежали идеально, а вот щёки тронула щетина. Олег окончательно успокоился — в случае с любовницами всё бывало иначе. Девушка вполне может быть ещё и агентшей, но консьержка не учла такого варианта.

— Ты один? — как бы между прочим поинтересовался Грушин, пожимая руку Тураеву. — Я к тому, что придётся надолго отвлечься…

— Не один, но с удовольствием отвлекусь. Для тебя мне и суток не жаль. — Артур отступил с дороги, приглашая Олега войти.

Грушин осмотрел знакомую прихожую подозрительно, будто ожидая подвоха или засады. Артур заметил это, удивлённо наморщил лоб. Потом складки разгладились, и взгляд сделался прежним — стоячим, как болото. С таким видом Тураев несколько раз открывал огонь без предупреждения, после чего его таскали к начальству и безуспешно пытались привить гуманное отношение к правонарушителям.

Тураев согласно кивал, чтобы побыстрее отделаться, покидал высокий кабинет, а в следующий раз опять поступал по-своему. Однажды, формально нарушив закон и опередив бандита, он спас жизнь самому Олегу Грушину. И сыщик, опять вспомнив об этом, сморгнул слезу.

— Лео! — крикнул Артур, повернувшись к двери, которая вела на кухню. Грушин едва успел повесить дублёнку и как раз приглаживал волосы перед зеркалом. — Иди сюда!

В коридоре появилась высокая тонкая красавица, действительно будто бы сошедшая с иллюстраций к восточным сказкам. Консьержка описала девушку правильно, только сейчас Лео была не в пальто с шелковистым мехом, а в алом атласном халате до пола. Длинные волосы, раскиданные по покатым плечам, свисали ниже пояса, а пряди напоминали струйки застывшей смолы. Заметив у зеркального шкафа рыжего детину с воспалёнными от усталости глазами и колючими щеками, она заметно вздрогнула.