Приказываю жить. Смерть (СИ) - Холлей Ниизла

— Оx… — y меня просто слов не было. Всегда так бывает. Когда появляются люди, которые сопереживают… это трогает до слез…

— Викуша… я не железный! Еще одна слезинка… и мне будет наплевать на запрет Брэна! — тихо прорычал мой Старший Супруг.

— Прости, — я торопливо вытерла влагу у глаз, — Не надо усугублять проблемы дочери.

— Не такой я видел нашу жизнь после возвращения, — Хелл мрачно смотрел в лесную чащу, — Я рассчитывал, что мы будем мирно жить, воспитывать детей. Хотя бы лет пять-семь. Понемногу обучим Вику реалиям нашего мира. Она освоится с магией. Мы сделаем первый оборот… А получилось все вкривь и вкось… Жену задергали. Сами себя под удар подставили. Да еще и Брэн может пострадать. Неказисто у нас все…

— Ты слишком перебарщиваешь с самокритикой, — Слава укоризненно посмотрел на Хелла, — Сам же знаешь поговорку: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги." Планирование — это, конечно, хорошо… но зачем же реалии отвергать? Тут не вакуум. Тут у многих свои планы. И мы многим планам мешаем. Вполне себе нормальная реакция на раздражающий фактор. И супруга нам досталась на зависть всем. Я как вспомню, как мы с ней впервые встретились… и потом, когда она мой браслет подняла… хочется смыть себя в унитаз!

— А что такое "унитаз"? — в глазах Алеха блестел детский интерес.

— Отхожее место, — фыркнул помягчевший Хелл.

— Ооо! — у Алеха не оказалось слов.

— Да, тот мир по-своему страшен. Там нет магии. Нет ее созданий и порождений. Нет многих рас. Но там ОЧЕНЬ страшно жить. Самый слабый человек из того мира вполне может потягаться в навыках выживания с нашими неплохими бойцами.

— Я наблюдал за некоторыми женщинами вашего мира, — Признался Темный маг, — Рассудительные, недоверчивые, очень осторожные в суждениях и поступках. Верные супругам… Странно то, что они все выбрали лишь по одному супругу.

— Ничего странного, — заступилась я за наших девушек, — Это наша семья — странная. У нас в мире не принято, чтобы у женщины было больше одного супруга. На это даже Закон есть. И наказание за двоеженство — двоемужество.

— Как у вас сложно все…

— Тут тоже не просто… — отметил Слава.

— Как нам помочь Брэну? Чтобы его личности не навредили ни друг другу, ни нам? — мы все посмотрели на Алеха.

— Сейчас я совсем ничего не отвечу. Вернемся домой и я посоветуюсь с знающими.

— Хорошо, что ты не отказал. Это обнадеживает… — усмехнулся Хелл.

— И ты туда же! — вздохнул Алех, — Сам едва оклемался…

— Мальчики, не хочу вас пугать… но у меня снова живот тянуть начало, — спокойно информировала я моих мужчин.

— Слава, ты лечишь и баюкаешь детей, а я тебя подпитываю, — Темный переместился Славе за спину.

Взгляд Славы остекленел и меня окутало умиротворением. Боль нехотя заснула, свернувшись в клубок. Дети, немного покопошившись, тоже угомонились.

Мне было хорошо и комфортно. Чего не скажешь о Славе. Он был бледен, на лице выступили крупные капли пота, дыхание стало частым и тяжелым. Но меня не только не отпустил — еще и прижал посильнее.

— Я так… быстрее… восстанавливаюсь, — едва переводя дыхание, пояснил он.

— Хороший мой, — ласково погладила я по щеке довольно зажмурившегося мужа.

— Готов после этого еще раз вычерпать для тебя весь магзапас, — прошептал Слава.

— Этот восстанови, отморозок мой любимый! — не нашла ничего лучшего, как куснуть младшего супруга за шею.

От чего он буквально заурчал. Говорю же — отморозок!

От странного чувства — резко повернулась к Алеху и Геллу. И едва не подавилась.

От волны почти не контролируемого, темного и жаркого желания, исходящего от обоих мужчин. Капли пота на безупречном лбу и висках у Алеха. Абсолютно черные глаза. Окаменевшее от невыносимого напряжения тело.

Хелл… Белый, как мел… сотрясаемый крупной, мучительной дрожью… он вцепился мертвой хваткой в бревно, крошащееся мелкими опилочками под деформированными… лапами?

Им так хотелось обладать мною. Жадно! Позволяя себе все — о чем шептало сейчас им то гадкое НЕЧТО, что получило доступ к таким сильным самцам. Вбиваться в сладкую, беременную самочку… вонзать в ее нежную плоть зубы, глотая вкусную кровь… чтобы она начала рожать — рожать Темную Кори! Принеся в жертву светлых одноутробников!

Им было почти невозможно себя сдержать, но они держались. Мои мужчины держались, вызывая бешеную злость у неведомого НЕЧТО!

А гадкое НЕЧТО начало злиться и усиливать и без того невыносимый нажим.

"Закадрит — мою — жизнь! Что вообще происходит?"

Внезапно между нами встала стена огня.

— Мне уже нельзя и на несколько минут уйти? Чтобы вы не вляпались во что-то паскудное? — спокойный голос Брэна спокойствия, однако, не прибавлял. Потому, что сам маг выглядел совсем некомильфо!

Сквозь юный облик словно прорывались угловатые, чужие черты.

Древний просыпался. И это — на фоне творящихся сейчас непонятки, не просто пугало, а заставляло задуматься о ВЕЧНОМ…

Слава потихоньку отступал. И от охваченных некоим принуждением Алеха и Хелла, и от фонящего потусторонней жутью Брэна. Прижимая меня к своей груди спиной, он пятился к палатке, видимо рассчитывая на то, что когда мужчины утратят визуальный контакт со мной — им станет проще сдерживаться.

— Уходим… сначала за палатку… потом — в лес, — лихорадочно шептал мне Слава, делясь последними крохами энергии. — Брэн пока их задержит и со следа собьет… да и сам задержится… а нам надо уходить как можно дальше… я видел там заросли иргилии. Их запах и антимагичность нас укроют.

Я послушно кивнула, стараясь не обращать внимание на тупую боль внизу живота.

Мы скрылись за палаткой и оттуда рванули… ну, как рванули… Слава все так же — находясь у меня за спиной — изображал тепловоз, толкающий перед собой неповоротливый, беременный состав…

Несмотря на это, мы дошли до леса довольно быстро. А в самом лесу, как ни странно, идти оказалось намного легче. Боль отступила. И теперь мы стремились уйти как можно дальше от поляны, взявшись за руки.

Минут через семь до нас с поляны донесся рев и звуки боя.

Я остановилась было. Но Слава упорно тянул меня вглубь леса:

— Милая, надо быстрее уходить, пока они заняты друг другом! Она немного подерутся и только… Ну… соберись… скоро уже придем!

Еще несколько минут быстрого шага.

И с каждой минутой у меня крепнет уверенность в том, что мы можем не успеть. Нас настигнут. Славу растерзают, а меня… эту мысль я отгоняла, как могла. НЕт! Не верю! Мои мужчины не могут ничего плохого сделать нам! Или могут?

— Они нас догоняют, — Слава тоже мониторил местность, — Но мы уже пришли!

Вывернув из-за корней исполинского упавшего дерева, мы влетели в колючее, зелено-белое месиво… веток-хвоинок-цветов.

— Липой пахнет, — поделилась я с мужем.

— Верно! — Слава все с той же настойчивостью тянул меня вглубь этих растительных волн, — А я как-то даже не задумывался… Договорить он не успел. Где-то… совсем рядом раздался рык….

Слава потянул меня на себя, усаживаясь на землю, и вжимаясь в неглубокое дупло у корней бугристого ствола, вырастающего из фантастического переплетения корней.

***

Откидываю голову ему на грудь, где гулко стучит сердце и закрываю глаза. Поджимаю ноги, цепляясь ступнями за корни приютившего нас древа.

Вдох-выдох…

Заученно дышу. Подчиняя себе тело и заелозивших детей.

Сердце успокаивается. Детки угоманиваются.

Но расслабляться рано! Интуиция деловито сообщает о том, что подвергшиеся неведомому воздействию мужчины, сейчас бродят среди этих восхитительных зарослей.

Мы со Славой полностью абстрагировались от реала, растворились в дружелюбной иргилии, слились с ней. И она смогла нас спасти! Укрыла, укутала ветвями. Закрыла от поиска.

Сколько мы так сидели — затрудняюсь сказать.

В себя пришла от того, что Слава укладывал меня на себя, безмолвно шепнув:

— Поспи…

И я уснула. Закутанная в тепло родного мужчины, спеленутая его надежными руками.