История черного лебедя (ЛП) - Крейг К. Л.

Четыре месяца назад я бы сказала «нет». Но теперь склоняюсь к ответу «может быть».

Даже сейчас, когда я лежу в объятиях Кэла, все еще думаю о ней. Надеясь, что она получила свое «долго и счастливо». Чувствуя, что я действительно могу получить свое, когда не так давно, чувствовала себя безнадежно. Думаю, именно так она себя чувствовала, когда узнала, что ее американский любовник умер.

— Земля вызывает Маверик.

— Хммм, — рассеянно бормочу я ему в грудь. Я накручиваю на свой указательный палец немногочисленные волоски, торчащие между его грудными мышцами.

— Не хочешь одеться и заняться чем-нибудь, или хочешь лежать в постели голой весь день?

Голой звучит как хороший план для меня.

Я запрокидываю голову.

— Ты имеешь в виду, что у тебя нет плана на все выходные, минута за минутой?

Он смеется. Кэл может делать что-то не нестандартное, но он планировщик, в то время как мне удобнее действовать наобум. Не уверена, то ли я такая назло моей матери, которая является полной противоположностью спонтанности, или родилась такой. И хотя мои импульсивные наклонности не раз приводят меня к беспорядку, я чувствую, что они также могут привести меня к моей истинной судьбе.

Кэлу.

— Выходные, свободные от одежды?

Да… голые.

— М-м-м. Мне нравится, как это звучит, — усмехаюсь я. Провожу рукой под простынями, но не достигаю намеченной цели.

— Как бы мне ни хотелось, чтобы твоя рука обхватила мой член, Лебедь, но ты не хочешь выйти и увидеть исторический город Сент-Пол?

Я провожу языком по его горлу, шепча ему на ухо.

— Мне понравилось предложение выходных без одежды. — Я пытаюсь вырваться из его хватки, но безрезультатно.

— Мы могли сделать это и дома, — говорит он. — Давай же детка. Я хочу показать тебе город. Тебе понравится.

Сколько раз я была в Миннеаполисе, но никогда не проводила время здесь. Но сейчас я не хочу вставать с постели. Хочу жить в этом пузыре, который мы создали, как можно дольше, прежде чем нам придется вернуться домой и столкнуться с нашей реальной жизнью. Как бы я ни продвинулась в искоренении Киллиана из своей души, это трудоемкий процесс. Каким-то образом, когда я знаю, что он не в десяти минутах ходьбы и не находится рядом, становится легче забыть о нем.

— Холодно, — хнычу я, прижимаясь ближе. В Миннесоте декабрь. Снега еще нет, но температура здесь примерно на десять градусов ниже, чем в Дасти Фаллс.

— Вот почему я взял твой любимый свитер. Слышал, что собор Святого Павла считается одним из самых изысканных во всей стране. Знаю, как ты любишь старые церкви.

Я приподнимаюсь на локте и кладу голову на ладонь. Провожу другой рукой, которую он теперь освободил, по своей груди, вниз по животу и скольжу по своей заднице, прежде чем вернуться наверх и, используя большой и указательный пальцы, сжимаю сосок, пока он не затвердевает.

Он стонет, протяжно и жадно.

— Ты действительно хочешь куда-то пойти?

А потом я лежу на спине, руки вытянуты над головой. Он идеально располагается между моими ногами. Я уже чувствую, как быстро он утолщается. Его дыхание участилось, а глаза потемнели.

Да.

Я выиграла.

Только он не пытается использовать впечатляющее оборудование, которым благословлен.

— Как бы мне ни хотелось сказать обратное, и как бы ни противоречили мне твои любовные романы, я физически не могу трахать тебя весь день. Ты понимаешь это, верно?

У нас был секс уже трижды с тех пор, как мы покинули Дасти Фаллс менее суток назад. Быстрый секс в грязном общественном туалете. Томное занятие любовью прошлой ночью после интимного итальянского ужина в бистро дальше по улице. И грубый и грязный раунд этим утром, когда Кэл прошептал все греховные вещи, которые он мечтает сделать с моим телом, заставляя меня кончить сначала ртом, а затем своим талантливым членом. Почти уверена, что выкрикивала его имя не раз. Бьюсь об заклад, я кричала так громко, что меня услышал даже Пьер ЛеМарс.

Одна только мысль об этом заставляет меня снова возбудиться. Я извиваюсь, пытаясь выровнять его так, как мне нужно.

— Не хочешь проверить эту теорию? — насмехаюсь я, мое дыхание теперь идет короткими выдохами. Я двигаю бедрами вверх и вниз.

Почти готово…

Кэл наклоняется, пока не касается своим ртом моего, когда говорит.

— Нет. Я хочу показать свою чертовски сексуальную жену в городе, а потом вернуться сюда и трахать ее всю ночь на каждой поверхности этой комнаты.

Я перестаю двигаться.

— О? Всю ночь, говоришь?

Он смеется, хотя теперь его губы накрывают мои. Я высвобождаю руки, чтобы обвить их вокруг его шеи и зарыться пальцами ему в волосы. Провожу ногтями по его голове, пока он целует меня медленно и уверенно.

— А теперь пошли, — говорит он мне, слишком быстро отстраняясь. — Если мне придется лежать здесь дольше и вдыхать запах свежих булочек с корицей и кофе с фундуком, я начну есть свои конечности.

Я ухмыляюсь.

— Можешь вместо этого съесть меня, — предлагаю я.

Бескорыстно, конечно.

Посмеиваясь, он качает головой и отталкивается от меня. Он тверд как камень. Я прикусываю нижнюю губу, позволяя глазам упиваться эротическим видом моего мужа, совершенно голого.

— Ты — злая искусительница, знаешь это?

— Знаю. — Я приподнимаюсь на локтях, остро осознавая, что мои тугие соски указывают в его сторону. — Но, видимо, недостаточно искусительная или злобная.

— О, поверь мне, Лебедь. Ты такая, — хрипит он. — У меня просто потрясающее самообладание. — После быстрого, жесткого поцелуя, я смотрю, как его красивая, тугая, как у бегуна задница неторопливо уходит прочь. Я вздыхаю, когда он исчезает в ванной, откидываясь назад. Все мое тело пульсирует от неудовлетворенной потребности.

— Душ, Мавс, — кричит Кэл из другой комнаты.

— Душ, Мавс, — тихо передразниваю я.

— Я слышал это, сопливая девчонка. — Он высовывает голову из-за угла и протягивает руку. — Как насчет того, что я предложу потереть тебе спинку?

Меня это воодушевляет.

— Только мою спинку? — спрашиваю я, соскальзывая с мягких простыней и направляясь к нему. Плитка холодит мои ноги, как только я перехожу с ковра в ванную.

Прижимая меня к своей мужской наготе, он шепчет:

— Будь хорошей девочкой, и ты сможешь заставить меня сделать для тебя все что угодно.

Моя кожа покрывается мурашками.

— Что угодно? — я смотрю в его сияющие карие глаза, на моем лице широкая улыбка.

— Ага, — мягко отвечает он, заправляя мне за уши непослушные волосы. Это мягкий ход. Тот, который он, вероятно, делает уже больше сотни раз, но теперь он кажется другим. По крайней мере для меня. Я понимаю, что это всегда значит для него что-то большее. — Что угодно.

То, как он произносит это, звучит зловеще. Как будто он будет убивать, лгать, обманывать и воровать ради меня.

— Не думаю, что ты имеешь это в виду.

Момент мгновенно превращается из игривого в серьезный.

— Я всегда имел в виду именно это.

Спустя мгновение, прежде, чем я снова успеваю моргнуть, он снова светлеет и становится добродушным.

Менее чем через сорок пять минут и еще два оргазма (моих) спустя мы спускаемся. Я с облегчением отмечаю, что не чувствую ни холодного воздуха, ни ощущения невидимого преследования. Мы пробираемся через большую гостиную, где сидят двое гостей, читают газету и пьют кофе. Мы вежливо здороваемся, но продолжаем идти.

— Завтрак закончился? — шепчу я Кэлу, отмечая, что уже почти 10:00.

— Все под контролем, Лебедь, — шепчет он в ответ.

— Ах, молодожены. — Шейла сияет, когда мы заходим в роскошную столовую. Темные дамасские стены прекрасны, наряду с богато украшенным кленовым обеденным столом на десять персон, но который накрыт только на две.

— Надеюсь, мы не доставили Вам слишком много хлопот своим опозданием, — извиняюсь я, садясь.

— О, пффф. Никаких проблем, дорогая. Может я и стара, но помню, каково быть молодоженом. — Она заговорщически подмигивает, прежде чем пройти через вращающуюся дверь, предположительно, на кухню.