Орк Гарпальпиньон, или Все дороги куда-то ведут - Александр Николаевич Романчиков

– Я не удивлен, – Крудо покачал головой и слегка улыбнулся, – К тому же смеркается, не так ли?

– Ага, и вокруг болота. Он предложил наловить лягушек, – доложив оперативную обстановку, орк замер в ожидании решения.

– Скорее утонуть в попытках это сделать, – эльф вздохнул и потянулся к своему луку.

Достав его из промасленной ткани, он натянул на него тетиву. Когда с этим было закончено, он проверил стрелы, поправив на них оперение. Затем, еще раз внимательно оценив готовность своего оружия, он резко выпрыгнул из вагона, не забыв что-то сказать Кларе на непонятном языке.

– Он за лягушками? – удивленно спросил орк.

– Да, для тебя обязательно захватит, – ответила Клара, – А для нас, думаю, найдет что-нибудь получше. Он же не утонченный эльф, чтобы лягушек есть.

– Да, это я уже понял, спасибо, – Гарпальпиньон уселся поудобнее, неподалеку от Котто, – Наверно, надо ему как-то помочь?

– Не думаю, что мы бы смогли ему помочь. Помешать точно сумеем, – пробубнел Котто, так и не открывая глаз, – Лучше отдыхай, так ты не растратишь сил и будешь меньше думать о голоде и сладких лягушках.

– Но я не думаю о лягушках, – возразил Гарпальпиньон, – Хотя, теперь думаю. Но они, наверно, не очень сладкие. Или сладкие?

– Они квакают, и мне это начинает надоедать, – Клара заерзала на подстилке, которая служила кроватью, – К тому же мне кажется, что квакают они как-то совсем не так, как обычные лягушки.

Все замолчали и стали прислушиваться, пытаясь понять, что же не так с кваканьем. Котто даже оторвался от своих недосмотренных сновидений и открыл глаза, наверно, чтобы лучше слышать. Поначалу кваканье казалось совершенно обычным. Но в какой-то момент каждый вполне отчетливо различил среди этой серенады отдельные, совсем не свойственные не только лягушкам, но и природе в целом, звуки.

– Би-би! – кричало что-то издали.

– Эгегегей! – раздавалось в ответ с другой стороны.

Звучало это хоть и задорно, но слишком пугающе. К тому же смеркалось, а темнота сама по себе не добавляет смелости. По крайней мере, не орку и его компании.

Эта странная перекличка продолжалась весь остаток пути до заветного холма, где Биф запланировал остановку.

Едва фургон остановился, из него тут же вывалился орк и побежал вперед, поинтересоваться у эльфа, что это за звуки и как их можно объяснить.

– Какие звуки? – удивленно спросил Биф, – Ты часом лягушек не наелся? Они бывают ядовиты.

– Би-би! – снова закричало что-то, и сразу же последовало – Эгегей!

– Да вот же, неужели ты не слышишь? – едва все смолкло, снова спросил орк.

Эльф не ответил, лишь с некоторым подозрением посмотрел на орка. Но ему на помощь пришли Котто и Клара, которые тоже слышали эти странные крики. После очередного “Бибиэгегей”, сопровождаемого отказом что-либо слышать Бифа, Клара не выдержала:

– Ты издеваешься? Ты в уши своих сушеных яблок напихал и даром, что они большие? Я их сейчас тебе промою! – она даже двинулась вниз по дороге, точнее, сделала вид, что собирается пойти.

– Ладно, раскусила. Это всего лишь звуковая иллюзия, – Биф пожал плечами, – Мне было скучно. Но вообще, есть легенда, что раньше эти топи были населены малым народцем, которых называли Бибигеи. Вот только они отчего-то вымерли, то ли проклятье какое-то, которое лишило их потомства, то ли прогнило у них что-то, не помню, давно ее слышал. А сейчас здесь только лягушки.

– И журавли, – вынырнув из тени холма, на дороге показался Крудо, – И змеи, но их я не брал.

В руках он держал две тушки крупных птиц с черно-белым оперением и длинным, красным клювом. Гарпальпиньон подумал, что в другое время, наверно, не стал бы кушать этих птиц, но сейчас он был голоден. А когда он попытался понять, отчего же он не стал бы кушать именно этих птиц, и чем таким они отличаются от любых других, Клара принялась громко нахваливать своего мужа, чем и сбила орка с мысли.

Вскоре они сидели у походного костра. Блики огня играли в глазах, прикованных к импровизированным вертелам, на которых поджаривалась охотничья добыча. Биф, успевший к этому времени плотно поужинать, остался немного посмотреть на голодных спутников. А может просто хотел посидеть у костра.

Ночь была теплой, хоть и немного душной. Испарения болот не могли перебить запах жареного мяса, но заставляли потеть и учащенно дышать, будто воздуха не хватало. Однако, это неудобство легко было бы нивелировать видом чистого, безоблачного неба, усеянного звездами. Если бы, конечно, кто-то кроме Бифа мог бы оторвать взгляд от птиц. И он любовался звездами, иногда переходя к голодным товарищам. Было не совсем понятно, какая из картин доставляет ему большее эстетическое удовольствие – скорее всего, они радовали его в тандеме.

Каким бы ни было долгим ожидание, все в этом мире заканчивается. Или почти все. По крайней мере, если оставить мясо над легким огнем, она точно приготовится. Что и произошло. И тогда все принялись есть. Достаточно жадно, несмотря на то, что мясо слегка отдавало тиной и было жестковатым. Это зрелище, как ни странно, мало привлекало Бифа и он пошел спать, позволив жующим наслаждаться этим действием самостоятельно, без зрителей.

Гарпальпиньон мог заснуть где угодно, а потому лег прямо у костра, подложив под себя тонкую, видавшую виды, подстилку, которую было бы стыдно положить даже собаке в будку. Но ему было удобно, ведь в степях, зачастую, и такого комфорта ему не доставалось. Сон пришел быстро. Так же быстро, как пролетела ночь.

Утром было туманно, сыро и зябко. Зато никаких Бибигеев, да и любых других гостей в лагерь за ночь не пожаловало, а потому жаловаться особо было не на что. Завтракали все тем же мясом, которое предусмотрительно оставили вчера. По заверениям Бифа, к вечеру они точно покинут топи и выберутся к придорожному трактиру, где можно будет покушать и переночевать.

Это означало, что обеда не будет, но орк к такому повороту событий уже подготовился. К тому же, какой бы ни была удобной его подстилка и земля на холме среди болот, он был не прочь поспать еще и в фургоне. Судя по всему, такой же политики придерживался и Котто. Хотя, если хорошенько вспомнить, что любил Котто, то выделялись всего две вещи – хмель и спать. Может потому, что ничего другого интересного им еще не встречалось, особенно в этой дороге.

Колеса тихо поскрипывали, неся качающийся фургончик по дороге. Во второй половине дня топи сменились лугами, вдалеке зарябил лес, а дорога стала тверже и отчего-то