Русская армия - Александр Куропаткин

Массы всевозможных запасов хранились в округах, в учреждениях артиллерийских, инженерных, интендантских (парки, госпитали, неприкосновенные продовольственные запасы, шанцевый инструмент и пр.). Осмотр и поддержание в порядке всего этого имущества лежали на командующих войсками в округах. Объезды этих запасов для осмотра их, деятельность в окружных советах, огромная переписка по штабу округа отнимали много времени. Знакомиться с войсками, изучать начальствующий персонал, воспитывать войска — времени оставалось мало. Командующий войсками округа, в зависимости от личного расположения, легко обращался, главным образом, в начальника окружных управлений.

Обучение войск

Увлечение ружейными приемами до преднамеренной порчи ружей, чтобы они звенели при приемах, увлечение церемониальным маршем на все лады до движения в ногу больших масс «ящиками» окончились временно с войной 1853—1856 годов. С новыми веяниями, однако, начались и новые увлечения. В начале 70-х годов, в первые после освобождения крестьян годы, в армии увлекались обучением грамоте. Добивались, чтобы каждый солдат, возвратившись домой, умел читать, писать, знал простейшие правила арифметики. Ротные командиры привлекали к этим занятиям младших офицеров. Работа шла горячо и успешно. Но с сокращением службы до 3-х лет 8 месяцев и при увеличившихся требованиях караульной службы и хозяйственных работ, обучение грамоте в войсках ослабело. Главное внимание стали обращать на тех, которые предназначались в учебную команду для подготовки в унтер-офицеры, а масса нижних чинов, поступивших в войска неграмотными, оканчивала службу, не выучившись ни читать, ни писать.

Затем в нашей армии, с получением хороших ружей (системы Бердана), начали увлекаться обучением стрельбе в цель. Появились толстые наставления для обучения стрельбе в цель, но скоро обнаружилось, что это обучение производилось при такой обстановке, которая совершенно не соответствовала боевым условиям. Начали вводить учения с боевыми патронами и в этом отношении достигли некоторых полезных результатов. Но увлечение «процентами» попавших пуль и аттестование ротных командиров в зависимости от этих процентов часто приводили к серьезным несправедливостям.

Короткое время увлекались и гимнастикой, добиваясь в некоторых частях чуть не акробатства. Много полезнее увлечения машинами и так называемыми вольными движениями оказалось обучение «полевой гимнастике», где требовался бег, одоление всевозможных препятствий и штурм вала со рвом перед ним. К сожалению, этому важному виду занятий не дали должного развития. (Опять встретились денежные затруднения в приобретении нужных для гимнастики участков земли.)

Отрадно было видеть части войск, в которых занятия в казармах ежедневно оканчивались прохождением всех препятствий полевой гимнастики с офицерами во главе. В других частях, во вред для дела, офицеры оставались только зрителями.

Но особо важное значение имели для войск лагерные сборы. При усложнившихся требованиях по тактической подготовке войск и увеличившихся дистанциях действительного огня, ружейного и орудийного, земельные участки для обучения войск, принадлежавшие военному ведомству, оказались слишком ограничены. Потребовались значительные кредиты для расширения имевшихся и приобретения новых. Опять явилась задержка в отпуске денег, и к концу XIX века эта важная потребность войск не была еще удовлетворена в достаточной степени.

Но и там, где участки были значительны, например, в Красносельском лагерном сборе, войска слишком привыкали все к одной и той же местности и знали заранее, какие им будут даны задачи. Вырабатывались известные шаблоны атаки и обороны, например, «Кавелахтских высот», «Лаборатории». Когда, всего еще 20 лет тому назад, один из вновь назначенных в Петербургский военный округ генерал, командуя армейской пехотной дивизией, атаковал своего противника — начальника одной из гвардейских дивизий — не с того фланга, как это обычно практиковалось, начальник гвардейской пехотной дивизии громко выражал серьезное недовольство своим противником, учинившим ему такую неожиданность…

Маневры на две стороны имели особо поучительное значение для подготовки командного состава, но, производимые часто до уборки хлебов, они сбивали с толку участников, создавая массу условностей, например, по засеянному полю, для уменьшения уплат за потраву, приходилось целым полком пробираться по бороздкам гуськом; много легко проходимых мест приходилось обозначать условно непроходимыми.

Большим и чрезвычайно полезным подспорьем в обучении войск в поле явились так называемые «подвижные сборы», где войска двигались и действовали на неизвестной им местности.

Для того чтобы лагерные сборы приносили действительную пользу войскам, необходимо, чтобы на этих сборах практиковались в непосредственном командовании войсками, прежде всего, старшие начальствующие лица, ибо их роль в военное время наиболее трудна и потому требует наибольшей практики в мирное время. Между тем, в действительности, наибольшую практику на них получали нижние чины, затем обер— и штаб-офицеры, а генералы практиковались в командовании войсками мало и, чем выше было их положение, тем меньше.

Многие командующие войсками в округах, командуя по много лет, ни разу лично не практиковались в командовании войсками в поле. Самое большее, если, присутствуя на занятиях войск в лагерных сборах, они делали свои замечания, отдавая их в приказах.

Но роль командующих войсками, как руководителей подготовки войск на военное время, еще более уменьшалась, если в лице командующего войсками совмещалась и власть гражданская — генерал-губернатора. И по получаемому содержанию, и по представительству генерал-губернатор умалял скромного командующего войсками. Попав часто в совершенно незнакомый ему круг гражданской деятельности, такой командующий войсками или сразу рубил с плеча и путал, или начинал учиться. Приходилось одновременно учиться и действовать. Времени при этих условиях на гражданскую часть уходило много, а на военную часть и на самую притом нужнейшую —учиться самому командовать войсками в поле — времени совершенно не хватало.

Были, конечно, исключения. Были командующие войсками в округах, которые справлялись с полным успехом как с военной, так и с гражданской частью. Но таких за последние 35 лет прошлого столетия я помню только двоих: генерала Гурко в Одессе и потом в Варшаве и генерала Кауфмана в Туркестане. Уже в меньшей степени всем сложным и важным обязанностям командующего войсками и одновременно генерал-губернатора удовлетворяли генералы: Дрентельн, Тотлебен, Драгомиров и Троцкий. Приискать подходящих лиц не только для совмещения этих должностей, но даже только для командования войсками в округах было задачей трудной, и выбор таких лиц не всегда был удачен.

Много ближе к войскам и их обучению в нашей армии поставлены командиры корпусов и начальники дивизий, и только благодаря их работе наша армия, хотя и медленно, но все же подвигалась вперед в смысле подготовки к военному времени.

Но и в их деятельности канцелярская работа и, как изложено выше, поверка разных запасов и отчетностей играли слишком большую роль и занимали слишком много времени. По климатическим условиям занятия войск в поле зимой очень затруднены, весной они почти не производятся. Все время зимой и весной уходит на судорожную работу с новобранцами, чтобы в шести-, а иногда в четырехмесячный срок подготовить их к постановке в строй. Затем идет прохождение курса стрельбы. Осенью занятия тоже производятся в поле в незначительной степени, потому что увольняют старейший срок службы в запас, и части войск заняты имущественными заботами и подготовляются к приему новобранцев. Остается короткое лето, которое и служит для подготовки войск к самому главному: умению действовать в поле как малыми частями, так и в больших массах всех родов оружия.

Этот отдел в нашей армии поставлен хорошо для мелких начальников — командиров полков, бригад. Но уже начальники дивизий, обучая своих подчиненных, сами очень мало практикуются в командовании своими дивизиями в сборе. На двухсторонних маневрах корпусов, по разным соображениям, начальники дивизий часто являются то посредниками, а то и зрителями…

Корпусные командиры еще реже учатся сами тому, что им придется делать в военное время, — командованию в поле своими корпусами. Они всех учат, всех критикуют, но сами не практикуются в принятии решений, которые выпадают на их долю в случае войны. Это критики, но не практики. По финансовым соображениям сборы войск, в которых участвует несколько корпусов, относительно редки. И вот, если корпусному командиру за весь год придется покомандовать в поле своим корпусом один—два раза, то это уже удача. Многие корпусные командиры по несколько лет подряд не имеют случая командовать своими корпусами в поле.