Не отдавай им меня - Лана Пиратова

Она бьет руками и ногами по обшивке сиденья.

— Пусти! Я не буду с тобой спать! Не буду!

Я не отвечаю. Рукой провожу по нежной коже на упругой заднице. Потом поднимаю руку и слегка ударяю.

— Ой, — восклицает Арина, скорее не от боли, а от удивления.

Тогда я ударяю сильнее. Хлестко. С размахом. Уже больнее.

— Мне больно! — кричит Арина. — Что ты делаешь, Арслан?

— Воспитываю, — еще удар.

Одной рукой я сжимаю одну половину ее очаровательной задницы, а второй хлещу по второй половине.

Кожа краснеет. Становится горячей.

Арина извивается у меня на коленях. Задевает член и он сразу же реагирует на нее. Чувствую, как набухает. Дергается каждый раз, когда она случайно касается его.

— Чтобы я больше не видел возле тебя ни одного мужика, — наклоняюсь и шепчу в ухо. — Поняла?

И еще один удар. Послабее.

— Не слышу!

— Да! — со злостью кричит она и пытается встать.

Но я прижимаю ее к своим коленям.

Провожу рукой по покрасневшей коже. Сжимаю. А потом рукой скольжу вниз. Глажу ажурную ткань и Арина замирает.

Сам поднимаю ее и сажаю на колени к себе лицом.

Она рукой вытирает слезы со щеки.

— Я надеюсь, мне больше не придется воспитывать тебя? Ты же понятливая девочка?

Зло сверкает на меня своими светлыми глазами.

— В следующий раз это будет ремень, — говорю серьезно и она сжимает губы. — А теперь напомни мне, как ты меня любишь?

Веду рукой вверх по ноге.

— Я не люблю! — вдруг произносит она. — Никого не люблю! Вам всем от меня нужна доля в компании! Всем!

— Погоди, — останавливаю ее. — Какая доля? Кому всем? И мне?

— И тебе! И Камилю! Всем! А я не выйду за вас замуж! Не выйду! Отпусти меня!

Отталкивается и садится рядом. Поправляет платье и потирает задницу.

Я сижу, задумавшись. Она знает то, чего не знаю я.

— Кто тебе это сказал? — спрашиваю и беру ее за запястье.

— Папа, — хнычет она. — Отпусти. Больно. Арслан.

— Папа, значит, — задумчиво произношу я. — Ну, и за кого ты замуж собралась?

С ухмылкой смотрю на нее.

— Ни за кого! — упрямо твердит она.

— Молодец, — ее ответ пока меня вполне устраивает.

Еще раз смотрю на нее. Трахнуть бы. Такую заплаканную с красной задницей. Но нет. Есть дела поважнее. Это я еще успею сделать.

— Ладно, поехали, — говорю нехотя и пересаживаюсь опять на водительское сиденье.

Поправляю член. Трахну ее потом. Сейчас дела, Арслан, дела.

— Куда? — опять спрашивает она, когда я завожу машину.

— Домой тебя отвезу. Потом покажешь, как любишь меня.

Смотрю на нее в зеркало. Она надувает губки, складывает руки на груди и отворачивается в окно.

Я и правда отвожу ее домой. Потом еду в наш дом.

Мама на кухне.

— Мам, — говорю сразу с порога, — где завещание отца?

Она оборачивается и я по глазам вижу, что застал ее врасплох.

— Какое завещание, Арслан? Я же уже говорила тебе, что нет его.

— Я знаю, что оно есть, — твердо произношу я. — Знаю. Я хочу его увидеть. Что в нем? Кому достанется доля в компании?

— Уж точно не тебе, — слышу в спину знакомый грубоватый голос отца Арины.

44. Арслан

— Я не с тобой разговариваю, — отвечаю ему, не оборачиваясь. — Могу я в своем доме поговорить со своей матерью наедине?

Мама волнуется, перебирает руками салфетку.

— Она теперь моя жена, — Борис подходит к нам и встает рядом с ней, обнимает за плечи.

Стараюсь не обращать на него внимания.

— Мам, давай поговорим. Я ведь все равно узнаю. Что происходит, черт возьми?! Я же твой сын! Почему такие тайны? Завещание есть. Я знаю это. Но вы скрываете его от меня. Как и все обстоятельства гибели отца. Где результаты судмедэкспертизы? Я уверен, отец не мог сделать этого! Он был сильным человеком!

— И сильные люди иногда ломаются, Арслан, — говорит мама. — Не будем ворошить.

Хватается за сердце.

— Что такое? — встревожено спрашивает ее Борис, беря за руку. — Врача?

Поднимает на руки и несет из кухни.

— Видишь, до чего ты довел мать! — выговаривает, проходя мимо меня.

От злости сжимаю кулак и бью им в стену.

Теперь докопаться до истины — дело принципа для меня.

Я отлично знаю нотариуса, который вел многие дела отца. Он его давнишний друг и всегда ко мне хорошо относился. Поэтому еду к нему. Если он не скажет мне правду сам, я заставлю его сделать это.

— Арслан, здравствуй, — он приветливо пожимает мне руку и приглашает к своему рабочему столу. — С чем пожаловал? Как вообще поживаешь? Как мама?

— Спасибо, Эдуард Михайлович, неплохо. Все нормально. Но я к Вам по делу.

— Так. Всегда рад помочь. Что у тебя?

— Я хочу увидеть завещание отца, — говорю сразу. — Я знаю, что оно существует. Но от меня его почему-то скрывают!

— Кто? Арслан, я ничего не скрываю. Я думал, Рузанна…

— Мама ничего не говорит. И меня это бесит. Почему? В чем дело?

Эдуард Михайлович задумывается. Опускает голову и смотрит на свои руки. Перебирает пальцами ручку.

— Эдуард Михайлович, я хочу знать, — подталкиваю его к принятию решения. — И имею право. Я сын. Что говорил папа перед смертью? Он ведь пришел к Вам с завещанием. Значит, готовился. Раз так поступил.

Нотариус встает из-за стола и идет к окну. Долго смотрит в него. Потом возвращается опять на место. Я внимательно слежу за его передвижениями.

— Арслан, ты знаешь, мы были старыми друзьями с твоим отцом, — начинает он неторопливо. — Я знаю, что он